у тебя открылся новый талант! — иронично произнесла Мэри. — Но не все так просто, крошка. Во-первых, человека будут искать, поэтому надо обставить все так, чтобы соседи думали, что он уехал. А во-вторых, где-то добывать бочку с кислотой или тащить труп куда-то… На садовой тачке или на моем горбу? Нет, тут нужно делать все с наименьшими затратами и риском. Надо подумать…

План по избавлению от бракованного кандидата был окончательно утвержден как раз в тот момент, когда седовласый квартирант со скандинавским именем Аксель был застигнут Мэри за подбором комбинации к сейфу в гостиной. Мадлен была расстроена, но не повергнута в шок. Аксель был неплох, но не идеален, чтобы она смогла к нему основательно привязаться. Поэтому дальнейшие действия были предприняты четко и деловито.

К традиционному вечернему чаю был подан кекс с изюмом, который Мадлен и Мэри с удовольствием поедали, пока постоялец, свалившись в корчах на пол, боролся с агонией.

— И так будет с каждым! — назидательно произнесла Мэри, с презрением глядя на остывающее тело.

— Ну все-таки не с каждым, надеюсь, — со вздохом сказала Мадлен, убирая со стола. — Вдруг повезет?

Примерно через час труп Акселя был зарыт во дворе. Мадлен пришло в голову посадить сверху цветы, чтобы придать ритуалу красоту и завершенность. Так появились первые кустовые розы, и табличка рядом с ними. Далее Мэри надела одежду Акселя, натянула поглубже дорожную шляпу, взяла саквояж и тросточку и твердым шагом направилась к станции, стараясь попасть на глаза соседям. Билет «Аксель» взял до соседнего города, но Мэри тихонько покинула вагон уже через две станции и вернулась домой задворками, уже по темноте. За ужином Мэри и Мадлен помянули усопшего вишневой настойкой, а заодно поздравили себя с успешно проведенной операцией. Их финансы пополнились долларами и облигациями, компенсацией от почившего Акселя. Остальные вещи постояльца было решено сжечь в камине.

***

Шло время, двор пополнялся новыми цветами, а достойный кандидат все не появлялся. И вот наконец в дом Мэри и Мадлен постучалась удача. Так им, во всяком случае, показалось. Мистер Саймон лучился обаянием, был холост, состоятелен, мастеровит — платил за комнату исправно, покупал Мадлен пирожные, с удовольствием возился в саду. Однажды за ужином признался, что всегда мечтал о своем доме и о такой хозяйке, как Мадлен. Сердце Мадлен наполнилось радостью и надеждой, и даже Мэри не нашла что сказать поперек. Тут же состоялась помолвка.

Все шло хорошо. Жених настаивал на скорой свадьбе, невеста не возражала, оставалось только утрясти вопрос с местным священником. Со стороны жениха никого не ожидалось, мистер Саймон уверял, что совершенно одинок, дальние родственники в счет не шли. Со стороны невесты также никого приглашать не планировалось, с соседями Мэри и Мадлен не общались, не считая приветственных кивков издалека, а родня давно забыла об их существовании.

Гром грянул, как всегда, среди ясного неба. Однажды Мэри, повинуясь, скорее привычке, нежели руководствуясь какими-то подозрениями, вскрыла потайной ящик комода, в котором жених Мадлен хранил документы, и обнаружила там странное письмо. Это был ответ, адресованный мистеру Саймону какой-то Ирен. В нем было написано, что она одобряет его план, надеется на скорый брак и готова ждать, пока «бодливый козленок отправит старуху в сумасшедший дом» и получит доступ к деньгам, чтобы они смогли зажить припеваючи.

— Старуха? Сумасшедший дом? — растерянно повторяла Мадлен, утирая слезы.

— Не реви. Бодливый козленок скоро заплатит за эти слова, — скрипнула зубами Мэри.

Вечером того же дня Мадлен испекла яблочный пирог и пригласила жениха к чаю. Он заметил припухшие веки невесты и не преминул заботливо поинтересоваться причиной слез. Мадлен заставила себя улыбнуться — это, пусть показное участие ее тронуло. «Пусть он умрет быстро, не мучаясь», — подумала она и влила в чашку двойную дозу атропина. Когда все было кончено, Мадлен вздохнула с облегчением.

— Все-таки он был лучше остальных, — сказала она, берясь за лопату.

— Каждому свое, — рассудительно заметила Мэри. — Во всяком случае, он заслужил ровную могилу и красивые цветы. Копай!

После «уезда» мистера Саймона было решено некоторое время выждать. Если остальных квартирантов, в случае чего, было трудно привязать к месту поселения, то сейчас сообщница по имени Ирен серьезно путала карты. Недели через две в дом к Мадлен и Мэри заявился шериф Фрэнк.

Он сообщил, что невеста их недавнего постояльца (невеста!) беспокоится об исчезновении жениха и даже подала заявление в полицию. Мадлен, нисколько не смущаясь, рассказала шерифу о том, что некоторое время назад мистер Саймон получил письмо, сильно разволновался и тем же вечером уехал. Соседи могли видеть, как он с чемоданчиком шел на станцию. Шериф кивнул, действительно, старуха Вандлер, живущая через два дома, видела его через окно идущим к станции.

— Что могло быть в письме? — допытывался шериф, надеясь на женское любопытство.

— Не могу вам сказать, — искренне сокрушалась Мадлен, прижимая руки к груди. — Могу только предположить, — осторожно добавила она, — что его напугали угрозы какой-то женщины по имени Ирен. Однажды в доверительной беседе, — она понизила голос и оглянулась, — он рассказал мне, что ужасно ее боится! Она постоянно требует денег, придумывает невероятные истории, ревнует и, вообще, грозит подстеречь и пырнуть его ножом. Возможно, он неосторожно дал ей наш адрес, а получив письмо, раскаялся и решил сбежать? Бедный, бедный мистер Саймон!

Шериф записал каждое слово и пообещал рассказать, если история получит продолжение. После его ухода Мэри воскликнула:

— Браво, крошка! Ты наконец-то взрослеешь. Куда, скажите, подевалась моя мямля, раскисавшая от одного вида птенца со свернутой шеей? Гладишь, ты так скоро научишься обходиться без меня.

Мадлен польщенно зарделась. Да, жизнь заставила ее характер окрепнуть. Спасибо мистеру Саймону за своевременный урок.

***

Во время паузы перед поисками очередного жениха Мэри и Мадлен съездили в город и хорошенько покутили там в дорогом ресторане. Под конец вечера к ним за столик подсел импозантный мужчина лет пятидесяти, попросивший называть себя Мефисто, и оставшееся время ужина прошло под аккомпанемент его искрометных шуток. Прекрасный собеседник, он не только сразу расположил к себе Мадлен (что неудивительно), но и заслужил одобрение Мэри, так как сразу произвел впечатление джентльмена, несмотря на внешнюю легкомысленность. Они расстались на дружеской ноте, и Мадлен записала на салфетке адрес, так как выяснилось, что мистер Мефисто в настоящий момент озабочен поисками недорогого жилья с хорошей домашней кухней. Так дом Мэри и Мадлен обрел нового постояльца.

Ах, если бы Мадлен не была твердо уверена, что безупречных мужчин не бывает, она бы с радостью поверила, что Мефисто — тот самый идеал, который встречается лишь на страницах любовных романов! Он был прекрасен во всем, за что только ни брался: готовил невероятно вкусные блюда, пел приятным баритоном, был интересным собеседником, замечательным партнером в карточных играх и, как выяснилось, великолепным лицедеем. Однажды, скучным дождливым вечером, он устроил целое представление. Попросив у Мадлен одежду и грим, он в одночасье преобразился в хозяйку дома, скопировав даже ее интонации. Мадлен изумленно смотрела на себя со стороны — старомодный кружевной чепец, который она носила дома, частично скрывал лицо, но походка, манеры, голос — все было как в зеркале.

Затем Мефисто обратился к Мэри и попросил разрешения скопировать ее. Мэри также не смогла удержаться от восторженных аплодисментов. Лукавый постоялец точно изобразил ее твердую поступь, решительные жесты, хрипловатый голос.

— Вы волшебник! Это было совершенно очаровательно! — говорила Мадлен, подкладывая на тарелку Мефисто лучшие куски жаркого. Постоялец скромно улыбался, но в глазах его искрились лучики признательности.

Мэри, помня о недавнем фиаско, не теряла бдительности. В отсутствие квартиранта она тщательно обыскала его комнату (плюс к репутации, он ее не запирал), но не нашла ничего компрометирующего. Она применяла самые изощренные методы проверки «жениха под