него есть хороший повод для этого… даже слишком хороший. Или это какая-нибудь уловка с целью загрузить Марти работой, как это произошло полтора года назад. Кайл позвал его покататься по окрестностям Новой надежды на мотоцикле отчима, но «забыл» уточнить, что в прицеп этого же мотоцикла им придется грузить всякого рода строительный мусор, оставшийся после ремонта крыши, и везти на свалку. Но Марти распирало любопытство, ведь у Кайла явно случилось что-то поистине грандиозное, поэтому он не мог не согласиться. Заодно он решил показать другу проделанную вчера в парке работу. И яму… В которую его швырнули.

По поводу очков. Отец Марти вытащил треснувшую линзу и вставил линзу от старых очков. Да, видел он теперь чуть хуже, но зато в глаза не бросалась огромная трещина от края до края. Отец пообещал заказать ему линзу в магазине оптики, но не сказал насчет сроков. Значит, это может растянуться на недели, а то и на месяцы, что несомненно вызовет очередную ссору.

Марти, как и обещал, через десять минут уже стоял у дома Кайла на Сан стрит. С заднего двора не него лаяла Люси – собака семейства Глинов. Похоже было, что она на каждого так заливается лаем, даже на своих хозяев. Марти постучал в дверь, и оттуда сразу вышел Кайл, чуть не прибив ему нос дверью.

– Что стучишь, я тебя видел, – бросил Кайл и пожал ему руку.

Они вышли со двора дома Глинов и пошли в сторону парка.

– И что ты мне хотел рассказать? – поинтересовался Марти.

– Очень-очень хорошую новость, ты даже представить себе не можешь, насколько хорошую. Уже всем написал, всех обзвонил. В общем, сегодня намечается большая пьянка. Действительно большая, а то обычно я люблю приукрашивать, ну, ты знаешь, но сейчас нисколько не преувеличиваю.

Пока они шли до закусочной Глена Кайл поведал Марти, что ему наконец-то, спустя год, удалось продать свой «Ситроен». Сколько же он денег в это старое корыто вложил! Она принадлежала еще его деду, а когда он умер, машина стала по праву принадлежать Кайлу. Получив на четырнадцатый день рождения заветные ключи, он в тот же день перегнал ее из дедовского гаража в свой.

Возился Кайл с «Ситроеном» двадцать четыре на семь. Мыл чуть ли ни каждый день, занизил гидравлику, наклеил тонировку на все стекла, прочистил салон, поменял все сидения, перекрасил корпус в серебристый цвет, поменял колеса, поставил стереосистему и спойлер. В общем, превратил его из корыта в стиле ретро в мечту автолюбителя-провинциала. А гордости-то за него сколько проснулось у Кайла. Вся галерея в телефоне и «Инстаграм» были забиты ее фотографиями с разных ракурсов.

Когда Кайл заводил разговор о «Ситроене», у Марти первым делом вспоминался день, когда они в начале апреля позапрошлого года в ужасную погоду с ледяным ветром, сопровождаемый мокрым колючим снегом, тонировали ему боковые стекла. Это был какой-то ледяной ад на земле. Марти забыл перчатки, извозил руки в ледяном чистящем средстве и отморозил мизинец. Кайл долго бранился на него за то, что он плохо держит лист тонировки, но Марти ничего не мог поделать – настолько у него замерзли руки. Самому Кайлу, казалось, не был страшен ни холод, ни леденящий тело ветер, ни комья сырой грязи под ногами, ни снег, стремительно застилающий собой каждый квадратный миллиметр машины. Он видел перед собой лишь цель и результат, ничего больше его не волновало.

Но год назад отчим Кайла – Билл Норман – объявил, что готов отдать ему свой «Бьюик» на растерзание, как он любил называть занятия пасынка с машиной, когда купит себе новое авто. И вот он приобрел себе новенькую «Киа Рио», а «Бьюик» остался стоять в гараже. В этот же день Кайл, забыв обо всех вложенных в «Ситроен» деньгах, выставил в Интернет объявление о его продаже и стал уповать на покупателей. Но ему все не везло. За это время он снял с нее всю тонировку, стереосистему, колеса заменил прежними, все навороты переставил на «Бьюик» и стал ждать чуда.

– И вот чудо случилось – «Ситроен» покупают, – с вожделенным трепетом произнес Кайл.

– Это прекрасно. У меня слов нет, – искренне порадовался Марти.

В это время Джимми Глен доставал из гриля два поджаренных донера с курицей и со слегка вытекшим наружу пряным томатным соусом, положил их в пакет вместе с салфетками и отдал друзьям.

– Вот ваши донеры. Приятного аппетита, ребята. Хорошего дня! – сказал Джимми Глен со своим ярко выраженным итальянским акцентом.

– Спасибо, мистер Глен, – ответил Марти.

Они шли по парку, уплетая лучшие донеры, которые они только пробовали в своей жизни.

– Джимми молодец. Сегодня они ему удались, – прокомментировал Марти. Кайл в ответ кивнул.

– Вот, кстати, смотри, что мы вчера посадили. Здорово, правда? – Указал Марти на деревья и подлесок в виде кустов.

– Да, – равнодушно ответил Кайл. Сейчас он был погружен в бескрайние просторы грез, видимые только ему одному. У него уже перед глазами стоял заниженный синий «Бьюик» в тонировке на всех стеклах, он на водительском сидении вальяжно вращает руль одной рукой, а другая высунута наружу, его подруга Сара на пассажирском сидении. Он рассекает ночной город, мимо пролетают миллиарды огней, салон трясет от грома басов стереосистемы. Он шел и шел, пока не почувствовал, что Марти дергает его за рукав.

– Эй, эй, взгляни, – пробуждал Марти друга и указывал на какой-то здоровый куст.

* * *

Пока друг Марти пребывал в стране грез, он не отрывал взгляда от куста каких-то невероятных размеров, превышающих человеческий рост. Рос он возле сломанной лавочки по левой стороне центральной асфальтированной дороги – «Трассы», как ее называли местные. По Трассе не стеснялись в летнее время ездить мотоциклисты, отсюда и название. Куст был такой густой, что через него почти не просачивался свет. Ветки едва заметны – все заполонили мелкие круглые листья. Подумаешь, куст как куст, сказал бы любой прохожий. Но те люди, которые ходят через него на работу или учебу (к таким Марти и относился), сразу заметили бы неладное. Марти охватил доселе невиданное чувство, словно этот гигантский куст был принесен на не менее огромной невидимой летающей тарелке странными бесформенными, но похожими на род людской, неведомыми созданиями, которых якобы находили в США в середине прошлого столетия. От осознания того, что именно они с Кайлом столкнулись с чем-то за гранью их понимания, Марти пробирал холод.

– Какой красивый куст! Какие утонченные формы! – обратился Кайл к другу, как к ребенку.

– Да… Куст, – с настороженностью проговорил Марти. – Вот только его тут