Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Случай в Александровке
На место происшествия Белов выехал утром, как только поступило сообщение из милиции. А вернулся в прокуратуру к вечеру, хмурый, озабоченный. И сразу же направился в кабинет прокурора Елагина. Елагин, худощавый мужчина лет пятидесяти с живыми пытливыми глазами, некоторое время молча смотрел на следователя. С преступлением, совершенным сегодня на рассвете на участке строительной бригады, возле поселка Александровка, он был знаком в общих чертах и поэтому с нетерпением ждал первых результатов. По виду Белова он понял, что дела не блестящи. В руках следователь держал тонкую синюю папку.
Петр Саввич достал носовой платок и протер очки, искоса поглядывая на Белова. Белов был самым молодым следователем прокуратуры, еще недавно ходившим в стажерах. Но прокурор не раз ловил себя на мысли, что, хотя Белову и не хватало практических навыков, имевшихся у других следователей, с ним работалось интересней. Белов самозабвенно любил свое дело. Смекалистый и вдумчивый, он все понимал с полуслова и мог, как и сам прокурор, работать, забыв про сон и усталость. Действовал и принимал решения оперативно, без суеты. Поэтому, несмотря на молодость Белова, Петр Саввич спокойно мог доверить ему любое сложное, запутанное дело, наподобие этого.
— Садись, — кивнул, наконец, Елагин на стул возле себя. — Показывай, что принес.
— Да почти ничего, Петр Саввич, — Белов положил перед прокурором папку с делом. — Крайне непонятная история. Получается, что на жизнь одного рабочего бригады, Мухина, покушался другой рабочий, Шубин, его родственник, который находился с Мухиным в прекрасных отношениях. Вот прочтите показания бригадира, Седова, — Белов открыл нужную страницу. — Тут завязка.
— Так... — Прокурор надел очки, склонился над папкой и начал читать показания Седова: «...Вечером в контору приехал начальник управления, собрал бригадиров. Из конторы я вышел часов в девять. До вагончиков бригады, установленных в поле возле Александровки, было километров семь. Небо заволокло тучами, шел дождь. Дорога проходила через лес. Минут через сорок хлынул ливень, промочил до нитки. Потом, когда дождь утих, я разжег костер, высушил одежду, согрелся и двинулся дальше. Шел часа два, но поле с вагончиками все не показывалось. Я понял, что заблудился. Ночь стояла темная. Я долго плутал по лесу, пока не наткнулся на заколоченную старую избушку лесника. Эта избушка находится от наших вагончиков примерно в десяти километрах. Но от избушки идет просека прямо к нашему полю. Часа через два я вышел из лесу к участку бригады. До вагончиков оставалось метров триста. В этот момент в разрыве туч появилась луна и я увидел, что к вагончику, в котором находился Мухин, из кустов крадучись вышел человек, поднялся по ступенькам, открыл дверь. Вскоре человек появился на пороге, сбежал по ступенькам и бросился обратно в кусты. Мне показалось, что это Шубин, но он не мог быть здесь, так как вчера я перевел его на другой, дальний участок. Я побежал к вагончику, вошел в приоткрытую дверь, зажег спичку и увидел Мухина. Он лежал на койке, под серым одеялом, головой к двери. На полу, у самого порога, растекалось кровавое пятно. Из-под одеяла свисала его рука. Я выбежал из вагончика и увидел плотника Фокина. «С Мухиным неладно! — крикнул я. — Беги скорей за фельдшером и участковым». Фокин убежал, а я кинулся в кусты за человеком. Но луна скрылась, стало темно, и я вернулся к вагончику. Первым пришел из поселка фельдшер. Он живет совсем недалеко от наших вагончиков, за оврагом. Фельдшер осмотрел Мухина, сказал, что он сильно ранен в голову, но еще жив. Из глубокой вмятины на лбу Мухина, возле виска, сочилась кровь. В это время в вагончике собралась вся бригада. «Его счастье, что не в висок, — сказал фельдшер. — А то бы сразу кончился. Камнем ударили либо топором». Фельдшер сделал Мухину перевязку и повез его в больницу. Потом пришел участковый».
— Да, случай... — прочитав показания бригадира, Петр Саввич перевел взгляд на Белова. Помолчав, спросил: — Значит, Мухин и Шубин родственники?
— Двоюродные братья.
— А кто этот Фокин?
— Рабочий той же бригады.
— У пострадавшего ничего не взято?
— Судя по показаниям, ничего.
— Кроме бригадира, никто больше не видел человека, входившего в вагончик Мухина?
— Нет. Фокин не видел, появился позже. Остальные спали.
— Когда это произошло?
— В 4 часа утра.
— Самый крепкий сон... Преступник и бригадир появились одновременно. И именно в этот час.
— Именно в этот момент. Совпадение редкое. И произошло через 7 часов после выхода Седова из конторы, хотя он должен был быть на месте приблизительно через полтора часа. Он говорит, что заблудился, — Белов помолчал, задумчиво потер ладонью лоб.
— А что он делал в действительности и где находился все это время, мы не знаем.
— Что ты имеешь в виду?
— Просто обращаю внимание.
— Тогда пошли дальше. Итак, основных действующих лиц у нас четверо: Мухин, Шубин, Седов и Фокин. Что известно об их взаимоотношениях?
— Из бесед с Фокиным и Седовым, а также с другими членами бригады удалось выяснить следующее. Отношения между братьями, как я уже говорил, нормальные. Жили дружно. Частенько вместе выпивали. Заводила — Шубин. Он агрессивен, груб. Мухин поспокойней. Шубин, кстати, трижды был судим за кражи и хулиганство. Судим, между прочим, и бригадир за кражу.
— Бригадира я немного знаю, — заметил Петр Саввич. — Судим он давно, когда еще пацаном был. Дело пустяковое: мед утащил с колхозной пасеки. После отбытия срока в колхоз не вернулся, на стройку ушел.
Белов знал, что Петр Саввич давно работает в прокуратуре. Начинал он рядовым следователем и, обладая хорошей памятью, помнит дела многих в районе, в разное время совершивших преступления и осужденных.
— Так вот, — продолжил Белов. — Мухина и Шубина бригадир особенно не жаловал: они любили пошуметь, а то и подраться, от работы увильнуть, а Седов требовал порядка, иногда с помощью кулаков.
В последнее время столкновения между ними участились. Для примера приведу случай, когда Шубин пьяным ввалился в вагончик, согнал с койки тщедушного Фокина и улегся в грязных сапогах и ватнике на чистое одеяло. Вернувшийся откуда-то Седов, увидев это, молча подошел к Шубину, сгреб его в охапку и вышвырнул за порог, в грязную лужу. А на днях
