— Логично, — Панкратов посмотрел на молодого инспектора. — Они ведь должны как-то отрабатывать своё нынешнее положение. Убежище им предоставляли на определённых условиях.

— Этого нам не избежать, — подключился к обсуждению Максим. — Нам нужно держать удар по всем фронтам. Сейчас все ринутся выкруживать свой интерес. Максвелл со своей ALPHA-VIT. Бывшие соотечественники, уязвленные провалом их заговора и стремящиеся вернуть утраченные полномочия, полагая, что это им могут обеспечить новые хозяева. Внутренние враги, решившие, что пришло время действовать. И кое-кто из несознательной части общества, попавшие под политическое влияние.

— По агентурным данным, в Подполье существуют хорошо организованные группы, возможно, даже специализированные, — сообщил Влад. — Проведённый анализ выявил определённую структуру. Вряд ли это только лишь «несознательные слои», как мы их определяем.

— А кто тогда? — вопросительно вскинул бровь Строев.

— Внутри этих групп, несомненно, присутствуют маргинальные элементы. Но организовать их в некое подобие структуры…

— Слухи про организованное «Сопротивление» появились не вчера, — подал голос Игорь.

— В трудные времена смутьяны вырастают, как грибы после дождя, — посетовал Строев, покачав головой, и повернулся к Владу: — Ты полагаешь, что они могут представлять серьёзную опасность?

— Пока сложно сказать. Информации недостаточно. Скорее нет, чем да, но что, если они заручатся поддержкой из влиятельных источников?

— Хм… — директор «Симбиоза» сморщил лоб — Действительно, об этом стоит крепко подумать. Не откладывая.

— Откуда берётся эта шваль? — сердито сказал Панкратов. — Вот действительно, откуда? Я тоже наслышан. Ходят байки о каких-то невероятных дворцах этого якобы лидера так называемого «Сопротивления». О каком-то нереальном количестве рекрутов, стянутых под его начало. Как это возможно? СУПЕР нет три месяца! Три! Где они были раньше, ведь каждый был в этой системе зарегистрирован, каждый получал её поддержку, каждый мог неограниченно развиваться, поставив для себя цели, не противоречащие целям общественным. Никто никого не притеснял, не подсиживал, не лез незаслуженно наверх! Откуда эта внезапная страсть к получению всего «просто так», потому что «так сказали», потому что «а почему они могут, а я нет». СУПЕР исчезла, но ведь все возможности остались! Пусть сейчас не так быстро можно будет реализоваться, но ведь можно! Пройдут даже не годы, а месяцы, я уверен, и все прежние возможности для любого члена общества восстановятся. Как можно этого не понимать?

— Страна у нас большая, — протянул задумчиво Строев, покачивая головой. — Всякое случается…

— Вот именно, большая, — подтвердил Игорь. — Поэтому и ответственность немаленькая. Ответственность за всех.

* * *

Маша на ходу рассматривала фасады зданий, встречающиеся ей на пути. В этот ранний час улицы были еще малолюдны, хотя уже начинали сновать туда-сюда обслуживающие автокары и кое-где попадались автоматические роботы-уборщики. Настроенные на автономные программы они часто попадали впросак: иногда, возмущенно жужжа, утыкались в препятствие и долго не могли его объехать или зачем-то комично выстраивались в очередь друг за другом. Да, без централизованного управления, что обеспечивала раньше СУПЕР, было трудно всем.

Мария вышла на центральную площадь. Информационное панно «Иллюзиона» давным-давно не обновлялось, и в рассветном мареве смотрелось блеклым и неярким. Индустрия досуговых развлечений тоже переживала нелёгкие времена. Большие представления и стеллс-шоу не исчезли совсем, но проводились существенно реже. Большая часть молодежи, основных участников такого активного отдыха, была занята другими насущными проблемами, и на беззаботное веселье у молодых людей не всегда хватало запала. То же случилось и с интерактивными симуляционными играми. Если раньше всегда можно было купить входной билет на какой-нибудь зубодробительный боевик, натянуть гиперкостюм, залезть в игровую ячейку, и хорошенько размяться, приведя в тонус мускулы и хорошенько поколошматив врагов, то теперь такие тренировки сошли на нет — новые релизы почти не выходили. Публика, привыкшая к постоянным новинкам и высокореалистичным технологиям сверхновой виртуальной реальности, разработанной, опять же, при непосредственном участии СУПЕР, к старым играм без такой поддержки быстро охладела. Но в целом индустрия развлечений начинала переформатироваться. Стали более востребованными авторские панорамы, народ с удовольствием посещал конференц-баталии, где известные люди, при активной поддержке болельщиков, дискутировали на разные острые темы. Диапазон споров был никогда широк: обсуждалось все, от спорта до политики. Маша и сама подумывала организовать что-то вроде серии творческих встреч с читателями, где можно было бы обсудить последние публикации современной литературы.

Миновав площадь, девушка, не спеша, двинулась по проспекту. Как ни странно, ей сейчас очень нравилось гулять по городу именно пешком.

«Мы так привыкли к автоматике, — думала она, — что стали воспринимать это как должное; чтобы переместиться из одной точки в другую, мы, не задумываясь, вызывали автотакси или сами прыгали в автокар. Сокращая время, мы, тем самым, сжимали его и для себя. Странным образом не понимая очень простую вещь — облегчая наше существование в этом мире, система оставляет нам возможность оставаться обычным человеком. Принимая высокотехнологичную сущность окружающего мира совсем не обязательно было полностью в нём растворяться, это не предписывали никакие законы развития общества. Наша жизнь соткана из выбора. Мы встаём перед ним постоянно. И все мы стремимся к лучшему. Когда-то мы хотели переделать существующий мир, чтобы сделать его справедливее и лучше, потом поняли — чтобы создать новое, не обязательно разрушать старое. Всё, что связано с разрушением — деструктивно.

Будущее в созидании. Не зря мы выбрали для себя — мы и еще миллионы и миллионы людей — среду технократии, во главу угла которой поставлено созидание. Это крайне важно. Чистое созидание, будь это новая строчка поэта, возведение ретрансляционной башни или производство высокоинтеллектуального робота. Почему тогда эти идеи не захватили весь мир? А потому что эти теории не требуют агрессивного продвижения. Их невозможно внедрить в человеческое сознание насильно. К этому надо прийти изнутри. Только вот, чтобы об этом задуматься, надо полностью исключить из себя систему. Такова уж парадоксальная человеческая природа. Когда от выбора зависит не что-то абстрактное, а твоя собственная жизнь, это, как никогда, мобилизует. Чем сильнее экстремальная ситуация, тем быстрее приходит осознание истины».

Уж про что, про что, а про экстремальные ситуации. Мария знала не понаслышке. Она, как любой Творец, пыталась разобраться в себе, в своих порывах, в том, что заставляет её совершать те или иные поступки. Научное объяснение — то, что человеческими действиями движут лишь химические реакции в больших полушариях мозга, её не удовлетворяло. У героев её книг всё было не так просто. И ей хотелось верить, что и у неё тоже. Потому что… Отправиться в одиночку для захвата секретной подземной базы, напичканной охранниками-головорезами или согласиться на трансморфическое изменение внешности и потом едва не переместить свое сознание в кибернетическую оболочку — причиной такого поведения не могут быть какие-то