Лицо Оливера побагровело от гнева. Его странные голубые глаза сделались ледяными от ненависти, и он выпятил чувственные алые губы. Острота, намекавшая на телесную тучность, задела его за живое. Сюзи испугалась, что он оскорбительно ответит Артуру, и начнется неизбежная ссора.

— Мне кажется, что если мы собираемся успеть на ярмарку, нам следует поторопиться, — вмешалась она. — И Мари мечтает избавиться от нас.

Все встали и двинулись к выходу.

Они вышли на узкую шумную улочку, ведущую к бульвару Мон-Парнас. По рельсам грохотали трамваи, а по тротуарам валом валил народ. До ярмарки в Лион де Белфор куда они направлялись было не больше мили, но Артур остановил фиакр. Сюзи сказала кучеру, куда везти. Она обратила внимание, что Хаддо, дожидавшийся их отъезда, положил ладонь на шею лошади. И вдруг, непонятно почему лошадь задрожала. Затрепетали и круп, и ноги. Животное затряслось, как в лихорадке. Кучер соскочил с козел и, чтобы успокоить беднягу, обхватил руками ее морду. Маргарет и Сюзи выбрались из экипажа. Зрелище было жутким и внушающим жалость. Казалось, кобыла страдала не от боли, а от непонятного страха. У Сюзи невольно вырвалось: «Уберите руку, мистер Хаддо!»

Хаддо улыбнулся и убрал руку. В тот же момент дрожь стала спадать, и через минуту старая извозчичья кляча пришла в свое обычное состояние. Она казалась еще немного испуганной, но в остальном вела себя нормально.

— Интересно, что это с ней приключилось? — спросил Артур.

«Брат Тени» покосился на него своими холодными глазами, взгляд которых как бы пронизывал насквозь, и, приподняв шляпу, удалился. Сюзи повернулась к доктору Поро.

— Не кажется ли вам, что это он заставил лошадь дрожать? Ведь затряслась она, как только он положил руку ей на шею, и успокоилась, как только убрал ее.

— Глупости! — воскликнул Артур.

— И мне пришло в голову, что он проделал какой-то трюк, — задумчиво произнес доктор Поро, когда они двинулись к ярмарке пешком. — Подобная странность уже случилась однажды, когда он пришел в гости ко мне. У меня живут две персидские кошки, отличающиеся безупречным поведением. Они проводят свои дни у камина, размышляя над проблемами метафизики. Но как только он вошел, шерсть у них встала дыбом, обе вскочили и начали бешено метаться из угла в угол, словно охваченные паническим страхом. Я открыл дверь, и они вылетели из комнаты. Так я никогда и не смог понять, что с ними произошло.

Маргарет передернуло.

— Никогда не встречала человека, который внушал бы мне большее отвращение, — сказала она. — Не знаю, что в нем так пугает, но даже теперь чувствую на себе его взгляд. Надеюсь, что мне больше никогда не доведется столкнуться с ним.

Артур усмехнулся и пожал ей руку. Она задержала его пальцы в своих, и он почувствовал, что девушка дрожит.

Лично у него не было никаких сомнений: либо Хаддо верит тому, во что может верить только ненормальный, либо он шарлатан, старающийся привлечь к себе внимание экстравагантностью. В любом случае он заслуживает презрения. Абсолютно ясно, что ни он, ни кто другой не может творить чудеса.

— Вот что я сделаю, — сказал Артур. — Если Фрэнк Харрел действительно с ним учился, я у него кое-что выведаю. Напишу и попрошу сообщить мне все, что он о нем знает.

— Обязательно напишите, — кивнула Сюзи, — поскольку мистер Хаддо меня заинтриговал. Рано или поздно сталкиваешься с людьми, которые во все верят. Нет такого вида религии, эксцентричности или гнусности, которые не имели бы своих поклонников. Только представьте себе, как интересно в XX веке встретиться с индивидуумом, который искренне верит в магию.

— С тех пор, как я заинтересовался этими вопросами, мне не раз доводилось сталкиваться с весьма странными субъектами, — раздумчиво начал Поро. — И я согласен с мисс Бойд: Оливер самый удивительный среди них. Не возможно понять, насколько он сам верит в то, что утверждает. Кто он — мошенник или безумец? Обманывает себя или смеется исподтишка над теми, кто принимает его всерьез? Не знаю. Мне известно лишь то, что он много путешествовал, владеет большим количеством языков и обширными сведениями в области литературы по оккультизму. По-моему, нет такой книги по черной магии, с которой он не был бы знаком. Понимаю, что рассержу этим моего друга Артура, но вынужден констатировать, что не слишком удивился бы, услышав, что Хаддо обладает способностью творить чудеса.

Они уже пришли в Лион де Белфор, и Артур не успел ответить. Ярмарка была в полном разгаре. Стоял оглушительный шум. Уличные музыканты изо всех сил наяривали популярные мелодии, под аккомпанемент которых вертелись веселые карусели. У входа в балаганы люди в яркой одежде громко зазывали посетителей. Из тиров доносился беспрерывный ружейный грохот. Эти звуки тонули в выкриках и смехе огромной толпы, валившей по центральной аллее, в топоте и шарканье ее несметных ног.

Темноту ночи прорезал мертвенно-бледный свет газовых фонарей, издававших непрерывное монотонное потрескивание. В целом зрелище было любопытным: полужалким, полувеселым. Казалось, люди с остервенением набрасывались на всевозможные аттракционы, словно утомленные скучным кругом ежедневных забот, они делали отчаянные усилия, чтобы развлечься.

Едва группка несколько иронично настроенных англичан во главе с доктором Поро вступила на ярмарку, как к ним подошел Оливер Хаддо. Ему было безразлично, что они явно не рады его обществу. Хаддо привлекал всеобщее внимание своим экстравагантным видом и манерами. Сюзи отметила про себя: мистер Хаддо получает удовольствие от того, что люди указывают на него друг другу. Он перебросил через плечо бархатной подкладкой наружу свою плащ-накидку, латиноамериканское пончо. Голову его украшало широкополое сомбреро. Несмотря на свой рост, он не казался слишком высоким из-за своей полноты и именно ею выделялся из толпы тщедушных людей.

Компания приглядывалась к различным увеселениям, избегая мелодраматических представлений, цирков-шапито и эксцентричных шоу, на которые громогласно зазывали публику. Вскоре они подошли к человеку, вырезавшему силуэты из черной бумаги, и Хаддо захотел ему позировать. Столпились зеваки, не скупившиеся на шутки по поводу его необычной внешности. Мистер Хаддо принял свойственный ему надменный вид повелителя. Маргарет предложила воспользоваться тем, что он занят, и скрыться, но мисс Бойд не согласилась уйти.

— Он самый удивительный человек из тех, кого я встречала, — прошептала она. — Я ни за что не хочу потерять его из виду.

Когда силуэт был готов, Хаддо решил отдать его Маргарет.

— Прошу вас принять единственный имеющийся портрет Оливера Хаддо, — с галантным видом произнес он.

— Благодарю вас, — холодно ответила она.

Портрет был ей ни к чему, но она не знала, как отделаться от подарка шуткой, а быть грубой не хотелось. Оливер бережно вложил свой черный профиль в конверт и вручил его мисс Донси, не сомневаясь, что оказывает ей большую честь. Они пошли дальше и вскоре очутились возле балагана, на вывеске перед которым красовалось восточное имя. На парусине грубыми мазками были нарисованы зачарованные змеи, а над ними — какие-то слова арабской вязью. У входа, скрестив ноги, сидел араб и апатично постукивал по барабану. Увидев их группу, он обратился к ним на плохом французском языке, приглашая войти.