– Машенька, – растерянно выглядывала из кухни мама, – девочка, скажи мне честно, вы не употребляли алкоголь?

– Ну, мама! – на минуточку обижалась Маша и снова принималась кружиться.

– Я… я тогда тебя не понимаю… – моргала мама.

– Тоня, успокойся, – не отрываясь от газеты, говорил отец. – Дочка просто влюбилась. И, скорее всего, не безответно.

– Ну, папа! – возмущенно таращила глаза Маша и с удовольствием верила отцу.

Да! Скорее всего! Не безответно! Потому что Игорь в этот вечер приглашал только ее! Стоит ли сомневаться в его чувствах?

В понедельник Маша бежала в школу, как на первое свидание. Она даже втайне от мамы немножко подкрасила глаза и подвила челку.

Она столкнулась с Игорем на большой перемене. Могла бы и не столкнуться, если бы Дуська заранее не узнала расписание его класса, а Маша не подкараулила Дарова возле кабинета. Нет, потом это выглядело как совершенно случайная встреча, хотя… Даров, скорее всего, этой встречи просто не заметил. Он прошел мимо Маши, как мимо кадки с фикусом – даже не взглянув. Маша постаралась еще раз пройти мимо, специально легонько задела его плечом.

– Ой, прости, – приветливо улыбнулась она.

– Глаза нужны, чтобы смотреть, куда прешь, а не для того, чтобы их сажей мазать, – отрезал Даров и поспешил к своим друзьям.

Маша была разбита. Тем более что издалека за ними наблюдали ее подружки. Такого Маша не ожидала. Она подошла к девчонкам совсем раздавленная.

– Ну и чего? – таращилась Дуська. – Чего он сказал?

– Ты ж сама видела, – фыркала Вероника. – Он нашу Машу даже не узнал. Я ж вам говорила, приглашать мальчишек на танец – себя не уважать.

– А мне кажется, он просто постеснялся, – успокоила Ленка. – Ничего страшного, в следующий раз будет смелее.

Маша мучилась ужасно. Даже девчонки не могли ее отвлечь от любовных страданий. Тогда помочь решила Вероника. Она узнала номер Дарова и стала названивать ему по вечерам. Конечно же, с единственной целью – соединить свою подругу с этим непокорным гордецом. В конце концов Маша как-то увидела Вероничку, идущую под руку с Игорем Даровым – они направлялись в кино. А на следующий день Вероника, пуча глаза, только разводила руками:

– Ну, девочки! Ну что же я могла поделать, если он, оказывается, любит только меня! Он, оказывается, Машку и не любил никогда. Она и вообще ему не нравилась…

С Вероникой тут же разругались все трое: и Лена, и Дуся, и сама Маша. Но ту это мало волновало – рядом с ней теперь был первый красавец школы. Они дружили весь девятый класс. И весь девятый класс Маша нестерпимо страдала. А потом у него был выпускной – он же был старше на целый год. И Вероника к его выпускному уже шила себе платье.

– Не понимаю, эта-то чего потащится? – фыркала Дуся. – Нужна она там кому-то!

– Да ее и не пустят, – рассуждала умненькая Лена.

– Вот и пусть сидит дома в своем расчудесном платье! – злорадствовала Дуська. – Так ей, грымзе, и надо!

А Маша ничего не говорила. Она просто представить не могла, как же на следующий год она будет ходить в школу? Зачем? Она же точно знает – уже никогда не промелькнет на лестнице его фигура, никто не будет ждать возле спортзала, когда они закончат свои танцы, и никогда уже он не откликнется на ее такую светлую любовь. И пусть Вероника шьет себе какое хочет платье… На похороны не принято ярко одеваться, пусть это даже похороны любви. Пусть они там веселятся, а Маша… что ж, она будет грустить у окна.

Но все вышло совсем не так.

Откуда у Марии взялись силы не прийти к школе, когда там начинался выпускной вечер, она и сама не знала. Она просто сидела у телевизора и смотрела программу «Время», когда в дверь позвонили.

– Маша, тебя, – подошла к ней мама, странно улыбаясь.

Правда, ее улыбки Маша тогда просто не видела. Она уныло побрела в прихожую и… остолбенела! На пороге стоял Игорь Даров. В новеньком костюме, в беленькой рубашке и с огромной ромашкой в руках.

– Ты?! – не могла поверить своим глазам Маша.

– Маш… пойдем… погуляем, – страшно смущаясь, предложил Игорь.

Она даже не могла ему ответить, только кивнула, унеслась в комнату и тут же влетела обратно.

– Ты меня подожди! Я быстренько, ага? – прокричала Маша, страшно боясь, что этот сон сейчас просто развеется.

Но сон не развеялся. Они с Игорем гуляли всю ночь, вместе встречали рассвет на крутом берегу Енисея, и он так крепко держал ее за руку… И… да, конечно, они целовались. По-настоящему, как взрослые, хотя до этого Маша ни с кем еще не целовалась ни разу. Про Веронику они даже не вспоминали. Только один раз зашел разговор о давнем вечере.

– Почему ты тогда меня забыл? – спрашивала Маша, считая лепестки у ромашки.

– Мне сказали, что ты пригласила меня на танец на спор… – отворачивался он. – Сначала я разозлился, потом… потом так плохо было… А потом я каждый день про тебя спрашивал, а мне говорили, что ты с каким-то парнем дружишь…

Понятное дело, кто это мог говорить! Ну, попадется еще эта Вероника! Хотя… пусть теперь вот сидит и локти кусает!

У них была впереди целая вечность! Целых четыре дня! А потом Игорь уехал поступать в институт. Маша так переживала, что хотела поехать за ним, но не пустили родители.

– Ты дурью-то не майся! – резко сказал отец. – Парень-то головы не потерял, учиться уехал, а не остался возле твоей юбки, вот и ты сиди и учись.

– Как раз и чувства проверите, – кивала мать.

И Маша осталась проверять чувства.

Учеба на ум совсем не шла, в школе она то и дело рассказывала подругам, как они с Игорем провели эти четыре дня, да еще читала его письма вслух. Писем от него сначала было очень много, и сама Маша писала ему каждый день. А потом… потом конверты стали приходить все реже, письма стали короче, а на Машу навалились новые заботы и волнения – близились экзамены, а там уже надо было и институт себе подыскивать. Девчонки уже точно решили, куда они направятся, Вероника даже ходила к старенькой актрисе из театра, чтобы та поставила ей речь. Веронику, конечно же, уже давно простили и снова приняли в свои ряды, и теперь волновались все вместе, вчетвером.

А после совсем жизнь закрутила. Маша поступила в педагогический институт, появились новые друзья-подруги, и даже со своими девчонками она стала встречаться реже. А когда встречались, начинали рассказывать уже про других знакомых, про другие вечеринки, и мальчики им стали нравиться уже совсем разные. Игорь как-то забылся, ушел сначала на второй план, а потом и вовсе исчез из Машиной жизни.

Она уже и не думала, что когда-нибудь с ним встретится, и вот, пожалуйста! Узнал он ее или нет? Все же с тех пор, как они расстались, прошло тридцать лет… да нет, всего только двадцать девять.

– Маша! – вдруг выдернул ее из воспоминаний грубый мужской голос. – Вы спите там, что ли?