но не могу её оставить, а что бы с собой брать, надо подготовиться. Отец следить за моими счетами, а то, что я на гонках зарабатываю, пока не хватит, чтобы содержать нас обоих.

Забыл напрочь про этот ежегодный матч, всегда любил футбол, даже мечтал стать великим футболистом, с малых лет занимался, подавал большие надежды, пока… Не умерла мама. Пьяная за руль села и в столб влетела. Да она никогда не пила, блять, ни до такой степени, и тем более чтобы за руль сесть. Мне тогда было шестнадцать, и я поклялся, что выясню настоящую причину, после того как услышал обрывки фраз отца в диалоге с Тохой:

«Заплатил; Патологоанатом; Алкоголь».

Вроде ничего такого, может кто-то и не воспринял это так, как я, но мне тогда показалось, что тут что-то нечисто. Маму я слишком хорошо знал и был достаточно взрослым, чтобы понять, что всё это херня.

Приехал на тренировку. Может отвлекусь, выкину на время все мысли из головы и побуду нормальным парнем пару часов. Разделся до трусов и достал форму с логотипом уневера из сумки, когда дверь в раздевалку захлопнулась. Посмотрел в ту сторону, но никого не было. Может, я забыл закрыть, и сквозняк позаботился об этом?

Вышел на поле, где парни уже разминались, пиная мяч друг другу. Солнце сегодня печёт, будто и не конец сентября. Сестре не позвонил, забыл, блять! Надеюсь, добралась до дома без приключений. Не надо было разрешать ей поступать на журналистский факультет, буду теперь всё время думать, не полезла ли она в какое-нибудь дерьмо. Как полгода назад, когда я вытащил её из лап какого-то наркомана в одном из клубов города, практика у неё такая, блять, в говно лезть по самое горло.

— Дэм! — кричит Гриша и отдаёт мне пас.

Принял мяч и начал с ним играть, пока на поле не появился профессор в коротких шортах и обтягивающей футболки. Ткани идеально подчёркивала его накаченный торс, широкие плечи и очертания грудных мышц.

Сука!

Шорты в районе паха заметно оттопырились, и я поторопился отвернуться. Только этого ещё не хватало, чтоб у меня стоял на этого педанта.

— На две группы распределились, — послышался свист, и профессор отдал команду.

Так, надо вспомнить о моей практике, чтобы член остыл, а не думать о том, как прохожусь языком по горячему торсу экономиста.

Вот же чертовщина!

— Загорский! — окликает меня предмет моего внезапного стояка. — Тебе отдельно приглашение нужно? Шевелись! — поставив руки в бока, он выжидательно на меня смотрел.

От этого взгляда, от стояка по его вине и оттого, что направил внимание всех присутствующих на меня, хотелось послать его к хренам собачьим, но сдержался.

Присоединился к одной из групп, но настроение и предвкушение игры упала ниже плинтуса. Разозлился на чёртова профессора, что такой непробиваем, ни хрена его не берёт! Ни моя выходка с сосланием потока с лекций, ни моя язвительность. И на себя, блять, на свою реакцию на него, на свой член, что предал и встал совсем не на того человека.

Играл на автомате, не думая о игре, а об этом сукине сыне, что указывает, в какую сторону бежать, и свистит этим чёртовым свистком между губами. Невольно представил, как вместо пластмассовой игрушки он держит во рту мой член. По телу прошла приятная дрожь, и в этот момент меня сбивает с ног Митрофанов, баран такой.

Нога скользит по траве, и я падаю как мешок картошки, подвернув лодыжку. Боль пронзает всё тело, но я этого никак не показываю, опускаю голову и жмурюсь.

— Всё нормально? — слышу голос профессора, и меня ещё больше злит вся это херня.

— Ахуенно, — скрипя зубами, встал на ноги.

— На скамейку, — рукой указал он в левую сторону.

— Хрена с два! — отмахиваюсь я и бросаю взгляд на Митрофанова, даю понять, что он за это ответит.

— Хватит материться, — с нажимом в голосе сказал Сергей, мать его Андреевич. — Не забывай, где находишься.

Я не удержался и заржал.

— В зоопарке нахожусь, — отворачиваюсь и возвращаюсь в игру.

Свист, и матч начался. Мяч летает от одного к другого, пока я не забираю его, ухожу от нападающих. Бегу к воротам и тут мне навстречу выходит Митрофанов с явным намерением помешать забить гол. Ну что же, два зайца за раз, значит.

Смотрю исподлобья на противника, разгоняюсь, удар локтем, и Митрофанов с визгом падает на землю, а я забиваю гол. Мои пацаны бегут ко мне, орут, обнимают, что-то говорят. А я смотрю на профессора и ликую внутрь от того, что я по-любому сделал по-своему.

Митрофанов лежит и держаться за нос, из которого хлещет кровь. Его окружили ребята из его команды и суют салфетки, пока он мычит как девка.

— Ты мне нос сломал, придурок! — стонет он.

— Бывает. — Я пожимаю плечами. — Производственная травма, — ржу и иду к скамейкам.

— Митрофанов, ты в норме, может, врача? — спросил подошедший к нему профессор.

— Нет, я сам дойду, — бурчит тот и с помощью Вакарчука поднимается с земли.

Все расходятся, кто в раздевалку, кто к парковке, я же достаю сигарету из пачки, что оставил на скамейке, и прикуриваю. Беру рядом лежащий телефон и набираю сестру.

— Д-да, — голос дрожит.

— Всё в порядке? — насторожился я.

— Да, всё хорошо, — уже более бодро ответила сестрица.

— Ты дома? — спросил я, смотря вслед профессору, что зашёл в здание.

— Э-э-эм, нет, я с Оксаной, в кафе зашли после лекций.

— Понятно, я через час заберу тебя, — дождался ответа и отключился.

Потушил сигарету, забрал пачку и направился в раздевалку, принять душ и поехать. В помещение уже никого не было, так показалось на первый взгляд. Из душевой слышались звуки льющейся воды, и я понял, что-то кто-то ещё не уехал. Разделся, взял полотенце и зашёл. Ждал кого угодно, но не профессора с голой упругой задницей. Пару минут сидел и наблюдал, как он намыливает своё тело. Руки зачесались самому провести ладонями по накаченному прессу и вниз, пока не дойду до члена.

Сам не понял, как сдвинулся с места и как оказался в пару сантиметров от профессора, очнулся, когда он развернулся ко мне лицом и удивлённо округлил глаза.

12

Серёжа

Не могу сказать, что первая тренировка прошла успешно. Я ожидал