Если ты в душе пилот,

Если ползать ты не любишь, а летать –  наоборот,

Приходи скорее в школу –  и вперёд, мой друг, вперёд!

В этой школе исполняются мечты,

Здесь уроки интересны и просты,

Ни учебников, ни скуки,

Только лётные науки,

И парить по небу сможешь ты!

Без учебников и скуки

Превратятся в крылья руки,

И парить по небу сможешь ты!

Для папы-птицы, который привык руководить слаженным и почти профессиональным хором, стало большой неожиданностью, что новые ученики не смогли сразу же подхватить его новую песню. И после двух повторений не смогли, и после пяти, и вообще выходило ужасно нескладно. Складно, собственно, получалось только у Павлика. Страус никак не мог запомнить ни слова, ни ритм. У слонёнка оказался довольно сильный голос, и он так старательно трубил, что папа-птица чуть не оглох. К тому же слонёнок плохо попадал в ноты. Гусеница Роза вообще, кажется, не пела, а только открывала рот. Возможно, она что-то жевала.

Папа-птица ужасно устал в этот первый учебный день и отпустил своих учеников пораньше, велев всем дома повторять слова и мелодию.

Павлик же, наоборот, совершенно не устал от занятий и сразу после школы принялся со свежими силами стучать по кокосу.

– Может, помочь тебе? – предложил страус, немного смущаясь. И ударил по кокосу клювом. Но орех не раскололся.

– А можно я попробую? – спросил слонёнок и начал топтать кокос ногой.

Роза же участвовать в этом не стала, но обронила, уползая прочь:

– Кто же колет орехи ногами. Камнем хотя бы надо.

В общем, в первый же день одноклассники подружились. И в конце концов всё-таки раскололи этот упрямый кокосовый орех камнем. Тут Роза оказалась права.

Глава 28

Самый сложный ученик

С разучиванием гимна папа-птица промучился несколько недель. Только этим они в школе и занимались, но особенных успехов пока не достигли.

Самым сложным учеником папа-птица считал гусеницу. Во-первых, она всегда опаздывала в школу. Роза неторопливо приползала посреди занятия, когда ей вздумается. И уползала она тоже, когда ей вздумается. Ни одного учебного дня она не досидела до конца. А главное – она ведь даже не пела! Папа-птица ни разу за весь этот месяц не слышал её голоса. Точнее, ни разу до тех пор, пока Роза вдруг не сказала прямо посреди репетиции:

– Слушайте, профессор, я думаю, надо убрать эту концовку. Зачем она вообще?

У папы-птицы всё внутри забурлило и заклокотало от злости, но ему хотелось быть хорошим учителем, поэтому он постарался ответить как можно спокойнее:

– Понимаешь, Роза, из песни слова не выкинешь.

– А почему не выкинешь, если оно лишнее? Во-первых, там все всегда начинают сбиваться, потому что ни с того ни с сего появляются новые слова. А во-вторых, там поётся «превратятся в крылья руки». У меня, например, нет рук. Да почти ни у кого нет!

Папа-птица обвёл класс глазами. Роза была права, и руки действительно имелись только у Павлика. Но папа был всё же возмущён.

Честно говоря, папа-птица всегда страшно уставал от занятий.

А Павлик, наоборот, был счастлив. Здесь он нашёл замечательных друзей. Каждый день после уроков и до самого вечера они со слонёнком и страусом во что-то играли, или отправлялись разведывать новые места, или строили шалаши, или бегали наперегонки (причём страус всё время выигрывал). В особенно жаркие дни слонёнок набирал хоботом воду и поливал своих друзей, как из шланга. А иногда они втроём просто валялись в траве, ели бананы и рассказывали друг другу всякую всячину. Пока за слонёнком не приходила мама.

И Павлик думал: «А всё-таки здорово папа-птица придумал с этой лётной школой!»

Глава 29

Снег

Пока Павлик наслаждался школьной жизнью, в его родных краях выпал снег.

Пашка никогда до этого не видел снега и был очень впечатлён. Снег был таким холодным! Хорошо, что у него были тёплые сапожки. Папа смастерил для Пашки крошечные лыжи, и он катался на них с горки на такой скорости, что шапка слетала с головы. А ещё оказалось, что со снегом можно играть: копать в нём пещеры и строить крепости с ледяными башенками.

После уроков Пашка с друзьями теперь без конца копошились в сугробах у них во дворе. Правда, игра в снежки Пашку ужасно пугала. Каждый раз, когда кто-то запускал снежок, ему казалось, что этой огромной ледяной глыбой его сейчас раздавит насмерть. Зато лепить снеговиков оказалось здорово. Ребята катали снежные шары, а Пашка вылепливал тонкие детали: лица, руки, пуговки. Они с друзьями построили целую толпу снеговиков и в том числе большую снежную птицу.

Потом Пашка влетел домой со словами:

– Мне срочно нужна морковка для клюва! Дайте, пожалуйста!

В общем, зима началась довольно весело. Только мама всё время переживала, что Пашка простудится от этих бесконечных снежных забав. Она вязала и шила для него всё более и более тёплые одежды. Тщательно отпаивала ребят горячим чаем после прогулки и придумывала для них новые домашние развлечения, чтобы Пашка не перегулял и не замёрз. Но то ли этих стараний оказалось недостаточно, то ли дело было в чём-то другом, так или иначе однажды утром Пашка проснулся со странной слабостью во всём теле. Когда мама пришла, чтобы позвать его завтракать, он всё ещё лежал в постели и как-то тяжело дышал. Мама посмотрела на него и сразу поняла:

Пашка заболел.

Глава 30

Болезнь Пашки

В школу в тот день Пашка, конечно же, не пошёл. Мама вызвала врача, надела на Пашку тёплые носочки и налила ему большую миску тёплой водички.

Днём пришёл доктор.

Он тщательно осмотрел Пашку, послушал, измерил температуру и сказал маме так:

– Поводов для серьёзного беспокойства нет. Вы всё делаете правильно. Пашке нужно больше пить, больше отдыхать. В школу пока не ходить! На улицу тоже. Наблюдайте. Я приду к вам через неделю, но если что-то будет тревожить вас или вы заметите ухудшение – позвоните мне раньше. Всего доброго.

И доктор ушёл.

После его визита маме стало как будто немного спокойнее, но не совсем. Пашка остался лежать в постели. У него совершенно не было сил, и он в основном спал. На следующий день он тоже в основном спал и через день тоже. Потом ему вроде стало получше, но он всё равно продолжал грустно лежать. Чтобы развлечь Пашку, мама читала ему книжки. Сперва он слушал с большим интересом, а потом спросил:

– Может, раз мне нельзя ходить в школу, я могу хотя бы позаниматься дома?

«Наверное, это хороший знак», – подумала мама и сказала:

– Конечно, милый! Хочешь, я позанимаюсь с тобой, или ты сам?

– Я сам, – ответил Пашка и принялся решать подряд один за другим примеры из учебника по математике.

Маме показалось, что он хотел заглушить этими примерами какую-то нестерпимую печаль, которая поселилась в нём вместе с болезнью, но помогало не очень хорошо. Иногда он отрывался от учебника и смотрел в окно, откуда ему как будто бы улыбалась большая снежная птица.

Когда доктор пришёл через неделю, он застал Пашку, обложенного учебниками, похудевшего и печального. Осмотрев его, доктор покачал головой и вышел поговорить с мамой в коридоре.

– Ну что? – взволнованно спросила мама.

– По правде говоря, – ответил доктор, поправляя очки, – я думаю, ему надо на юг.

– Опять на юг? У вас на всё один ответ! – рассердилась мама. – Нельзя, что ли, лечить детей в наших климатических условиях?

Доктор вздохнул.

– Тогда попробуем так. Никакой школы пока. И никаких учебников. Никаких, вы меня поняли? Побольше активности, пусть летает по дому туда-сюда. Какое у него любимое блюдо?

– Сверчки, – улыбнулась мама.

– Значит, побольше сверчков! И уберите на время все эти книги куда-нибудь подальше.

Глава 31

Страшные истории

Предписание доктора Пашке совсем не понравилось. Ему казалось, что его лишили разом всех его самых любимых человеческих радостей, всего того, ради чего он остался здесь и не