врать самой себе, но это делало меня на каплю счастливой в этой огромной кирпичной клетке.

— Анита, — очень нежно будит меня Мира, оттягивая одеяло, — пора пообедать. Вы не завтракали, я помню! И вчера не ужинали!

— Это так уж важно? Могу спуститься через час?

— Нет! — строго воскликнула помощница, стянув тёплое покрывало, и меня сразу окинул озноб, — уже почти четыре часа! Вы решили, если не сбегать, так с голоду помереть? Пойдёмте скорее, я рагу из говяжьей внутренней части приготовила с картошкой да зеленью. Железа в кровь получите!

— Не тяни! Я быстро соберусь.

Порывшись в шкафчике, я надела комфортные тёмно-синие джинсы и вязанный бордовый свитер и мигом вышла в коридор. Где находилась кухня я уже знала, и сопровождающего мне Подольский не предоставляет, он более чем уверен, что выбраться у меня не выйдет, а разобраться, где что в доме, мне ума хватит.

Спустившись, я подошла к кухонному острову, присаживаясь на высокий кожаный стул. Мне здесь меньше всего становилось страшно, красивая комфортная обстановка. Высокий потолок, мраморно бронзовые плиты на полу глянцево сверкали, отзеркаливая отражение. Остров на удивление являлся масштабно большим, доставая длинною до гостиной, где у электронного камина по верху установлена барная стойка с различным алкоголем, видами сока, сиропов и включая шейкера для напитков. Здесь явно любили вкусно выпить. Дом в целом масштабный, но изнутри смотрелся совершенно различимо с наружной стороны. Не заметила, чтобы здесь находилось хоть единое цветущее растение. Этим он и смотрелся голым, ни цветов ни картин. Я видела в гостевой каменные статуэтки и обделённые стеклом два малых яйца Фаберже, нигде их так близко не разглядывала. Один покрыт небесного оттенка камнями, а второй — из костяного фарфора с рисунками красивых дам в каретах. Дом настолько же красив, насколько запустелый.

Мира положила мне небольшую порцию блюда, подав на тарелочке свежий хлеб, — кофе не желаете?

— А можно просто чай? — я, запинаясь о простые слова, начала размешивать ложкой ароматную еду.

— Конечно! Конечно! — она быстренько достала из коробки травы, высыпая в маленький глиняный чайник, — зелёный с цитрусами подойдёт?

— Да, спасибо.

Мира поставила рядом кружку с сахарницей, наливая после пяти минут кипяток в кружку, — почему вы так боитесь спрашивать такие глупости? — с резкостью помощница спросила, присаживаясь напротив, — не извиняйтесь от страха, когда не перед чем.

Мне нравилось её спокойствие, то, как эта красавица пошла на контакт с самого моего прихода сюда, то, как она непринуждённо общается, не зная обо мне ничего. Мира мне напоминает ту самую двоюродную сестру, с которой можно поговорить и отпустить тревожные мысли о том, как себя преподнести в лучшем свете.

— Я всегда извиняюсь или благодарю. Не отнять у меня этой привычки.

— Плохая привычка, — насмешливо хихикает Мира в ладонь, — извинения или благодарность должны быть редко, тогда люди начнут их уважать. А не привыкать.

— В этих словах есть свой смысл, — отпив вкусного ча, с апельсиновой цедрой, я принялась есть, — Мира, я могу спросить? А сколько вам лет?

— Лучше на «ты», — закатывая чёрные глазёнки, — двадцать один. Я здесь работаю и живу уже три года. Не берите даже единую мыслишку в голову, что меня привели сюда насильно! Я добровольно работаю на Подольского по договорённости, взаимовыгодно. Держу дом в чистоте и порядке, прослеживаю за мелочами, на которые у других нет времени. Ренат Викторович очень уважаемый человек и обеспечен ни едиными средствами, но и связями! И придирок у меня к нему нет и не будет.

Я удивлённо хлопнула ресницами, делая ещё глоток. Хорошо, что мне не удалось додуматься спросить, она сама всё объяснила, — мне приятно, что ты рассказала, я не решалась спросить. Ты… Мир, действительно доверяешь Подольскому? И его решению. Ты в курсе, что я здесь не по своему желанию? Знаю, вопрос странный, даже бы сказала тупой. Но мне не с кем поделиться, кроме меня здесь ты и блуждающий вокруг койотом Амир с охраной.

— Анита, не оправдывайтесь, — из миленького писклявого тонна Мира натружено выдавила из себя слова, переведя совиные глазки в сторону настенных часов с ажуром, — под своими словами я прошибаться с крыши не стану. И за сказанное отвечаю! Тебе с первого взгляда не стало ясно? О его промышленности в преступной деятельности. Не уж-то тебя не схватили мурашки в плен? При виде его?

— Моментально, — глотнув случайно слишком много, я обожгла кончик языка. Организм сам, подобно отдельному разуму, предупреждает закрыть рот и продолжать слушать, — с нашей первой встречи я поняла, что с таким человеком я обречена прыгнуть в пасть тигру!

Мира промолчала на моё высказывание, уткнувшись носом в горячий чайник. Я на секунду осознала всё, что наговорила ей, прикусывая воспалённый язык. Чертовщина, да что несу!? Она работает на него! Я фактически копаю себе же могилу, признаваясь ей каждой фразой, возникшей в голове! Контролируй себя, идиотка, прошу, контролируй!

— Анита, — медленно произнесла она моё имя, по-прежнему не моргая, — в данной ситуации я целиком понимаю твоё трезвое рвение сбежать и вернуться к прошлой жизни. Мне потребуется тебя огорчить, по-другому, прости-уж, никак! — Мира отдёрнула вверх уголки губ, её дыхание застывает. Черносливные огромные глаза отражали возражение и доверие. Словно она пыталась успокоить меня, но получалось наоборот хуже. Мира взяла меня за ладонь, касаясь помолвочного кольца, — раз Ренат Викторович захотел сделать тебя своей женой, это знаменуется одним! Сделать тебя своей. Без остатка. По неизвестной мне причине, смело признаюсь ценной…

— Случаем не… ценным… грузом? — я проглотила режущий на слёзы комок в горле, — я для него не более чем декор, не достающий в этой огромной мышеловке!

Глава 15

Прежде чем разинуть рот, мне для начала требовалось хорошенько подумать.

Ведь сморозив полную ересь и наговорив кучу лишнего мусора в голову Миры, я чувствую огромную тяжёлую ношу на сердце. Обещая себе вечно молчать, контролировать, всё выливается в ещё более худшую ситуацию, чем прежде. И что мне теперь сказать? Чай в кружке остывает слишком быстро, я и подумать не успеваю.

— Прежде чем осуждать происходящее, нужно выяснить корень проблемы. А ты хочешь жабрами вилять! Хотя ещё и плавать толком не научилась, — опережает высказыванием меня Мира, забирая чайник, чтобы подлить туда ещё кипятка, — не торопись, Анюша. Для начала нужно голову освежить, а потом уже предполагать, кто тебя грузом считает, а кто бесценным.

— И то верно, — поддакиваю совершенно верно подмеченным ею словам, складывая в рот последнюю порцию картошки, — очень вкусно, Мира, честно. Прям в такую погоду самое то.

— Ой, очень