- Хорошо. Подожду.

После этого он сдернул с себя покрывало и, завернув в него Серенити, вышел из омежьего хаммама, опять сверкая своей голой задницей. Айдан хмыкнул ему в след. Какой бесстыдник! Неужели нельзя было сказать слугам, чтобы принесли покрывало для омежки, или, в крайнем случае, штаны для эмира? Хотя, похоже, у Джабаля со словами обстоит, как у скупого с медяками – не выпросишь! Но, как говаривал Нури, если у тебя дело к псу, говори ему «братец». Придется говорить за двоих, лишь бы альфа согласился слушать.

Омега тихо застонал. В мокром платье не побегаешь, а здешние слуги, похоже, так же бестолковы, как и наложники эмира. Айдан встал посреди хаммама и раскинул руки в сторону.

- Раздеть меня и просушить, я замерз! Нури, свежее платье! Поторопитесь, бездельники, или вы ждете, пока я разболеюсь?

Пока банщицы расстегивали на Айдане платье, бережно снимали с омеги драгоценности и стягивали с его тела липнущий шелк, Нури выскочил из хаммама в поисках сундука с одеждой хозяина, благо альфы уже доставили его с корабля.

- А что, эмир всегда так красноречив? - Айдан с интересом посмотрел на слуг.

Ему в ответ только пожали плечами и улыбнулись. Похоже, из слуг, как и из их хозяина, слова лишнего не вытянешь. Ну, ничего, Нури все разнюхает и доложит. Айдан, кивнув своему слуге, перешагнул через мокрое платье и после этого позволил бережно себя растереть. Он постарался, чтобы все слуги хлопотали вокруг него, это позволило понятливому Нури незаметно переложить шприц из кармана мокрого платья в карман сухого. Прятать сейчас что-либо в саквояж было неосмотрительно.

Когда Айдана переодели в сухое, омега уже успел прикинуть новую стратегию поведения с эмиром. Может, он храбрый воин и мудрый правитель, но встретив свое дыхание, повел себя безрассудно, как простой альфа. Да и потом, когда смог удержаться возле текущего омежки, думая в первую очередь о нем и забывая о себе, разве это не поведение влюбленного альфы? А влюбленный альфа не страшнее привязанного осла. Показав ему морковку и потихоньку дергая веревку, завести его можешь, куда захочешь. А если почесать самолюбие и напеть в длинные уши о его мудрости, то он сам побежит куда надо, задрав хвост.

Айдан царственно вышагивал по переходам гарема и сам себя уговаривал: главное, не торопиться и не дергать веревку, чтобы ослик не уперся. Надо держать себя в руках и попытаться подружиться с мужем правнука, а для этого надо найти к нему подход и не забывать говорить ему комплименты. Если безопасность человека зависит от сладости его языка, то он должен стать слаще патоки. Айдан заглянул вначале в свою комнату. Там у изножья узкой кровати стоял его сундук, на нем ларец с драгоценностями. Все, как обычно. Омега кивнул Нури и открыл дверь между своей комнатой и спальней Серенити.

Джабаль находился там. Айдан рассчитывал, что тот будет сидеть рядом и держать омежку за руку, роняя слюни, но альфа беспокойно метался по комнате, как раненный лев. Айдан подобрался, ожидая подвоха, и был почти готов к тому, что услышал:

- Шприц! - альфа протянул руку, не прося, а требуя.

Айдан без раздумий достал из кармана и вложил в протянутую руку эмира шприц с защитным колпачком на игле. Омега поздравил себя с тем, что не спрятал его в потайной карман. Альфа сжал губы.

- Что это?

- Быстрая смерть, - пожал плечами омега. - Ты бы умер легко и быстро. Хотя, если бы ты обидел моего правнука, то я бы с удовольствием посмотрел на твои мучения, но порой надо действовать быстро.

- Тебя бы казнили, - Джабаль в ярости раздувал ноздри.

- А ты бы не рискнул жизнью, чтобы спасти дорогого тебе человека? - Айдан сжал губы. - И потом, пока твоя охрана металась бы, пытаясь понять, что произошло, я бы увез правнука домой. У тебя нет наследника, и никто не стал бы искать правду. А твои соседи первыми провозгласили бы, что ты умер своей смертью!

Джабаль хмыкнул, услышав честный ответ. Он снял колпачок с иглы и нажал на поршень, глядя в глаза Айдану. Но тот даже бровью не повел, когда маленьким фонтанчиком смертоносное лекарство вылилось на пол.

- Что там? - Джабаль указал на саквояж в руках Нури.

- Омежьи настойки, - так же честно ответил Айдан и велел Нури открыть саквояж. - Только то, что необходимо пожилому омеге во время путешествия. Вот, например, Абалю я дал настойку «Сладкий сон». Это омежье снотворное, по сравнению с успокоительным для альф оно мягче, и сны видятся легкие и приятные. Посмотри сам.

Айдан повел рукой, показывая на Серенити, который сладко спал под шелковым покрывалом и довольно улыбался.

- Что еще? - скептически поднял бровь альфа, рассматривая батарею бутылочек с плотными крышками.

- Снотворное (для охраны, подумал Айдан), слабительное (чтобы слугам было чем заняться), - Айдан мило улыбнулся. - Для встревоженных нервов и красивого цвета лица, для всего есть свои настоечки. Я уже не так молод как твой супруг. Не вызывать же лекаря каждый раз, когда выскакивает прыщик?

Альфа осторожно открыл ближайшую бутылочку и с сомнением понюхал. Настойка пахла приторно сладко, и Джабаль недовольно скривил нос. Он посмотрел внутрь, выискивая еще шприцы, но ничего не увидел. Он с сомнением посмотрел на омегу, но тот стоял спокойно и довольно улыбался.

- Выкинуть все! - выдал вердикт альфа. - Надо будет, вызовешь лекаря.

- Я без них спокойно ни спать, ни есть не могу, - разозлился омега. - Попробуй только выкинуть, утром проснешься, как жаба, зеленый и в бородавках! Если я решу устроить тебе неприятности, то мне для этого настойки не понадобятся! Я тебя прокляну на собственной крови, - Айдан, увидев, как нахмурился альфа, сразу сменил тон. - А еще пожалуюсь твоему супругу, что ты его старенького селафь обижаешь!

- Тебя обидишь, - ухмыльнулся альфа.

- Оми, не надо проветривать, - Серенити вскрикнул во сне, - мне нравится этот запах, оставь еще немножечко…

- Ему всегда нравился сандал, - Айдан присел рядом и губами коснулся лба правнука, проверяя температуру. - Тебе надо уйти из комнаты, твой запах тревожит его.

Айдан налил из одной бутылочки в пиалку, а потом немного из другой и, приподняв голову Серенити, осторожно заставил