Едва Чарли подошел к дому, дверь перед ним распахнулась, и в проеме появилась самая огромная женщина из всех, каких Яне приходилось видеть. Конечно, людям, живущим на космических кораблях, приходится поддерживать свой вес в определенных рамках. Это объясняется условиями обитания — на кораблях довольно узкие коридоры и переходы, люки и дверные проемы небольшие, а рабочие и жилые помещения маленькие и тесные. Кроме того, любой человек в космосе должен суметь в случае необходимости влезть в стандартный скафандр или опять-таки в случае необходимости должен поместиться в криокапсулу. Благодаря суровым условиям корабельной жизни и невдохновляющему качеству питательного, но чаще всего почти безвкусного пайка практически все, кто служит на кораблях, без особых усилий со своей стороны поддерживают тело в должной форме.

Но что это была за женщина! Она походила на целую планету или, уж во всяком случае, на огромный округлый метеорит — иными словами, она производила незабываемое впечатление, и это еще слабо сказано.

— Чарли, я слышала, ты нас покидаешь, — сказала женщина, едва открыв дверь. Она окинула Яну тяжелым взглядом, посмотрев через плечо Чарли, словно догадывалась о той роли, которую Яна сыграла в его новом назначении.

Женщина отступила назад, и Чарли Дементьев вошел в дом, отодвинув в сторону обыкновенное серое солдатское одеяло, которым изнутри был завешен проход, чтобы Яна тоже могла войти.

Дементьев снял свою шапку, шарф и перчатки и распахнул полы шубы. Яна последовала его примеру и тоже избавилась от лишней одежды. Домик оказался внутри довольно маленьким и тесным и далеко не таким теплым, как ожидала Яна. И тем не менее, как верно подметил полковник Джианкарло, брови и верхняя губа толстой женщины были покрыты капельками пота. Однако Яна не была уверена, откуда взялась влага на лице лейтенанта Дементьева — был ли это пот, слезы или растаявший ледок с ресниц и волос.

Женщина обняла Чарли. Это проявление ласки было на удивление нежным и осторожным для такого массивного создания. Дементьев тоже обнял женщину — крепко, с чувством.

— Не расстраивайся, Чарли, — сказала женщина. — Натарк уже готовит свою упряжку. К ночи он будет в Танана-Бэй.

Дементьев ничуть не удивился тому, что женщина как будто заранее знала о новостях, которых он еще даже не сообщил.

— Спасибо, Клодах. Я только хотел попрощаться. Пусть Банни присмотрит за моими собаками.

— Ладно. Она хорошо с ними управляется, — только и сказала Клодах, ничуть не стараясь успокоить молодого человека, но явно разделяя его грусть и горечь от скорого расставания. Она ни взглядом, ни словом не попыталась подбодрить Дементьева, не стала говорить о том, что, может, его скоро вернут обратно — потому что все они прекрасно знали, что такого скорее всего не случится.

— Это майор Мэддок, Клодах.

— А, умирающая женщина, — сказала Клодах. Это могло бы прозвучать как бестактность, однако в словах Клодах не было и тени насмешки. Она просто высказала вслух то, что Яна и сама прекрасно о себе знала — как будто они с Клодах уже давным-давно обсудили этот вопрос и пришли к единому мнению. Добрая улыбка и проницательный взгляд чуть раскосых голубых глаз Клодах также подтвердили, что женщина вовсе не собиралась обидеть Яну, а только высказала напрямую самую суть того, что больше всего волновало Яну — точно так же, как до того Клодах обошлась с Дементьевым.

— Проходите, садитесь, выпейте чаю. Сестра Чарли и вся остальная семья уже в пути. Баника привезет вас ко мне поужинать сегодня вечером, а сейчас нам нужно поговорить о Чарли.

Она еще не договорила, а люди уже начали приходить и собираться в доме, и очень скоро комната была набита битком. В доме сильно запахло влажным мехом, дымом и мокрой собачьей шерстью. В доме Клодах был большой стол с четырьмя стульями, который стоял совсем рядом с печкой. Яна, которая так и не сняла теплую куртку, вскоре стала задыхаться от жары. Но когда в комнату набилось столько людей, просто не осталось свободного места, где можно было бы раздеться. Одна из кошек Клодах вспрыгнула на стол и стала принюхиваться к куртке Яны, потом понюхала ее лицо. Яна протянула руку и погладила пушистую полосатую шкурку кошки. Животное радостно замурлыкало и восприняло этот жест как приглашение устроиться у Яны на коленях.

Тем временем вокруг Яны все толпились и толпились люди, то и дело задевая ее своими меховыми одеждами, шарфами, стегаными накидками. Каждый хотел лично попрощаться с Чарли Дементьевым. Яна удивлялась — как они в такой тесноте ухитряются не напороться на раскаленную печку и не опалить одежду? Гости все прибывали, и больным легким Яны становилось все труднее и труднее справляться с работой. Она начала задыхаться от нехватки кислорода и осторожно сделала несколько глубоких вдохов. И тут сначала один из друзей или родственников Чарли, а за ним и другие стали по очереди выбираться из толпы, подходить к Чарли и крепко, с чувством его обнимать. Яна даже вообразить себе не могла, как можно иметь такое большое семейство.

Клодах стояла здесь же, среди остальных. И хотя она была не так высока ростом, как некоторые из мужчин, зато существенно выделялась на общем фоне чрезвычайно обширными габаритами. Яна обратила внимание, что у Клодах очень красивые волосы — густые, блестящие и шелковистые, они покрывали плечи женщины, словно роскошный черный плащ. Черные волосы Клодах были такого своеобразного оттенка, который не слишком резко подчеркивал бледность ее кожи. Лицо Клодах было покрыто каплями пота, щеки раскраснелись от жары. Она полыхала, как большое добродушное солнце. Клодах выглядела даже моложе Яны, но тем не менее над ней витала некая особая аура власти, обычно присущая гораздо более пожилым и опытным женщинам.

Когда Яна уже решила, что ей придется силой проталкиваться к выходу, чтобы глотнуть свежего воздуха, а не то она упадет в обморок, — гости один за другим стали выходить наружу, сказав Чарли последние слова прощания и напутствия. И вот как-то вдруг оказалось, что в комнате снова остались только четверо — Клодах, Чарли, Банни и Яна.

— Нам придется поторопиться, — напомнила Баника взволнованному и печальному молодому лейтенанту. — Мне надо подбросить до дому майора, а потом еще отвезти обратно тебя.

— Да, — только и сказал он.

Чарли Дементьев еще не успел надеть варежку, когда Клодах подошла и вложила что-то ему в ладонь, ласково погладив при этом. Когда они уже выходили, Клодах сказала:

— Майор Мэддок, если захотите — приходите сегодня вечером ко мне на ужин, вместе с Баникой.

Яна кивнула и махнула рукой, прощаясь, а потом повернулась и вышла на улицу, на дорожку между двумя домами. На дорожке обнаружились четыре крупные, отчаянно стонущие и завывающие собаки, привязанные длинными постромками к низким санкам.

— Забирайтесь на нарты, майор, — сказала Банни.

— Ты шутишь? Мы же все там ни за что не поместимся!

— Вы поедете на нартах, Чарли будет править, а я побегу рядом с упряжкой, — пояснила девочка. — Нам ведь только до вашего дома.