Но Минноу застрелили. Его нашла уборщица. На полу валялся револьвер, а труп все еще оставался на стуле за письменным столом. Тот, кто сделал это, просто вошел в кабинет и нажал на курок револьвера, после чего спокойно удалился. Эксперт утверждал, что Минноу убили за час до того, как было обнаружено тело, а в полицейском рапорте сообщалось, что никто никого не видел – свидетели отсутствовали. В течение недели полиция все время делала какие-то туманные намеки, но затем капитан Линдсей объявил, что убийца – Джонни Макбрайд, мотив преступления – месть, и не позже, чем через месяц убийца предстанет перед судом.

Ну вот, наконец, все прояснилось. Восходящая звезда прокуратуры, Роберт Минноу, и грязный убийца, оборвавший его драгоценную жизнь. Насколько мне удалось выяснить, об этом писали даже некоторые газеты штата.

Я поставил подшивки в ячейки, и некоторое время сидел, уставившись в одну точку. В помещении вдруг стало холодно и сыро.

В конце концов, все могло быть именно так, и тогда весь мой дурацкий поход сюда не что иное, как поступок кретина, которого скоро вполне могут отправить на тот свет.

Я чувствовал, как пот заливает мне глаза и струится по щекам. Мысль о том, что я могу оказаться неправ, вызвала приступ яростного бешенства, и я изо всех сил двинул кулаком по металлическому стеллажу. Звук удара гулко раскатился под сводами подвала, а костяшки моих пальцев заныли от невыносимой боли.

Я опустился на стул и проклял себя и Линкасл, и вообще всю эту историю. Затем вновь вытащил пару номеров газеты, развернул одну из них на странице, где была помещена статья какого-то писаки по имени Англан Логан, и постарался хорошенько запомнить это имя. Из всех писавших об этом деле, он единственный не признал меня виновным без суда. Все остальные осудили заочно. Я поднялся наверх, вышел на улицу, закурил сигарету и остановился, погруженный в глубокое раздумье, поэтому и не обратил внимания на странный звук, раздавшийся у самого моего уха. Но тут совершенно случайно мой взгляд упал на двух мальчиков, которые внимательно разглядывали что-то за моей спиной. Я повернулся, чтобы выяснить, что там такое, и тут же упал лицом на тротуар, на долю секунды опередив следующий выстрел.

На стене прямо за моей спиной была вмятина величиной в четвертак, оставленная тупорылой свинцовой пулей, и если бы я не грохнулся на асфальт, вторая пуля была бы уже у меня в голове.

Я вскочил и бросился наутек. Вот теперь началась настоящая забава.

Эти ребята куда ловчее полицейских выслеживают свою добычу. Крепкие ребята с бесшумными винтовками, которым наплевать, что около их мишени стоят ребятишки. Теперь у меня больше не оставалось сомнений.

Я обежал вокруг здания библиотеки. На противоположной стороне улицы располагались частные коттеджи. Стреляли, конечно, не оттуда, иначе бы не промахнулись. Из чистого любопытства я пересек улицу, подошел к одному из пятиэтажных домов, поднялся на лифте на последний этаж, откуда короткая лестница привела меня на чердак и на крышу. Отсюда была отлично видна библиотека, но для прицельной стрельбы подходили лишь крыши двух ближайших зданий. Тот, кого я искал, выбрал первую. То есть, конечно, сейчас его там не было, да и следов он никаких не оставил: ни стреляных гильз, ни царапин на парапете, куда наверняка ставил дуло винтовки – абсолютно ничего. Да, это был ловкач, знаток своего дела, я не удивился, если бы он даже одежду свою выкинул, чтобы ненароком не сохранилось улик, вроде пыли или грязи. И только одного он не учел: следов, которые оставили его локти и ноги. Вон они – четыре симпатичные вмятины, и, судя по расстоянию между ними, парнишка, должно быть, невысок, что-то около шести с половиной футов. Что ж, когда я его поймаю, он станет значительно короче.

Я спустился с крыши и вышел, не встретив ни одной живой души.

Следующие полчаса я потратил на приобретение нового пиджака, а рядом с магазином одежды наткнулся на лавку, где продавалось оружие. Я бы с удовольствием купил себе пистолет, если бы в витрине не висело объявление, что для приобретения оружия необходимо предъявить разрешение на его ношение.

Итак, если вы захотите кого-нибудь убить, необходимо получить на это разрешение.

Через два дома от лавочки я заметил табачный магазин, около которого висел телефон-автомат. Старушка за прилавком разменяла мне доллар мелочью, и я набрал номер «Линкаслскнх Новостей».

– Попросите к телефону Логана, – проговорил я в трубку, и через минуту услышал спокойный голос:

– Привет, Логан у телефона.

– Скажите, Логан, вы сейчас заняты? – спросил я.

– Кто говорит?

– Неважно. Я хотел бы поговорить с вами.

– В чем дело, приятель?

– Кое-что, из чего может получиться неплохой репортаж. Покушение на убийство.

– Я свободен.

– В таком случае назовите какое-нибудь спокойное место, где мы могли бы встретиться.

– На Риверсайд есть бар под названием «Сцисте Трейл». Хозяин – мой друг, мы сможем побеседовать там в задней комнате.

– О'кей. Через полчаса, идет?

– Годится.

Бар оказался большим белым зданием, у заднего входа в которое плескалась вода: здесь находилась небольшая пристань, совершенно безлюдная в этот час.

Я отпустил такси, на котором добрался сюда, и направился к застекленной веранде. Позади здания стоял новый «шевроле», рядом с ним – «седан». Я постучался, и через некоторое время дверь отворилась. На пороге стоял высокий худой мужчина с крючковатым носом.

– В чем дело?

– Логан здесь?

– Да. Вы тот самый человек, которого он ждет?

– Точно.

– Входите. Он в задней комнате.

Мужчина указал мне на другую дверь в дальнем углу бара и принялся за прерванное занятие – мытье пола.

Я миновал узкий холл и очутился в квадратном зале с возвышением для оркестра и кругом для танцев. Столики располагались тут довольно свободно, а для тех посетителей, кто предпочитал уединиться, имелось несколько изолированных кабинок.

В одной из них я и нашел Логана. Он почти не походил на газетного репортера. Одно ухо у него было скручено в трубочку, нос расплющен, а лоб пересекал шрам. Логан был занят разгадыванием кроссворда и поэтому не услышал, как я подошел к его кабинке.

– Логан?

Он вздрогнул. Лицо его собралось в гармошку, и под узкой полоской губ обнажились желтые зубы.

– Чтоб мне пропасть! – воскликнул он.

– Ваше личное дело. У вас имеется какое-нибудь удостоверение личности?

Было видно, что мой вопрос ему не слишком понравился, но он молча выложил на стол водительские права и карточку члена Союза Газетчиков.

Только тогда я опустился на стул.

Он уставился на меня, но через несколько секунд его удивление немного улеглось.