– А что у нас… будет… на выходных. – Поля прожевывала, вставляя слова между движением челюстей.

– А на выходных мы едем в гости к моей тете Фатиме. Она живет в Подмосковье. Часа 2 наверно уйдет на дорогу.

– Ой. – Полина широко открыла глаза от неожиданности. – Но я… как-то не готова…

«Зачем тетя? Он меня хочет познакомить с родными? Это что, новый уровень отношений? Семья? Замуж. Нет-нет. Я не хочу замуж. Не сейчас. Знакомиться. А что говорить? Что надеть? Господи, это ж восточная семья. Восточный менталитет. Что надеть такого, чтоб они не сказали, что я вульгарна». Мысли, как огромные шары катились, перегоняя и сбивая друг друга. Она не успевала пережевывать и одновременно думать.

– Не грузись. – Арслан был спокоен, как удав. – Обычная поездка. Просто тетя с дядей уезжают домой, а мне нужно забрать у нее ключи. Чтобы за месяц отсутствия последить за квартирой, и полить теткины цветы. Составишь мне компанию, к тому же, ты лучше запомнишь, что и как нужно поливать. У тети там целая цветочная оранжерея на мансарде. Свой дом, тебе понравится. Развеемся немного.

– Ну ладно, – Поля успокоилась. – Раз так, значит, я могу поехать как есть.

– Конечно. Мм… – Арслан откусил кусок и смачно причмокнул. – Офигенный вкус, да?! Вот бы ты научилась печь мне на завтрак такие же чебуреки. Я тебе никогда не рассказывал, как мы в детстве наблюдали за тетей Фатимой?

– Не-а, – Полина включилась во внимание и погрузилась в ту атмосферу, которая у нее возникла перед глазами с рассказом Арслана.

«Я очень часто вспоминаю, как вечерами мы рассаживаемся вокруг тандыра, где тетя Фатима по обыкновению печет чорек и ждем, когда ароматный хлеб вынут из горячей пасти. Мне всегда нравилось наблюдать за процессом выпечки. Вот Фатима-ханум берет в руки, скатанный на воде и муке большой белый шар и разделяет его на несколько маленьких одинаковых по размеру кружков. Из каждого лепет плоскую лепешку, макает пальцы в кясе с подсолнечным маслом и смазывает ею лепешку с одной стороны. Потом подходит к тандыру и второй непромасленной стороной прилепляет лепешку к стенке тандыра, ближе к верху. Так она повторяет свои процедуры, пока каждый шарик не превратится в промасленную лепешку и не прилепится к земляной печи. Мы болтаем, сидя на топчане рядом и ожидаем чореки. Запах стоит неистовый. Запах детства. У нас у всех есть свои ассоциации. Но из всех имеющихся памятей, запах – самая сильная память. Можно помнить тысячи вещей, но самые ярчайшие из них будут связаны с детством. Почему? А вот вспомни, что ты чувствуешь сразу, как только появляешься на свет? Запах мамы, которая подносит твой нос к своей груди. И ты еще ничего не видишь, но уже ощущаешь вкус грудного молока и тепло маминой груди. Может оттого, что в детстве человек ближе к земле, а может оттого, что чувства еще не потеряли остроту, но детям дни кажутся длиннее, запахи сильнее, цвета ярче, звуки громче, а смешное – еще уморительней».

Полина зацепилась за эти воспоминания Арслана и рассказала ему о своих родителях, которые остались в Новороссийске. Рассказала, как она всегда мечтала приехать покорять столицу и какой напористой и целеустремленной была с самого детства. Рассказала, как приехав в Москву, она начала работать секретарем в юридической фирме, которая среди прочих, выполняла услуги для Медикалтулс. И как однажды они познакомились с Виталием. Как быстро она вошла в курс дела и как усиленно старалась наработать опыт и навыки, чтоб получить должность начальника отдела продаж в этой корпорации.

Она также рассказала, что поставив на чашу весов свою карьеру, она отмела личную жизнь. И занималась только работой, иногда оставаясь подолгу в офисе и решая деловые вопросы наравне с Виталием. Именно за такую отдачу Виталий ее и ценил. Рассказала, что из всех друзей она поддерживает отношения со своим одноклассником, с которым как раз сегодня общалась. И что именно сегодня он ей сообщил о новости, что переезжает в Москву. Она так воодушевленно и торопясь обо всем рассказывала, что не заметила, как скулы на лице Арслана заходили и в глазах застыло напряжение.

– Значит, у тебя есть друг? – Арслан внимательно посмотрел в глаза.

– Ну да, мы с Сергеем еще со школы были вместе. Он часто после школы приходил ко мне домой, и мы резались в приставку. Кстати, ты знаешь такую игру…

– У меня не было приставки в детстве. – Арслан перебил ее – Я вырос в бедной семье, нас было шестеро детей, я средний. После школы я не пошел поступать в ВУЗ, как все мои одноклассники, а отправился на склад, грузить ящики. Мама тогда уже тяжело болела, и мне нужно было помочь отцу. Вот я и помогал, таскал ящики с продуктами со склада в магазин. А в перерывах, когда у остальных парней был перекур, я сидел за книжкой и читал. Вот с того момента я и полюбил книги. Я тогда поставил себе цель – прочитать всю классику русскую и зарубежную. А еще именно тогда я дал себе слово – поступить и получить достойную профессию – выбиться в люди и никогда больше не думать о том, как сказать братьям и сестре, что денег на хлеб нет. Я дал слово и я его сдержал. Когда братья и сестры выросли и в моей помощи уже не нуждались, я поступил в ВУЗ в Грозном, окончил его и затем переехал в Москву. Здесь меня встретил дядя, муж тети Фатимы, родной брат моего отца. Они тогда только начинали свой бизнес в Москве, возили аппаратуру из Китая. На этом и поднялись. Потом здесь у нас сильная чеченская диаспора, поддержка и мне было легко влиться в среду, которая меня сразу восприняла как чужака. Я везде первое время встречал недовольные ухмылки и чуть что, «чурка» и «понаехали». Это сейчас мне наплевать. У меня есть семейный бизнес и я могу пробиться куда угодно и купить кого угодно.

Он промолчал, напрягся, словно, вспоминая, с чего начался разговор и спросил. – Значит, теперь у тебя в Москве будет еще один друг?

– Ну да. То есть, нет. Ну… – Поля запнулась. – Это совсем не то, о чем ты думаешь. Арслан, мы просто дружим. Ну у тебя разве нет друзей среди девушек?

– Нет, представь себе, нет. Я вообще не понимаю этого современного идиотизма – дружить с женщиной. Тут два варианта: либо