сочло за лучшее сбежать. Оно бросилось в другую комнату и судя по звону разбитого стекла, выскочило из окна.

— Бежит, бежит! — закричала с улицы Белослава. — Дым от него идёт, как от костра!

— Солнце его жжёт потому что, — пробормотал Добран и опёрся плечом на дверной косяк. — Ох, непросто было. Слабенький упырь, но я и в новом доме не очень-то силён.

— Как ты вообще здесь оказался? — я отбросил палку и сел перед домовым на корточки.

— Что значит, как? С вами решил отправиться, вот и всё. Невмоготу мне в поместье стало.

Мне хотелось уточнить, почему, но Добран всем видом показывал, что объяснять ничего не собирается.

— М-да, — Добраныч огляделся и взъерошил густые волосы. — Работёнки-то здесь немало. Ты учти, Эспер, стены я сам починить не смогу. От нечисти прикрою, злодеям пробраться не дам, а вот ремонт на тебе.

— Сделаю, Добран, — кивнул я, притянул домового к себе и обнял. — Спасибо.

— Да пожалуйста, юный господин, пожалуйста, — похлопав меня по плечу, пробурчал домовой. — Ну всё, отпускай. Делов у меня немеряно. Надо всё осмотреть. В подполе, по-моему, ещё парочка анчуток сидит. Это уж про крыс не говоря… Ладно, с паразитами сам разберусь. А ты давай, всё остальное обеспечивай. Единственный мужчина в доме теперь.

— Обеспечу, — сказал я, поднимаясь.

Добраныч кивнул и юркнул в щель между половицами.

Остаток дня мы наводили в доме порядок. Пригодная для жилья комната оказалась только одна, во всех остальных либо был прогнивший пол, либо выбиты окна, либо слишком большие щели в стенах и дыры в потолке. Либо всё это вместе.

Об артефактах отопления или каких-то других речи не шло. Здесь была только печь. Мне пришлось сходить в лес и поработать ржавым топором, чтобы нарубить дров. Осенние ночи в Сибири были холодными, и у нас даже не было одеял, чтобы согреться.

Да и кроватей не было — пришлось ночевать на лавках. Хорошо хоть, что не на полу.

Следующим утром я отправился в город, чтобы найти хоть какую-то работу и заодно разузнать, как здесь вообще всё устроено.

Столкновение с местными хулиганами только добавило уверенности в том, что я не могу сидеть сложа руки. Мне придётся добиваться всего своими силами — начиная от авторитета и заканчивая деньгами. Ведь я теперь не княжич Тарковский, а просто нищий «дворянчик».

Мерзкое слово. Не буду использовать его даже в мыслях.

Я дворянин. Аристократ по крови и по духу. И в этой новой жизни я добьюсь такого, что весь мир содрогнётся!

Пусть даже начать мне придётся с этих грязных улиц.

Глава третья

Честно говоря, я понятия не имел, как можно заработать денег в Дальнегранске. Да и чем вообще здесь люди занимаются.

По крайней мере, Дальнегранск оказался больше, чем я себе представлял. По пути сюда воображение рисовало деревню, утопающую в навозе. Но, к счастью, всё оказалось куда приличнее.

Наше новое дворянское гнездо было, пожалуй, одним из самых убогих строений в городе. Чем дальше от окраин, тем больше появлялось каменных зданий и мощёных улиц, а в центре города была даже площадь со статуей, изображавшей…

С ума сойти. Она изображала Эспера Тарковского. Не меня, конечно, а моего деда. Он умер до моего рождения, поэтому своими глазами я его никогда не видел.

«Светлейший князь Эспер Григорьевич Тарковский, основатель Дальнегранска» — гласила надпись на постаменте.

Вот оно как. Впрочем, ничего удивительного — этот город был основан Московским княжеством и находился под его защитой.

А вот то, что меня назвали в честь деда, я даже забыл. Помнится, отец упоминал об этом, но как-то вскользь. В семейных хрониках о том Эспере Тарковском было написано необычайно мало. Такое чувство, будто информацию о нём нарочно скрывали.

До меня доходили слухи о том, что он был непростым человеком. Вроде бы даже поднял мятеж против императора, но по какой-то причине даже титула не лишился. Он остался в живых и здравствовал, прожив сто сорок девять лет. Чуть-чуть не дотянул до ста пятидесяти.

Для меня такая цифра звучала совершенно дико. Я до сих пор не привык к тому, что люди в этом мире живут значительно дольше, и возраст в сто лет считался разве что началом старости.

С одной стороны, было приятно видеть свою фамилию на постаменте, а с другой — я понимал, что эта фамилия мне больше не принадлежит. Официально я вообще теперь бесфамильный. Могу выбрать любую, какую захочу, но для этого надо явиться в отделение имперской канцелярии и заполнить необходимые бумаги.

Это, кстати, одно из дел, которое мне предстоит сделать в ближайшее время. И тянуть нельзя.

Я подошёл к ближайшему прохожему и сказал:

— Доброе утро, сударь.

— Э-э… Доброе утро, — как-то удивлённо ответил тот.

Должно быть, не привык к уважительному обращению «сударь». Судя по виду, к нему чаще обращались просто «эй ты».

— Подскажите, где я могу найти работу?

— Работу? — удивился мужик. — А какая вам работа-то нужна?

— Любая. Такая, чтоб платили. Чем вообще занимаются