Ричард напрягся, его пальцы впились сквозь ткань платья в талию Нелли. Но она терпела и спокойно стояла.

– Я абсолютно здоров, – ответил Ричард громче, чем было необходимо, словно доказывая это, и тепло улыбнулся Мод. – Гарри был замечательным парнем. Как жалко его, как жалко, черт побери. Пожалуйста, прими наши глубочайшие соболезнования тебе и твоим девочкам. Если что будет нужно, Мод, не стесняйся и говори. Гарри был важным человеком в нашей фирме.

Они обменивались вежливыми фразами еще минуту, как полагается в такой ситуации, потом перешли в столовую, сославшись на то, что им надо поставить поднос с едой.

– Тебе нельзя было говорить Мод Стюарт о моем недомогании, – прошипел Ричард ей в ухо. Нелли шла к столу, не убирая улыбку с лица, и с удовлетворением отметила, что печенья на подносе стало меньше. Но радость быстро прошла, когда они сели в тихий угол с угощениями, к которым они почти не прикоснулись, и Ричард снова зашипел на нее: – Ты должна была сказать, что у меня чрезвычайная ситуация на производстве.

Чрезвычайная ситуация на производстве. Для Ричарда бизнес – жевательная резинка. Какая могла случиться чрезвычайная ситуация? Не говоря уж о том, что на поминках было полно коллег Ричарда и они тоже знали, что на работе все в порядке.

– Прости. Я забыла.

– Забыла? – Ричард случайно задел ее тарелкой. Случайно. Но было больно. Нелли инстинктивно отшатнулась и неудачно ударилась локтем о спинку стула. Ее тарелка накренилась, и желе упало на ковер.

– Боже мой, – сказала Нелли. Она нагнулась, чтобы вытереть ковер.

– Нелли, пускай этим займется их девочка. – Голос Ричарда звучал тихо, но его тон был очень убедительным.

Ее сердце учащенно билось. Она встала и положила испачканную салфетку рядом с тарелкой.

– Нам пора.

– Рано еще уходить, Ричард, – спокойно возразила Нелли. – Мы только приехали.

– Скажи, что ты устала. Это нормально в твоем положении.

– Ладно. – Она направилась к Мод, но остановилась, когда Ричард не пошел за ней. – Ты не идешь?

– Я пойду за машиной. – Он слегка стиснул зубы – так он делал всегда, когда злился. В последние месяцы Нелли был слишком знаком этот его взгляд, когда исчезал тот Ричард, с которым она познакомилась в ночном клубе, а вместо него появлялся другой, раздраженный и капризный. Она хотела еще раз извиниться за то, что сообщила Мод о его недомогании, но тут один из управляющих Ричарда стукнул его по плечу, и Ричард, отвернувшись от Нелли, заготовленно улыбнулся и крепко пожал ему руку. Ее всегда удивляла та легкость, с какой он переключал свое настроение.

Воспользовавшись этим, Нелли вернулась к Мод.

– Я так долго была на ногах, меня немножко ломает, и Ричард настаивает, чтобы я вернулась и легла в постель.

Мод с сочувствием закивала, предложила ей выпить горячего молока с мускатным орехом после приезда домой и положить подушку под ноги.

– Хорошо, спасибо за совет. – Нелли тепло улыбнулась. – Пожалуйста, Мод, дай мне знать, если тебе что-то понадобится. Ведь я живу недалеко от вас.

– Ты очень добра к нам, Нелли. – Мод сложила руки и огляделась. – Куда ушел Дик?

– За машиной.

– Он хороший человек, – с тоской и завистью проговорила Мод. Она вытерла пару слезинок. – Тебе очень повезло… – У нее дрогнул голос, и Нелли ласково сжала ее локоть. – Ты держись за него, слышишь?

Нелли заверила Мод, что все так и сделает, и вздохнула с облегчением, когда покинула дом Стюартов. Но все равно ощутила стеснение в груди при виде Ричарда, припарковавшегося у тротуара перед домом. Заботливый, любящий супруг, хороший человек… Как ей повезло… Ты держись за него, слышишь?

Ричард устроил настоящее шоу – обхватив ее за плечи, он заботливо вел жену к машине, и она подыгрывала ему, зная, что он ждал этого от нее. Тяжело опиралась на его руку. Такая любовь и забота наверняка были отмечены любопытными глазами, наблюдавшими за ними из дома. Сейчас это был тот самый Ричард, каким он был, когда они познакомились. Ей очень не хватало его, и сейчас она наслаждалась его недолгим вниманием.

Но когда он устроил Нелли на пассажирском сиденье и тронул Studebaker с места, к нему вернулось мрачное настроение. Нелли ощутила перемену, словно порыв холодного ветра – ты знаешь, что он вот-вот налетит, но все же дрожишь, когда он ударяет тебе в лицо. Ричард угрюмо молчал, ни разу не взглянул на нее, и Нелли знала, что он скорее всего будет злиться весь вечер, но после одной-двух порций виски наступит прощение, и он снова станет хорошим супругом, каковым себя считал. Ей хотелось отмотать время назад, вернуть то утро, когда Ричард разбудил ее, нежно поцеловав в лоб, а его ладонь гладила ее увеличившийся живот. Двуликий Янус – ее Ричард.

Нелли глядела в окно, думала об обеде – надо ли ей сразу по приезде вынуть свиные отбивные из морозилки, чтобы те оттаяли. И тут Ричард протянул руку и схватил ее за бедро.

– Ой! – воскликнула она. – Ричард, пожалуйста! Мне больно.

Он не глядел на нее и не разжимал пальцы.

– Нелли, мои работники не должны знать, что я болен.

– Я уже попросила у тебя прощения. Я не хотела создавать проблемы. Теперь, пожалуйста, убери свою руку. – Но его пальцы вонзились еще глубже, так, словно хотели выдавить у нее кости из-под кожи. Нелли знала, что завтра у нее проступят синяки, но они будут спрятаны под юбкой или комбинезоном, так что их никто не увидит. Ричард никогда не бил ее, но у Нелли это были не первые синяки за время их брака. Впрочем, он не поднимал на нее руку в гневе с тех пор, как узнал о ее беременности, и она наивно думала, что его предыдущие взрывы гнева были связаны с его разочарованием. Ричард очень хотел, чтобы у них родился ребенок, а Нелли никак не могла забеременеть в первый год их брака, и это было постоянным источником напряженных отношений в их семье.

– Я не могу тебя видеть. Мне хочется высадить тебя из машины, чтобы ты шла до дома пешком. Что ты скажешь, Элеанор?

У Нелли опухли ноги и начинали жать туфли.

– Прости, Ричард. Не заставляй меня идти пешком. – Когда-то отец Нелли резко ударил по тормозам в четырех милях от дома и велел пятилетней Нелли и ее матери выйти из машины. Он выпил слишком много за обедом, злился, а Нелли за минуту до этого колотила ногами по спинке его водительского кресла, ее маленькие ножки не знали покоя и устали от неподвижности. Нелли с матерью пришлось идти домой в темноте. Элси сбила каблуки своей единственной приличной пары туфель, когда взяла на руки полусонную дочку и несла ее так последнюю милю. Отец Нелли был жестоким человеком, и ей не верилось, что Ричард, как бы она ни провинилась, мог высадить ее на обочину – особенно в ее положении.

Несмотря на угрозу, Ричард не остановил машину, но и не отпускал ее бедро, как она ни просила прощения. Внезапно ее пронзила острая боль. Нелли согнулась пополам.