Он легко подхватил капитана и тряхнул так, что из груди Теплакова вырвалось сдавленное хриплое клокотание.

— Вы все не так поняли, — быстро забормотал тот, — нам поручили просто проверить вас на предмет соответствия необходимым критериям.., что-то вроде отбора.

Владимир отпустил Теплакова и отступил на шаг.

— Отбора? — медленно переспросил он. — Естественного, что ли?

Он повернулся к Ане и сказал:

— Сдается мне, Анна Михайловна, что эти люди действовали по указанию вашего мужа.

— Вот именно, — кивнул Теплаков с явным облегчением, — мы выполняли просьбу Сергея Всеволодовича. Вам ничто не угрожало. Автоматная очередь была холостой.

— Как это так? — бледнея, спросила Аня. — Значит, это Коваленко устраивает тут такие фокусы?

— Так точно.

— Такой, знаете ли, замечательный психологический эксперимент на кроликах. — Тонкие ноздри Ани раздулись и гневно затрепетали, на щеках выступил яркий румянец, а в глазах появились пугающие металлические отсветы.

Владимир неожиданно увидел воочию ту, прежнюю Аню.

Впрочем, она быстро успокоилась, хотя обуздать себя ей, без сомнения, было ох как непросто.

— Я позвоню и проверю, так ли все на самом деле, как вы тут сказали.

— В машине есть телефон? — спросил у нее Владимир.

— Конечно.

Она набрала какой-то номер и уже через три секунды произнесла:

— Сергей? Это я. Слушай меня очень внимательно. Мало времени? Ничего, это подождет.

Она в двух словах передала ему суть происшедшего, а потом прямо заявила:

— Эти люди утверждают, что они действовали по твоему поручению и проверяли таким образом, соответствует ли Свиридов твоим требованиям. Это так?

Коваленко молчал.

— Это так? — повысив голос, переспросила Аня.

— Знаешь, дорогая, я не думаю, что это телефонный разговор, — сдержанно ответил Сергей Всеволодович. — Что касается капитана Теплакова и лейтенанта Степанова, то я признаю, что они на самом деле действовали по моему поручению. Я рад, что твой новый телохранитель оказался на высоте. Мои же действия были продиктованы заботой о тебе... Я хотел быть уверен, что отдаю тебя под охрану по-настоящему надежного человека. Ты не должна на меня обижаться, Аня. С тобой все в порядке?

— А у тебя есть сомнения? — ядовито спросила она, смешно наморщив лоб.

— Все было продумано, дорогая. Возможно, это было в самом деле несколько жестоко с моей стороны подвергать тебя таким встряскам, но это лучше, чем если бы ты попала в реальную переделку с ненадежным телохранителем.

— Ясно, — холодно проговорила Аня, но ясно было только то, что она с трудом сдерживает обиду — и за себя, и за Свиридова, которого подвергли унизительному испытанию.

— Я рад, что ты все поняла, — откликнулся Сергей Всеволодович и соизволил дать отбой.

Тем временем Владимир обратил внимание на пришедшего в себя водителя «БМВ», который незамедлительно был отправлен в прострацию повторно.

Внешний вид незадачливого субъекта не оставлял сомнений в том, что ему, то бишь лейтенанту Степанову, или как там его звали на самом деле, потребуется медицинская помощь, в том числе в отделении пластической хирургии, потому как его нос стараниями Влада был просто-таки размазан по его физиономии, как коровьи экскременты под железным катком асфальтоукладчика.

— А если все было разыграно, — проговорил Свиридов, пристально глядя на уже поднявшегося с земли и теперь тщательно отряхивающегося с видимым спокойствием Теплакова, — тогда почему же ваш напарник кинулся на меня, как человек, страдающий диареей, — на унитаз? Это что, тоже элемент проверки?

— Нет, — ответил Теплаков, — просто он не знал, кто вы такие и с какой целью проводится эта операция. Естественно, что, увидя своего непосредственного начальника на земле, а перед ним неизвестного с пистолетом, он принял меры.

К счастью, неудачно.

— Что же вы так несолидно работаете-то? — усмехнулся Владимир и отвернулся от капитана. — Ни тебе прикрытия, ни какого-нибудь захудалого вертолета наблюдения.

— Я же говорил, что эта акция носит частный, внеслужебный, так сказать, характер.

— Все это так, — сказал Свиридов, — но я-то об этом не знал. Так что не думаю, что мне пришлось бы отвечать за вашу смерть в случае, если бы я не разобрался с вами так быстро и пришлось бы прибегать к кардинальным мерам. Поэтому в следующий раз, капитан, берите ношу по себе.

Теплаков покачал головой и медленно направился к своей «БМВ». С сомнением посмотрел на ее помятый салон, на разбитое стекло заклинившей к тому же дверцы, потом взглянул через плечо на неподвижное тело Степанова.

— Погодите! — окликнул он уже севших в «Мерседес» Владимира и Аню. — Погодите.., вы не могли бы подвезти нас до Москвы? А то я не уверен, что машина заведется...

Аня продолжала сидеть неподвижно, словно и не слышала этих слов капитана, а Свиридов, широко улыбнувшись, похлопал ладонью по рулю.

— Ну конечно... — сказал он и после долгой паузы, во время которой Теплакова уже машинально потянуло к «мерсу», добавил:

— Но как-нибудь в другой раз.

Огромное авто легко сорвалось с места и через несколько секунд уже растаяло за поворотом, а остолбеневший от такой выходки Владимира капитан ФСБ постоял некоторое время на обочине дороги, а потом, устало вздохнув, направился к уже начавшему шевелиться Степанову...

— Вот таковы вкратце наши условия, многоуважаемый Афанасий Сергеевич, — произнес высокий представительный мужчина лет около сорока пяти, в легком сером пиджаке поверх белой футболки с треугольным вырезом на шее. — Сами понимаете, дело серьезное, и на него мы можем пойти только при участии профессионала экстра-класса. Такого, как вы, Афанасий Сергеевич.

Фокин, сидевший в глубоком темном кресле где-то в углу огромной гостиной, в которой и происходил разговор, потер ладонью небритый подбородок и медленно выговорил:

— А вы вообще понимаете, кому вы это предлагаете?

— О, конечно! — Мужчина в сером пиджаке, прихрамывая на левую ногу, прошелся по комнате, а потом сел за стол, на котором находился компьютер, и пробежался длинными тонкими пальцами пианиста по его клавиатуре. — Пожалуйста. Фокин, Афанасий Сергеевич, дата рождения — 15 августа 1965 года.., м-м-м, а кстати, вам известно, что пятнадцатого августа родились Вальтер Скотт и Наполеон Бонапарт? В разные годы, разумеется.

— Нет, — угрюмо буркнул Фокин.

— Жаль. А впрочем, это не суть важно. Занимательная у вас биография, Афанасий Сергеевич.