моих условий. Я должен преобразовать тебя, сделать инструментом и оружием Люцифера и Ареса и, наконец, их сукой и супругой. Они, однако, были достаточно любезны, чтобы позволить мне первым попробовать тебя.

Волна холода пробрала меня до костей; тошнота скрутила желудок. Кристаллы льда образовались у меня под ногами на горячей земле.

Я была ходячим воплощением холодной ярости, но это не смутило принца демонов.

— Их не волнуют мои методы, — сказал он, пристально наблюдая за мной. — Они хотят результатов.

— Разве они не кучка очаровательных мудаков, которые едят члены на завтрак?

— Никогда не слышал этого забавного выражения. В любом случае, демоны и Боги мыслят не так, как люди, и ты все еще обусловлена человеческой моралью и понятиями, Селеста, хотя ты и не одна из них.

— Они ожидают, что ты используешь свой способ заставить меня подчиниться? — Спросила я с непроницаемой маской на лице, несмотря на мою ярость. — Ты худший из худших в Аду, Локи?

Он ухмыльнулся свирепо и соблазнительно.

— Худший из худших в любой вселенной, кузина, — сказал он. — Как я уже сказал, мне нужно поддерживать репутацию, а Ад не похож ни на одно другое место.

— Почему я не удивлена? — Сказала я, вложив сарказм в свой тон и подавляя свой страх, позволяя своей огромной воле доминировать и укреплять каждую мою мысль.

— Я никогда не брал в свою постель женщину, которая этого не хотела, — сказал он с насмешливой улыбкой, выжидающе глядя на меня. — Мне это и не нужно. Они заползают ко мне в постель, умоляя, чтобы их трахнули, и всегда требуют большего.

Локи был чрезвычайно привлекателен. Он был во всех отношениях темным принцем Ада. В то время как Люцифер был полностью золотым, несмотря на то, что мифология ошибочно описывает его как темное, сияющее существо, его наследник был полностью смуглым и великолепным — черные как смоль волосы, обсидиановые глаза с огнем, который мог расплавить трусики, и темно-бронзовая кожа.

Я подозревала, что многие люди ошибочно принимали Локи за Люцифера, и я не думаю, что Локи был особенно доволен этим.

Принц Ада также мог легко менять свою внешность, но я знала, что это был его истинный облик. По какой-то причине он хотел, чтобы я увидела его истинный облик, и у нас всегда было так.

На нем были дизайнерские джинсы и серая рубашка за тысячу долларов, рукава закатаны, открывая мускулистые предплечья и толстый браслет из белого золота. Никто бы не подумал, что он полудемон в человеческом обществе. Он выглядел как могущественный миллиардер из мрачного любовного романа.

Он не лгал о своей привлекательности. Я не сомневалась, что женщины разных рас и видов будут умолять его в постели и кричать от удовольствия. Никто из них не мог распознать в нем того, кем он был, и я сомневалась, что кто-то мог почувствовать безжалостного демона под его кожей до того, как ночные кошмары захватили бы их и навсегда бросили бы в преисподнюю.

Я не была одной из тех женщин и никогда не буду.

Его обаяние и чары на меня не действовали. Похоть не билась в моей крови, когда я смотрела на него. Его темная красота и харизма инкуба меня тоже не трогали.

Было смешно, что Люцифер поручил этому чемпиону соблазнить, согнуть и сломить меня, когда они не смогли этого сделать после двух месяцев попыток.

Я фыркнула.

— Продолжай в том же духе, кузен — никогда не бери женщину, которая противится.

Каким-то образом я также поверила его заявлению о том, что он никогда не был насильником, несмотря на то, что он был полудемоном. Демоны лгут, но я не заметила, чтобы Локи лгал мне. Возможно, у него все еще остались остатки порядочности.

— Женщина, которая всегда высказывает свое яростное мнение, — Локи усмехнулся. — Возможно, я единственный в Аду, кто ценит твою смелость, Селеста. Никто никогда не раздражал Люцифера и Ареса до тех пор, пока ты не появилась на сцене. Было бесценно видеть черную ярость на их лицах, когда ты беспечно выводила их из себя.

Я продолжала позволять ему называть меня Селестой. Расставшись со своими сужеными, я не думала, что смогу вынести, когда кто-нибудь назовет меня Мэриголд. Она умерла в Царстве Вечности вместе с элементалем.

Меня охватило уныние.

Я оставила прошлое позади, и у меня не было будущего.

Я была тенью и призраком мести.

И я ненавидела свое нынешнее существование в этой реальности, каждую секунду.

— Теперь ты совсем взрослая, — сказал Локи, зная о моем настроении, но предпочитая игнорировать его. В его глазах вспыхнул неоспоримый жар, превратив их цвет в ярко-зеленый.

Он поднял руку. На секунду мне показалось, что он хочет провести костяшками пальцев по моей щеке, чтобы показать свою привязанность. Я тупо уставилась на него в ответ, мое дыхание замораживало воздух.

Он опустил руку, и жар, который он демонстрировал, утонул в глубине его глаз, которые снова стали обсидиановыми.

Хорошее решение.

Я бы откусила ему пальцы, если бы он посмел прикоснуться ко мне.

Он бросил еще один небрежный взгляд на мою полуобнаженность.

— Если бы ты могла попросить меня о чем-нибудь, что бы ты попросила, Селеста? — Спросил он.

— Ничего, — сказала я. — Я ничего у тебя не попрошу.

Неровный участок горячей земли обжег мне ступни.

— О чем бы ты меня ни попросила, если это разумно, я дам это тебе, — сказал он. — Я не твои полубоги, но я лучше. Они оставили тебя умирать, но я пришел за тобой.

Он мог продолжать жить со своими иллюзиями. В конце концов, они не принесли бы ему пользы.

Черный ветер закружился вокруг меня, лаская меня. Прежде чем я развернулась, чтобы напасть на Локи, ветер одел меня. В одно мгновение я была облачена в готовый к бою наряд из красной кожи и сапоги до бедер, а на бедре у меня висел кинжал в ножнах.

— С этого дня твоя жизнь будет посвящена сражениям и выживанию, как и подобает принцессе войны, — сказал он. — Я не всегда буду рядом, но я не оставлю тебя безоружной.

Его слова были полны противоречий. Казалось, он собирался бросить меня на арену, а затем выступил в роли моего защитника.

— Определись, Локи, — сказала я. — Чего ты хочешь от меня? Ты зря тратишь свое время, играя со мной в игры.

— Ты была нужна мне с самого рождения, — сказал он так, как будто знал о моем детстве, о котором у меня не было никаких воспоминаний, — но сначала мне нужно, чтобы ты выжила