Морис отрицательно покрутил головой:

— Нет. Ко мне — это тоже камерная обстановка. Если менять авансцену, так менять ее кардинально. На выбор: мы все трое едем в казино и играем за одним столом, или мы едем на рыбалку, куда-нибудь подальше от людей.

Эти два выхода из создавшейся ситуации возникли в голове Ревиаля совершенно спонтанно и требовали осмысления и развития. Женщины воззрились на Мориса. Элиза сузила глаза:

— А ты сам-то чего хочешь?

Морис протяжно вздохнул и сознался:

— И то и другое. Скажем так. Сначала крупно проиграться в казино, а потом удачно порыбачить. Где-нибудь под Орли. Что скажете?

Софи рассеянно поинтересовалась:

— А почему проиграться? Мне кажется, лучше выиграть.

Морис задумчиво потер подбородок.

— Если проиграю, то это для меня будет знак, что меня в понедельник с работы не вышибут.

Софи обескураженно расширила глаза:

— Почему? Какая связь между проигрышем в казино и твоей работой?

— Ну, мне так видится путь Господень. Мой дед любил повторять: «Бог не выдаст, а свинья не съест. Бог не фраер. Если одно возьмет, то другое непременно даст». Я лично предпочитаю проигрыш в казино, чем потерять работу.

Софи наморщила лоб:

— Фраер? Это что-то немецкое? — Она тут же безразлично махнула рукой: — Не важно. Так куда мы едем?

Элиза соображала быстрее и прагматичнее:

— Как одеваться? В казино дресс-код. А в смокинге и вечернем платье особенно не порыбачишь.

Морис холодно посмотрел на Элизу:

— У вас что, саквояжа нет?

Элиза дернула щекой.

— А вообще, я не понимаю, зачем такие сложности? У тебя апатия? Это можно понять. Это нормально. И нечего этого стесняться. Это лечится.

Софи сочувственно посмотрела на Мориса:

— Нет, ну правда. Действительно. Ну, если устал трахаться, так и скажи. Передохнем. Зачем огород городить?

Морис закатил глаза к потолку и с сожалением перевел взгляд в окно.

— Мы же не кролики. Что, кроме банального траха, больше никакого интереса в жизни не существует?

Женщины ошарашенно уставились на него, потом быстро переглянулись. Софи прщурилась и резюмировала:

— А ведь он где-то прав. Мы скучно живем. Работа, дом. Дом, работа. Дорвались, как две дуры, до секса. Если мы еще из секса скучищу устроим, тогда вообще только вешаться.

Элиза изогнула бровь, на ее лице отобразилось раздумье.

— Ну, это ты, положим, загнула про секс. Хорошо. Разнообразить так разнообразить. — Она со значением посмотрела на Софи: — Будем собираться в казино по очереди. Сначала я, потом ты. Ты пока наведи здесь порядок, а я займу ванную.

Софи согласно кивнула головой. Морис встал из-за стола.

— Я тогда к себе на квартиру съезжу.

Элиза грациозно поднялась со своего места и перегородила ему дорогу:

— Э, нет, мон шер. Тебе придется побыть здесь, с нами, пока мы собираемся. Ты проконтролируешь и оценишь наши наряды, ну а потом уже мы оценим твой прикид у тебя дома. Садись в комнате, а я буду выходить из ванной и с тобой советоваться.

Морис обреченно плюхнулся на один из стульев в комнате, осознавая, что основа компромисса зиждется на обоюдных уступках. Он расставил колени, сложил на них сцепленные руки и опустил голову. Стеснительность от того, что на нем только женский банный халат, отступила в сторону. Софи громыхала посудой на кухне. Элиза, порывшись в платяном шкафу-купе, скрылась в ванной. Морис поднял голову, когда снова хлопнула дверь ванной. Элиза предстала перед ним в нижнем белье. Расстояние от места, где он сидел, до места, где позировала Элиза, было достаточным, чтобы оценить не только фасон и расцветку белья, но и фигуру Элизы. Морис плотно сжал губы, переваривая увиденное. Первая мысль, которая крутанулась у него в голове, была точно не для всеобщего озвучивания: «Из танцевального опыта все-таки трудно сделать точное представление о фигуре партнера. Ноги у Элизы слегка худоваты, если не сказать костлявы. Теперь понятно, почему она брюки предпочитает юбке. Острые коленки аппетитно смотрятся в широких брюках».

Элиза, наблюдавшая за реакцией Мориса, не дождавшись его вердикта, коротко бросила:

— Понятно, — и снова скрылась в ванной.

Морис продолжил мысленное обсуждение и оценивание достоинств Элизы: «Но зато талия и бюст у нее идеальны. Руки? Руки не стыдно показать через футболку, да и на пляже они вызовут восторг. Господи, а я ведь купился на эти ее прелести сегодня два раза».

Морис слегка прищурился, пытаясь поймать нить того очарования, которое его до этого накрывало. Один раз в танце, второй во время поцелуя брудершафта. Перед его мысленным взором проплыло лицо Элизы, и он отчетливо осознал: «Глаза, конечно же, глаза, взгляд. Это трудно объяснить, но легко почувствовать. У Софи взгляд совсем другой».

В этот момент Элиза снова предстала перед ним в черном кружевном комбидрессе. Комбидресс хорошо подчеркивал достоинства ее фигуры, но и не маскировал недостатков. Морис опять не успел дать оценку, прежде чем Элиза скрылась в ванной. Он потер рукой лоб, пытаясь поймать ускользающую в сознании мысль, и она озарила мозг как вспышка: «Какого черта она мне демонстрирует нижнее белье? Кто его увидит в казино? Хотя… именно в казино это может сработать. Пусть мужики пялятся на ее белье, а я займусь исключительно игрой. Стоп-стоп-стоп. Я хочу выиграть или проиграть? Не знаю, но, как говорится, я хочу переломить ситуацию. И прекрасно. Ломать ситуацию лучше всего в компании очаровательных спутниц. Ломать легко и непринужденно».

Элиза вышла из ванной и устремила испытующий взгляд на Мориса. На ней было белье из блестящей черной кожи, с какими-то немыслимыми черными блестящими пуговицами, металлической пряжкой на поясе и красной шнуровкой на корсете-бюстгальтере. Она крутанулась, позируя.

Элиза в очередной раз собралась покинуть импровизированный подиум, когда Морис повелительно рявкнул:

— Стой-стой-стой.

Он встал со стула, сделал шаг к Элизе. Подпер бок одной рукой, а другой стал теребить пальцем свою нижнюю губу, оценивающе разглядывая Элизу. Через несколько секунд он вынес свой приговор:

— То что надо.

Элиза застыла на месте с каким-то выжидающим выражением на лице, как будто ждала еще чего-то от Мориса. Потом медленно направилась снова в ванную, придерживаясь рукой за косяк и не отрывая взгляда от лица Мориса. Морис вернулся на свой наблюдательный пост на стуле, отметив, что на кухне стало тихо, но Софи оттуда не появляется.

Элиза на сей раз отсутствовала сравнительно долго и вышла из ванной в элегантном белом брючном костюме в крупную синюю клетку. Встала в дверном проеме в соблазнительную позу, опираясь высоко поднятой рукой о дверной косяк. Морис обескураженно молчал с открытым ртом. В его голове пронеслось: «Черт побери. Понятно. Весь этот