притягивала его к себе как магнит, ее подростковое высокомерие рассердило лейтенанта.

– Подарили. Мой тайный любо-о-о-овник. – Вострякова завертелась, тараща на него глаза.

– Скажи своему любовнику, это статья. Кстати, кто он, на всякий случай?

– Елена Эдуардовна, математичка, – из последних сил подала голос Камилла.

Все уставились на нее.

– У Польки по математике четверка. По остальным тройки, – хихикнул Тимофей.

Зажав «Сникерс» в зубах, Вострякова грациозным жестом показала ему средний палец, но тут же, взглянув на полковника, поспешно опустила руку.

– Так, хватит болтать! К делу, – резко обрубил Грановский.

2

– Сейчас отыщем настоящих свидетелей, – серьезно сказал полковник Куницын и вдруг крикнул так, что Грановский едва не подскочил: – Юля! Николай. – Второе имя как будто далось ему с усилием. Они стояли в прихожей просторного дома, любуясь дубовой лестницей с резными перилами. Повсюду стоял запах роскоши.

На зов явились двое. Старшая дочь Куницына, сверкнувшая обручальным кольцом, и мужчина с короткими, похожими на ершик, волосами и глуповато-надменным лицом.

– Николай Дидикин, – сухо представился тот.

– Мы по поводу Натальи Мироновой, – заговорил Грановский.

– Ужас какой… – прошептала Юлия Дидикина.

– А мы здесь при чем? – пожал плечами ее муж.

– Мы опрашиваем всех, кто мог ее знать и видеть. Особенно в последние сутки.

– Я видела ее вчера, – закивала Юлия. – Кофе пили. Хотели на роликах покататься при случае…

– Во сколько именно? – уточнил Зверев.

– Около двух.

– Как она себя вела? Ничего странного не заметили?

– Она была, как сказать, немного раздраженная. Раздосадована. Не знаю.

– Не сказала, чем именно?

– Сказала… К ней кто-то приставал. Мужчина. Ее это разозлило.

– Имя не называла? – поспешно спросил Зверев.

– Нет, – Юлия медленно покачала головой. – Но сказала, еще раз полезет, она молчать не станет. Я так поняла, он женат.

– А вы ее в последнее время видели? – поинтересовался Зверев у Дидикина.

– Да я вообще с трудом ее помню. Темноволосая. В очках, – небрежно ответил тот.

– Он все с трудом помнит, – послышался голос полковника.

Раздался телефонный звонок.

– Извините, надо по работе отъехать. Если что… – Куницын кивнул Грановскому.

– Полковник! – Майор подошел к нему вплотную. – Извиняюсь, но должен спросить. Где вы были вчера вечером? Скажем, с двадцати двух до полуночи.

Зверев кивнул, вспоминая предварительное заключение.

Куницын улыбнулся.

– Здесь. Работал допоздна в своем кабинете. – Он поднял глаза к потолку. – Детишки были в гостиной. Смотрели какую-то чушь. Так что у меня, знаете ли, полно свидетелей. Невиновен.

– Все они были здесь?

– Ну, Полина, Тимофей, Камилла. Этих точно видел. Валентин заглядывал.

Грановский вежливо кивнул. После ухода Куницына он обратился с тем же вопросом к Дидикиным.

– С мамой была в театре. «Идиот».

– Что я сделал? – возмутился Дидикин.

– «Идиот» Достоевского в БДТ, – закатила глаза Юлия.

– А вы, гражданин Дидикин? – Зверев едва не рассмеялся.

– С Юрой Семченко играли в теннис. До восьми.

– С десяти до полуночи? – с легким раздражением спросил майор.

– Да откуда я знаю. Дома был. Жену поджидал. Контачился.

– Вы живете здесь? – поинтересовался Зверев.

– Нет. На Васильевском. Сегодня просто заехал.

– Папу навестить. И вдруг такое, – вздохнула Юлия. – А вчера я в аптеку заскакивала, забрать лекарство. Я всегда выкупаю тут, на Луначарского. Заглянула на пять минут, вот с Наташей и столкнулись. В последний раз.

– Ты что, уже все выхлебала? – спросил Дидикин.

– Ну а что, если я плохо сплю, – раздраженно ответила Юлия. – Про часовые пояса не слышал?

Задав еще пару вопросов, Грановский отпустил супругов, поднявшихся по лестнице на расстоянии четырех ступенек друг от друга.

С кухни донесся звук корковой пробки, с силой вырванной из горлышка. Что-то полилось в бокал.

– То что надо. – Вострякова отхлебнула виски и блаженно вздохнула. – Налей еще.

Тимофей осторожно налил, читая название на этикетке.

– Глен Ги… Га… Гэри. Ох.

– Да какая разница, главное, хорошо идет. А им завари кофе. – Полина кивнула на бледную как смерть Камиллу. Марианна и Валентин молча сидели, обхватив головы.

Вострякова отпила и, откинувшись назад, закинула ноги на стол.

– Шеф, посмотрите, – шепнул Зверев. – Они же обдолбанные.

– Вижу. – Грановский смотрел только на дочь.

– Пап, а долго еще? – устало спросила Марьяша.

– Один вопрос, – ответил Грановский. – Где вы все были вчера вечером?

– Здесь, – хором ответили четверо.

– Я уехала после девяти, Тима вызвал такси, – тихо сказала Марьяша. – Но писала им ВКонтакте.

Грановский кивнул ей.

– Во сколько пришли-ушли?

– Часов в семь – начале восьмого. А ушли в двенадцать с чем-то.

– Я пораньше, – пробормотал Валентин.

– Я лег спать. Папа доставал, что уже поздно, – промямлил Тимофей.

– Вы все живете поблизости? – спросил Зверев.

– Я на Тихорецком, – отозвалась Марианна. – Добираться неудобно.

– Я рядом. За углом. – Вострякова шевельнула бровями и потянулась за бутылкой.

– Тебе не хватит? – спросил Тимофей.

– Ну тебе же не жалко? – Полина поболтала ногами в воздухе.

– Чуть подальше, на углу Малой Озерной и Березовой, – тихо сказал Валентин, глядя перед собой.

– Недалеко. Но я ночевала тут, – пробормотала Камилла, дрожащими руками поднося ко рту дымящуюся чашку.

– Когда уходили, видели кого-то возле дома Мироновой?

– Проверьте камеры, адмирал, – нашлась Полина.

– Не называй его так! – прошипела Марианна.

– Ладно, давай в участок. Камеры реально пускай проверят. Я видел на стенах. Соберемся с мыслями, и вперед, – устало сказал Грановский.

– Понял, шеф.

– Может, ты все-таки расслабишься? – Марианна подошла к Полине и наклонилась над столом.

Вострякова приподнялась, медленно лизнула ладонь и провела по щеке Марианны.

– Сделай мне так же, и расслаблюсь.

– Отвали! – крикнула Марианна.

Тимофей и Валентин хихикнули. Камилла застонала.

– Слушай, ты! – Грановский подошел к Полине, сверкая глазами.

– Да это шутка.

– Еще раз так пошу…

– Папа! Хватит, – осадила отца Марианна.

Грановский в изумлении вытаращился на нее.

3

– Ты что за эту нахалку заступилась? – спросил Грановский дочь. Они ехали по Выборгскому шоссе в сторону Тихорецкого, где Марьяшу уже дожидалась взволнованная мать. Узнав, что отец вызвался подвезти дочь, Валерия Грановская ничуть не успокоилась.

– Пап, ты не понимаешь.

– Чего не понимаю?

– По-твоему, я просто так сюда катаюсь с тремя пересадками? Музыкальные школы и рядом с домом есть. Но тут «Элитный клуб». Престижно. А у нас свой клуб. Тимка – председатель. Его отец здесь авторитет. Тусуюсь с ребятами из ближних домов. У них своя закрытая группа ВКонтакте. Все завидуют, подают заявки. А из нездешних приняли только меня. Знаешь, сколько лайков нам ставят к фоткам? Я тут уже стала своей.

– Не знаю я эти ваши сети и знать не хочу!

– Вот и не говори тогда.

– Можно подумать, остальные здешние.

– Поля и Тимка знакомы с первого класса. Валя их знает с третьего. Его отец работает на полковника. Павел Сергеич им помогал, когда Валина мама заболела. Она умерла