В ресторане все уже собрались. Алексей возвышается тополем, как тогда, на том самом месте, где мы познакомились. Рядом с ним, справа двумя чуть пожухшими фикусами жмутся друг к другу мои родители. По левую руку — рассадник наших знакомых семейных пар. Светы нет.

Алексей замечает меня и, радостно улыбаясь, подходит. Целует, помогает раздеться и, как заботливый садовник, для которого настал самый важный день его жизни, ведет в созданную им оранжерею. Значит, никаких обид. Все в порядке.

— Надеюсь, здесь только те, кого ты действительно хотела бы видеть в такой торжественный день? Света не сможет прийти.

— Я знаю, мы встретились сегодня днем.

Он волнуется. Руки его, обычно теплые и крепкие, чуть дрожат. Он сжимает мои пальцы, будто пытаясь впитать мое тепло. Я благодарно ему улыбаюсь и громко всех приветствую. Приглашенные, как по команде, дружно поют «Happy Birthday», даже родители, которые на английском с роду не говорили. Хорошо он их подготовил! Папа хлопает в ладоши, остальные подхватывают. Призываю окончить хоровые пения — посетители с других столов начинают коситься.

— Спасибо большое! Очень рада вас всех здесь видеть. Даже несмотря на то, что я Лёше раз сто позвонила за последнюю неделю, чтобы узнать, не забыл ли он чего, все это для меня большой сюрприз, — я, улыбаясь, смотрю на Алексея. — На этом предлагаю официальную часть поздравлений считать закрытой и приступить к неофициальной.

Я показываю на накрытый стол.

— Насчет еды согласен, — подхватывает Алексей, — а вот официальную поздравительную часть мы только начали.

Говорили много и торжественно. Мне даже не верилось, что это про меня. Лёша зачитал поздравление Светы: о моем подвиге в институте, когда она заболела заразной болезнью, и все от нее отвернулись, а верная подруга (то есть я) продолжала носить ей домой материалы лекций и семинаров. Родители после этой речи растрогались и не смогли говорить. Мама замахала рукой, показывая, что они пропускают. Папа сделал над собой усилие и взял слово. Он признался, что сначала хотел мальчика, но потом, когда родилась я, ни разу не пожалел о дочери. Ни один сын не приготовит того, что могу я. Он рассказал про мои воскресные блинчики, про котлеты по-гречески и еще про сотню рецептов, которые я перепробовала.

После горячего продолжили с новой силой. Приглашенные говорили и говорили, а я думала, ну как же не жениться на такой девушке? Друзья Алексея отметили, что знают меня недолго, но исключительно с положительной стороны: скромная, опрятная, усердная, прекрасно готовит и дома царит идеальный порядок. Мама от этих слов прослезилась по второму кругу и снова пропустила. Я шепнула папе, чтобы он ей больше не наливал, иначе вечер превратится во всемирный потоп.

В какой-то момент Алексей делает знак официанту. Свет над нами гаснет и зал освещается огнями 25 свечей. Официант ставит на стол большой квадратный торт с толстым слоем масляных розочек. В самом его центре огромными розовыми цифрами выведено «25», а чуть ниже — «Поздравляем!» Не совсем, конечно, так, как я просила, ну да ладно. Не будем придираться к мелочам. Главное, что он мне сегодня предложение сделает.

Лёша многозначительно смотрит на меня. Значит, всё-таки в торте. Не мог что-нибудь более диетическое придумать? Я стараюсь мило улыбаться, а внутри у меня все переворачивается от мысли, как я буду выедать из этого скопления масла, бисквита и творога кольцо — я ведь жирное не переношу.

В браке, я знаю, приходится идти на жертвы. Но чтобы на такие! Морщусь, но мужественно принимаюсь за кусок, который Алексей кладет на мою тарелку. Внимательно обследую. Не обнаружив видимых следов взлома, на всякий случай заглядываю в чашку с чаем. Там одиноко плавает заварочный пакетик. Никаких поблескиваний. Возвращаюсь к торту. Еще никогда в жизни я не жевала так тщательно. Каждый кусочек бережно растираю во рту, превращая его в нежную творожно-бисквитную массу. Я почти не чувствую вкуса, боясь пропустить главное. Масляные розочки откладываю на край тарелки.

— Что-то не так? — спрашивает Алексей. — Не нравится торт?

— Что ты! Очень! — отвечаю я обреченно.

Значит, кольцо — там. Запихиваю в рот ненавистное масло, осторожно сдавливаю его зубами и сразу глотаю, не обнаружив ничего твердого. С непривычки желудок начинает будоражить. После седьмой розочки колет в правом подреберье. Кольца нет. Я поднимаю истерзанное муками сомнения лицо на Алексея. Неужели я его всё-таки проглотила?

Алексей понимающе улыбается, встает и поднимает руку. Становится тихо.

— Прошу минуточку внимания. Я еще не подарил главного подарка!

У меня внутри будто бутылку с газированной водой открыли, которую до этого долго трясли. Еле сдерживаю порыв освободиться от съеденного. Нужно держаться. Негоже пропускать момент собственной помолвки! Давай, не томи! Алексей, будто услышав мои мольбы, достает из рабочей кожаной папки плоский конверт формата А4 и крепко сжимает его в руках. Странная упаковка для кольца…

— Дорогая моя Александра! — начинает Алексей и берет мою правую руку в свою. — Я долго готовился к этому событию. Всё-таки четвертьвековой юбилей — не шутка, случается раз в жизни. Я горд и счастлив быть в этот день рядом с тобой. И не только в этот день. Я счастлив проводить с тобой каждый день, — он делает паузу и пристально смотрит на меня. — Я долго думал, что тебе подарить. Конечно, цветы. Извини, что с ним большого сюрприза не получилось, — он улыбается, глядя на меня. — Но цветы — это всего лишь атрибут праздника. Они завянут. Главное — не это. Главное, что мы вместе: каждый день, каждую минуту, каждую секунду. И чем больше этих минут, этих часов, тем счастливее я. Тем счастливее мы.

Он сильнее сжимает мою руку. Я нетерпеливо киваю.

— В общем, я решил подарить тебе нечто, что позволит нам проводить больше времени друг с другом и быть более счастливыми. Пожалуйста! Надеюсь, нам это поможет.

Он передает мне плотный белый конверт формата А4 с круглыми завитушками наверху и надписью «Бизнес-семинары». Я, борясь с неприятным гудением в желудке, открываю его.

«Подарочный сертификат выдан Александре Епишиной для посещения шестнадцатичасового курса по тайм-менеджменту».

Теперь я знаю, почему люди так часто кончают жизнь самоубийством в метро. Нет, лучше смерть, чем держать все это в себе! После торта я чувствую себя удавом, который съел на ужин теленка целиком, а после того, что устроил Алексей, — одновременно и этим теленком. Это самый ужасный День рождения в моей жизни! А ведь должен был стать самым лучшим!!!

Какой бесчеловечный человек планировал московское метро? На драгоценные камни с Урала денег хватило, а на скромных человеческих потребностях сэкономили. Лезу в сумку в поисках полиэтиленового пакета. Нахожу лишь запасные капроновые колготки и паспорт. Какая же я несчастная! Как мне не везет в жизни! Какой он всё-таки подлец! Так хочется накричать сейчас на него. Но нет. Эти действия правилами пользования пассажирским транспортом не предусмотрены. Какой-то мужчина освобождает мне место. Господи, я выгляжу, как беременный удав. Сажусь, прячу живот за сумкой и свешиваю голову.