class="p1">– Чуть повыше поднимите кофту, да, вот так, спасибо, – говорит врач и начинает водить датчиком по коже.

Напряженно лежу в ожидании вердикта. На краю сознания появляется мысль, что, возможно, ничего там нет, тесты ведь могут ошибаться. А я уже успела поговорить с родителями Влада. Получится интересно, если действительно зря всполошилась.

Среднестатистическая девушка пошла бы сначала сдала кровь, Женя ходила, она рассказывала. Но я не среднестатистическая, я часто поступаю импульсивно, и хорошие решения приходят в мою голову с опозданием.

– Ой, – восклицает врач, а мое сердце делает кульбит.

– Ч–что там? Нет ничего, да? – спрашиваю, заикаясь.

– Почему? – удивляется врач. – Очень даже есть. Целых два эмбриончика, сердечко прослушивается, оба вполне жизнеспособны, по крайней мере пока.

– В смысле пока? – пугаюсь уже другого. – С ними может что–то не то произойти, да?

– Не обязательно, – врач приподнимает брови, – но иногда случается такое, что на ранних сроках мы видим два эмбриона, а уже позже остается один. У вас просто срок очень маленький, нужно через несколько недель снова посмотреть. Да и многоплодная беременность всегда проходит под особым контролем.

Значит, я точно беременна. Дальше практически не слушаю врача, витаю в своих мыслях. Ведь малыша сразу два, как мне и мечталось когда–то.

Слова доктора о том, что на моем сроке количество эмбрионов может поменяться, мне категорически не нравятся, вызывают отторжение. У нее там в голове что–то может поменяться, у меня нет. Во мне растут сразу два маленьких человечка, это незыблемо.

А врач, что сначала произвела приятное впечатление, теперь вызывает лишь раздражение. Я понимаю, это ненормально, она обязана рассказать мне обо всех вариантах развития событий, но я не могу ничего поделать с безотчетной злостью. Не знаю, возможно, у меня гормоны шалят. Должна ведь беременность как–то проявляться, потому что тошноты я не чувствую, да и необоснованных истерик не было. Я даже разговор с Владом приняла довольно стойко. А тут разозлилась на ровном месте.

– Хорошо, спасибо, я вас поняла, – прерываю врача. – Можно мне снимки узи, заключение, и я пойду. На кресле не нужно меня смотреть.

Вспоминаю про суеверные предосторожности ранних осмотров и решаю не рисковать. Она меня и без того пугает каким–то редуцированием, которое встречается довольно часто, а тут еще и изнутри полезет. Да и нечего беременным делать на кресле.

– Ладно, как скажете, – врач реагирует спокойно.

Конечно, ей–то что, я оплатила прием с полным осмотром, не ее проблемы, что я отказываюсь от части оплаченной работы.

Вытираю гель салфеткой и все никак не могу вернуть себе спокойное уравновешенное состояние. Возбуждение и нетерпение буквально переполняют меня. Даже дышится через раз.

Моя работа, Влад, его родители, бабуля – все они отходят на второй план. Я не могу и не хочу сейчас думать о них. Все проблемы мне кажутся мелочными и неважными, ведь я беременна! Внутри меня две жизни! И я стану мамой.

Да, осознание накрыло меня сильно. Даже не знаю, как дальше жить обычной жизнью. Кажется, отпустит меня нескоро.

– Держите, Евгения, – врач протягивает мне бумаги, – рекомендую прийти на осмотр через месяц. А пока можете начать принимать витамины, и стоит подумать о том, чтобы стать на учет. Можно по полису, а можно и у нас. В нашей клинике хорошие скидки на комплексные программы.

– Спасибо, – киваю, – я обязательно учту.

Выхожу из кабинета, только в коридоре осознав, что врач назвала меня именем подруги.

11

– Ну как ты? Все хорошо? – спрашиваю у Жени.

Она вышла из кабинета позже, я успела рассмотреть в деталях каждое растение в горшке в коридоре поликлиники.

– Да, – отвечает она коротко и поджимает губы. – Только меня все равно отправили подумать сначала еще раз, мол, срок позволяет, успеем обойтись таблетками, но нужно убедиться, что это не сиюминутное решение, и я потом не пожалею.

– Но это, наверное, хорошо? Разве нет? – произношу неуверенно.

– Нет, конечно, – подруга упрямо качает головой, – я взвешенный человек, я уже приняла решение, идя не на поводу у импульсов, а руководствуясь исключительно мозгом.

– Ладно, молодец, – говорю, а сама думаю, что я–то точно не такая разумная, но меня устраивает мое решение. – Идем домой?

– Идем, – Женя кивает, прижимая к себе листы с заключением доктора.

Что–то мне подсказывает, что не такая уж она железная и рассудительная, какой хочет казаться. Хорошо, что врач сразу не пошла у нее на поводу, даже несмотря на то, что мы в платной клинике, и сотрудникам выгодно проводить как можно больше манипуляций с пациентами.

Дома мы обе немного успокаиваемся и постепенно входим в обычный режим. Женя вспоминает о своей науке, ну а я готовлю одежду на завтра. Больше прогуливать нельзя, у нас с этим строго. Сегодня относительно нормально отреагировали лишь потому, что замена была, и я раньше не отпрашивалась вот так резко. А потому на хорошем счету.

– Ты ведь тоже это сделаешь, да? – спрашивает вечером Женя во время ужина. – У нас у обеих нет другого выхода. Это самое разумное и единственно верное решение.

Смотрю я на подругу и понимаю, что и она, и я одинаковы. Не может она решиться, хоть и убеждает себя и окружающих который день. Вот не может и точка.

– Кхм, как тебе сказать, – произношу неопределенно, потому что Женя все еще ждет ответа, отмолчаться не получится, – сложно все это.

Из меня вырывается нейтральная банальность. Но я не хочу ей лгать и убеждать в чем–то тоже не хочу. Хотя по моему скромному мнению обсуждать с ней этот вопрос должен Игорь, не я. Я даже использовавшему меня женатику побежала рассказывать о том, что он скоро станет папой не только в законному браке. А тут нормальные отношения, любовь.

– Именно! – подруга машет вилкой, как оружием. – Сложно! Ты права, Катя, чертовски права.

К счастью, на этом Женя удовлетворяется, и мы дружно меняем тему на более нейтральную.

Рабочее время проходит интенсивно, и в суете я забываю о беременности, родителях Влада, Жене и походе в клинику. Мне просто не до того. Но утро понедельника решает быть именно таким, каким и должно быть. Еще более трудным, чем рабочие выходные.

– Алло, – отвечаю на незнакомый