иврите означает «василек». В следующее десятилетие было создано еще 11 коллективистских поселений. Но влияние кибуцев распространилось далеко за их пределы. Их ценили высоко. Кибуцы считались наиболее чистым выражением как сионизма, так и социализма. Со временем из них вышли наиболее значимые политические, культурные и военные лидеры растущей еврейской общины в Палестине. Однако изначально в кибуцах существовали глубокие идеологические разногласия, которые часто встречаются среди политиков левого толка. Там были коммунисты-марксисты и социалисты-утописты. Жили там и последователи идей Аарона Давида Гордона, российского еврея, эмигрировавшего в Палестину в 1904 году. Его идеология основывалась скорее на мыслях Толстого, нежели Маркса. Он восхвалял жизнь крестьянина и добродетель ручного труда. Гордон призывал евреев отказаться от того, что он рассматривал в качестве глубоко нездорового отрыва от природы. Он поставил перед ними двойную цель – «завоевание труда» и «завоевание земли». Гордон был одним из наиболее влиятельных мыслителей рабочего сионизма в Палестине.

Одним из наиболее глубоких противоречий между поселенцами Первой и Второй алий и, конечно, между различными течениями внутри последней стал острый вопрос о роли труда арабов в новых поселениях сионистов. Старые поселения полагались на арабских земледельцев, используя как их ручной труд, так и глубокие знания палестинской земли и методов возделывания проблемных почв. Но большинство левых групп, которые основали коллективистские поселения в период между 1904 и 1914 годами, отказались от найма арабских рабочих. Это противоречило идее создания самодостаточного класса еврейских фермеров и напоминало о «буржуазном угнетении» рабочего класса. Иронично, что последователи этой идеологии были в свое время наиболее яростными защитниками так называемого «двунационального» сионизма. Они выступали за взаимовыгодное сосуществование в Палестине арабов и евреев.

Тем временем новые поселения столкнулись с проблемой арабского насилия против их жителей. Поселенцы организовали первые отряды самообороны еврейской Палестины. Вопрос о том, как совместить вооруженную борьбу и еврейско-арабское сосуществование, стал серьезной проблемой для нескольких социалистических сионистских групп в Палестине (а следовательно, и в диаспоре).

В то же время в Палестине возник совершенно иной тип еврейской жизни. В 1909 году на окраинах древнего города Яффы был основан Тель-Авив. Безусловно, евреи жили в крупных городах Палестины – Яффе, Иерусалиме, Хайфе, Хевроне и Сафеде – с незапамятных времен. После Первой алии их число выросло. Но основание Тель-Авива обозначило нечто совершенно новое. Это был современный ивритоговорящий еврейский город, который отступил от ортодоксального (или, как сейчас говорят, «ультраортодоксального») пути. Его придерживались еврейские жители так называемых святых городов Палестины, которые в значительной степени полагались на благотворительность диаспоры. Хотя к 1914 году население города составляло лишь 1500 человек, Тель-Авив противопоставил себя кибуцам и более поздним, менее коллективистским сельскохозяйственным поселениям, таким как мошавы. Мошавы были фермерскими деревнями, состоящими из частных земельных участков и домов с общим сельскохозяйственным инвентарем. Доходы в них также делились между жителями. Городское еврейское население открыло новые горизонты торговли на пути к сионистской мечте.

Эта мечта была разрушена до основания с началом в 1914 году Мировой войны. Османские власти арестовали и изгнали многих лидеров сионистского движения в Палестине, так как они как граждане Российской империи теперь считались подданными враждебной державы. В более широком смысле эта война поставила под сомнение будущее Османской империи. Кто будет владеть землями Палестины, если турки окажутся разбиты? Практически с самого начала военных действий Англия решила завоевать весь Ближний Восток. Для этого англичане начали активные, зачастую секретные, переговоры со многими арабскими правителями. Так, в октябре 1915 года сэр Генри Макмагон, британский верховный комиссар в Египте, написал письмо шерифу Хуссейну ибн Али, эмиру Мекки, главе «арабского восстания» против османов. В нем британское правительство объявило о своей поддержке арабской независимости и суверенитета династии Хашимитов над обширными территориями, в том числе и над «районами Мерсины и Александретты и частями Сирии к западу от районов Дамаска, Хомса, Хамы и Алеппо». Вопрос о том, включало ли в себя это обещание территорию Палестины, вскоре станет предметом серьезных споров, определивших будущее страны.

Фактически с самого начала войны сионисты в странах по обе стороны конфликта столкнулись с той же дилеммой, что и аналогичные социалистические партии в Европе. Такие партии в теории были интернациональными и противопоставляли себя национализму – силе, используемой буржуазией, чтобы отвлечь пролетариат от классовой солидарности. Однако по мере нарастания лихорадки войны в разных странах подъем патриотизма полностью затмил призывы к интернационализму. Большинство французских, немецких, российских и множество мелких социалистических партий поддержали войну. Они верили, что победа их стран сильно поможет делу социализма по всему миру.

То же произошло и в сионистских движениях воюющих стран. Большинство российских, британских и французских сионистов верили, что их положение значительно усилится с разгромом Германии, Австрии и особенно Османской империи. Большинство немецких, австрийских и турецких сионистов считали, что с поражением Британии, Франции, а в особенности ненавистного царского режима, смертельного врага евреев, они станут жить лучше.

В дебатах внутри сионистского движения наиболее значимой фигурой стал Хаим Вейцман. Скоро его назовут второй по важности фигурой в истории сионизма после Герцля. Он родился в 1874 году в еврейской семье среднего класса в местечке Мотоль в Белоруссии. Вейцман учился в гимназии в расположенном рядом Пинске, а затем переехал в Германию, в Дармштадт. Там он изучал химию. Следующим шагом было образование в Техническом университете в Берлине, а потом – во Фрибургском университете в Швейцарии, где в 1899 году он получил докторскую степень. Вскоре он был принят на ставку преподавателя органической химии в Женевском университете. Здесь Вейцман преподавал до 1904 года, после чего стал работать в Университете Манчестера. Это и решило его судьбу. Еще в России он отошел от традиционного иудаизма, в атмосфере которого вырос. Вейцман стал убежденным сионистом и последователем Ахад-Гаама. По сути, на нескольких сионистских конгрессах он стоял во главе демократической фракции, противостоящей Герцлю. Его первая речь на Сионистском конгрессе в 1901 году была посвящена основанию Еврейского университета в Палестине – краеугольному камню программы Ахад-Гаама.

После смерти Герцля Вейцман постепенно стал поддерживать позицию, совмещающую культурный и политический сионизм. Вскоре он стал одним из лидеров влиятельного манчестерского сионистского движения. Затем, в 1917 году, он стал президентом Британской федерации сионистов. К этому времени он уже был достаточно известным химиком. Некоторые его изобретения использовались Великобританией в ходе войны. Так, бактерию, необходимую для изготовления ряда взрывчатых веществ и синтетической резины, назвали в его честь. Таким образом, Вейцман общался с самыми влиятельными политическими фигурами Великобритании, в том числе с Артуром Бальфуром, бывшим премьер-министром, который служил министром иностранных дел в кабинете Ллойда Джорджа. Вейцман добился некоторого успеха у Бальфура из-за протестантских убеждений последнего относительно связи евреев со Святой Землей.

Но намного более важна была способность Вейцмана осенью 1917 года убедить Бальфура, а с его помощью и кабинет министров, в том, что евреи в России и в США необходимы, чтобы страны продолжали участвовать в Мировой войне. В России в феврале этого года после отречения царя Николая II к власти пришло Временное правительство, которое оказалось практически бессильно. Наиболее видные сторонники военных действий были вынуждены уйти в отставку, а большевики и их антивоенная политика набирали силу в Петрограде и Москве. В то же время в апреле 1917 года Соединенные Штаты объявили войну Германии и отправили на фронт скромное, хотя и значительное число войск. Существующая в стране массовая оппозиция препятствовала втягиванию американцев в европейскую войну, и президент Вильсон не смог убедить Конгресс объявить войну не только Германии, но и Австро-Венгрии.

На этом фоне Вейцман смог убедить Правительство Его Величества, что если Великобритания поможет делу сионистов, то ее охотно поддержат