Граф не заставил себя долго ждать. Он ворвался в комнату с требованием объясниться.

– Вы целый день бегаете от меня, но сейчас наконец-то ответите на мои вопросы. И мы прекратим этот фарс, – грозно проговорил «супруг», а Катя лишний раз восхитилась его актерской игрой.

Она встала напротив графа, понимая, что свет от лампы выгодно высвечивает ее аппетитные формы под полупрозрачной ночной сорочкой. Катерина не без удовольствия отметила, что мужчина пристально рассматривал изгибы ее фигуры.

– Ну, – надменно сказал граф, – кто вы такая и что хотите? Только не надо врать. Я-то знаю, что никакой графини Кэтрин Стрэтмор нет!

– Вы какой ответ хотите получить? – Катя гордо вскинула подбородок. – Вы граф Томас, а я ваша жена Кэтрин. Русская графиня, которую вы спрятали от матери и друзей. И, между прочим, вы зачем-то сделали меня сиротой! Хотя это почти правда, в России у меня остался только отец.

– Леди Кэтрин или как вас там, – в гневе прошипел сэр Томас, – я не знаю, что за игру вы затеяли, но я хочу, чтобы вы исчезли точно так же, как и появились!

– Вы знаете, что это невозможно, – усмехнулась Катерина, подходя к графу.

Он не запугает ее. Может, сценарий и прописан профессионалом, но она не позволит врываться к ней в спальню и вытаскивать из собственной кровати. Ну, хорошо, из кровати графа.

– Я хочу, чтобы вас здесь не было! – повторил граф Стрэтмор.

Он вытянул руку вперед и схватил Катю за запястье. Прежде чем она успела сообразить, мужчина потащил девушку к двери, по всей видимости, собираясь выдворить из поместья. К такому повороту событий Катя была не готова – вместо поцелуев этот наглец собирался ее выставить на улицу. Девушка уперлась ногами в ковер и, когда граф тащил ее к выходу, нечаянно бедром зацепила изящное бюро. Хрупкая конструкция не выдержала напора Катиного тела и рухнула на пол вместе с ажурной салфеткой, антикварной вазой и статуэткой пастушка и его дамы.

Граф резко остановился, и Катя, споткнувшись, уткнулась в мужскую грудь. Она прижалась к сильному телу «мужа», а губы скользнули по его подбородку с легкой щетиной. Мужчина тут же ощутил нежный аромат кожи и непроизвольно отреагировал, сжав ладонями ягодицы девушки и подтянув ее к себе. Он потянулся к манящим губам незнакомки и накрыл их в жарком поцелуе. Томас подумал, что, в общем-то, можно решить вопрос с выдворением лже-жены и завтра, а сегодня воспользоваться правом супруга. Раз уж все так сложилось. Да и девушка, судя по всему, не возражала, пылко отвечая на его поцелуй. А когда она дотронулась своими нежными пальчиками до его груди, расстегивая пуговицы на жилете, он уже был не в состоянии связно мыслить. Его тело требовало немедленной разрядки. Мужчина подхватил девушку на руки и понес свою добычу обратно к кровати. Неожиданно граф зацепился ногой за упавшую с бюро фарфоровую статуэтку, и его колени подогнулись. Вместе с женой он рухнул на кровать, накрыв ее тело своим. Сэр Томас просто озверел от чарующих форм и нежного запаха! Эта авантюристка чем-то его околдовала. Мягкая девичья грудь призывно манила, влажный розовый рот звал в свои глубины, а невинные голубые глаза смотрели с таким обожанием и страстью, что тринадцатый граф Стрэтмор сам не заметил, как начал нетерпеливо срывать тонкую сорочку и покрывать поцелуями молочную кожу новоявленной жены.

Катя тихо постанывала под напором жадных губ «мужа» и думала, что на роль графа подобрали страстного мужчину. Она размышляла, была ли сцена соблазнения прописана в сценарии или это собственная инициатива актера. У нее еще вчера мелькнула мысль, почему бы в отпуске не воспользоваться таким великолепным мужским образчиком и не сделать прекрасный подарок себе, любимой, на Новый год. Через неделю она уедет и сделает вид, что ничего не было – просто зимняя эротическая фантазия. А сейчас… С этого момента все остальные мысли девушки были сосредоточены на губах и руках графа. Он уже освободил ее от ночной рубашки и успел снять свою одежду. Мужчина явно одичал без женского внимания, раз так быстро действовал. По тому, каким голодным взглядом сэр Томас рассматривал аппетитное тело «жены», у него, вероятно, долгое время не было женщины. Катя хотела еще над чем-то поразмыслить, но в этот момент губы графа вновь накрыли ее рот, а рука мужчины медленно заскользила по девичьему бедру. Хозяин поместья явно был нетерпелив, он уже переключился на девичью грудь, лаская возбужденные вершины. Катя стонала от наслаждения и тоже решила одарить графа лаской, дотронувшись ладонью до его живота. Судя по тому, как дернулся новоиспеченный муж, она поняла, что ее рука скользнула чуть ниже, и быстро убрала ладонь. Граф на секунду оторвался от мягкой женской груди, вернул Катину руку на место и вновь принялся целовать нежные полушария. Дальнейшее Катерина помнила смутно. В памяти осталось лишь то, как мужчина совершенно беззастенчиво целовал ее в самые потаенные места. А в некоторые места, так по нескольку раз за ночь. И Катя не могла не заметить, что мужчина оказался изобретательным любовником. А может, просто до этого у нее был совсем не изобретательный муж. Слава богу, уже бывший.

Под утро обессиленная девушка покоилась на широкой мужской груди. Граф смотрел на «жену», словно сытый волк. Судя по темнеющему взгляду мужчины, Катя поняла, что волки сытыми не бывают. Она победоносно улыбнулась, почувствовав, как жадные руки двинулись по спине к ее бедрам. На прелюдию у них сил не осталось, поэтому мужчина сразу перешел к активным действиям. На последних «аккордах» лицо сэра Томаса исказилось страстью, и он хрипло выкрикнул: «Кэтрин, любовь моя!» После откровенных признаний мужчины, получив очередную порцию удовольствия, Катя умиротворенно заснула.

Утро 31 декабря 1886 года, поместье Барнард-Касл в графстве Дарем

«А поутру они проснулись – кругом помятая трава…» Катерина вспомнила строчки из известной песни, обнаружив смятые простыни. И заметила, что граф уже покинул и кровать, и спальню. Стало даже как-то обидно. После бурной ночи и страстных объятий ни тебе утреннего поцелуя, ни чашечки кофе в постель. Вероятно, этот актер так соблазняет всех участников игры. Точнее, глупых участниц. Как и вчера, Катя вызвала горничную, принарядилась в новое платье и спустилась в столовую. Но завтракать пришлось в одиночестве – проснулась она позже, и ее никто не стал будить.

Блюда уже не вызывали прежнего восторга, аппетита не было. После завтрака щуплый белобрысый актер, играющий роль лакея, проводил ее в библиотеку, где на кожаном диване среди многочисленных подушек устроилась графиня-мать. Ее компаньонка мисс Нора читала вслух книгу о романтической любви простой служанки и хозяина поместья. Пожилая женщина растрогалась: утирала слезы и продолжала верить в счастливый конец. А Катя отчего-то почувствовала себя на месте этой служанки. Она понимала, что граф Стрэтмор – это актер, успешно играющий роль, а их ночь любви – мимолетная интрижка. Но отчего-то его утренний побег больно ударил по Катиному самолюбию. Вероятно, она слишком увлеклась мужчиной. Ее печалил тот факт, что после бурной ночи любовник не подошел к ней и не перемолвился словечком. Наверняка интимная сцена не была прописана в сценарии, и актер взял инициативу на себя, о чем утром пожалел. Катя решила, что пора возвращаться в гостиницу. Лучше оставить прекрасное воспоминание об одной безумной ночи с незнакомцем, чем и дальше встречаться с мужчиной, стыдливо отводящим глаза. Пусть и дальше играют в эти странные игры, но без нее. Вероятно, ближе к вечеру за новогодним столом соберутся остальные участники, с которыми Кате так и не удалось познакомиться. Может быть, приедет и девица, за которую приняли Катерину. Пусть она и развлекает графа. Эта мысль причиняла боль.