litbaza книги онлайнСовременная прозаЖизнь прекрасна, братец мой - Назым Хикмет

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 48
Перейти на страницу:

Он не проронил ни слова, но явно занервничал, что я его спрашиваю как ни в чем не бывало или, что хуже, назло.

— Ты опять был с Аннушкой?

Он посмотрел на меня так, будто бы я совершил нечто очень постыдное.

— Я знаю, что ты любишь ее, — сказал я.

Он не ответил, продолжая смотреть на меня с тем же выражением.

— Разве от товарищей такие вещи скрывают? А Аннушка тебя любит? (Мне было стыдно за себя, но я знал, что они бродят до утра по Москве-реке, даже не взявшись за руки, сам их видел; но то, что он остается с Аннушкой до утра, сводит меня с ума; я только сейчас заметил, что это сводит меня с ума.) А Аннушка-то тебя любит, да?

— Нет.

Снег перестал. На скамейках Тверского бульвара кое-где сидят люди. Иду в сторону Страстной площади. Мимо проезжают сани. Черная овчарка (рыжих овчарок-то не бывает) идет рядом с маленькой девочкой.

* * *

Бешеная собака подло кусает человека. Тихо подбирается к вам сзади и кусает вас в левую икру. Измаил, уходя, неплотно закрыл дверь, и в щель я вижу рассвет.

Я готовлю статью о влиянии Великой Октябрьской революции (как говорят русские, Октября) на мировую и русскую живопись. Я в университетской библиотеке. Царящая тут тишина напоминает осеннее безмолвие нашего сада в юскюдарском ялы. Передо мной лежат книги, документы по моей теме. Ни к одной из них сегодня вечером я так и не прикоснулся. Работать не хочется. Даже самую любимую свою лекцию по экономической политике сегодня я слушал без интереса. В библиотеке, кроме меня, еще два человека. Один — русский. Молодой. Потерял обе руки на Гражданской войне. Страницы книги он листает с помощью деревянной палочки, которую зажал в зубах. Другого я не знаю, но, судя по внешнему виду, — он монгол. На глаза мне попались подшивки газеты «Правда», лежащие слева от меня на пустом столе. Я взял одну пачку. 1922 год. На первой полосе — заголовки; новогодние послания: «Помните, товарищи! Если рабочие и крестьяне не протянут щедрой руки помощи, то новый год означает для Поволжья новые могилы! Наши новогодние пожелания: победа над голодом, оживление промышленности, хороший урожай, победа пролетариев во всем мире!» Смотрю другие заметки. В Египте — национальная война за независимость. Чехословацкое правительство отправило голодающим России тринадцать миллионов крон. Листаю дальше. 3 января: всеобщая забастовка немецких железнодорожников. В Китае — забастовка печатников. В Англии готовится забастовка шахтеров. 10 января: рост нефтедобычи в Баку. В Ирландии — уличные бои. 14 января: «Вспомни о голодающих, когда получаешь зарплату! Помни о детях Поволжья, чьи родители погибли от голода, когда кормишь своих детей!..» Ищу заметки про Турцию. Нашел. 7 февраля: заявление товарища Фрунзе, вернувшегося из Анкары: Турция и Украина заключили соглашение. Великое национальное собрание Турции — за дружбу с Советской Россией… 10 февраля — опять товарищ Фрунзе. «Раньше, — говорит он, — в царское время, в широких массах турецкого народа жил страх перед империализмом, надвигающимся с севера, страх перед Москвой. Этот страх был характерной особенностью турецкого менталитета. Сейчас же турецкий народ, напротив, испытывает искренне дружеские чувства к русскому, украинскому и другим советским народам». За март нашлась еще одна статья: Турция поблагодарила Советское правительство за содействие участию Турции в Женевской конференции.

Вошел Петросян. Секретарь университетской партчейки. Сегодня он без своего значка с красным знаменем. Он заглянул через мое плечо в «Правду», расстеленную на столе, словно простыня. Я шепнул ему:

— Газеты за двадцать второй. А кажется, что прошел не год, а целых десять.

Петросян кивнул и шепотом ответил:

— Там должна быть статья по вопросам нашей сельскохозяйственной политики. Если попадется, запиши, в каком номере она вышла.

— Хорошо, — сказал я.

Петросян ушел. Он готовит исследование по земельному вопросу на Ближнем Востоке. «Если буду регулярно работать, закончу за три года», — говорит он. А у него рак. И он знает, что проживет, самое большее, восемь-девять месяцев.

Иран прислал голодающим детям Поволжья три сотни пудов риса и двадцать три пуда изюма. Соединенные Штаты Америки прислали семь грузовых кораблей с кукурузой. Английский кабинет министров отказался предоставить России материальную помощь. Я дошел до 15 марта. И вот опять: «Каждая организация, каждый гражданин должен, положа руку на сердце, честно ответить на вопрос, все ли он сделал для того, чтобы спасти голодающих. Пусть те, кто до сегодняшнего дня затыкал уши, чтобы не слышать стонов умирающих от голода, будут пригвождены к позорному столбу! И пусть они носят клеймо убийц!» Шведские коммунисты прислали 1560 пудов муки, рыбы и двадцать тысяч крон. На Одиннадцатом съезде Российской Коммунистической партии выступает Ленин. В Италии — фашистская диктатура. Опять новость о нас: турецкие коммунисты поздравили Владивосток с освобождением силами Красной Армии. Великое национальное собрание Турции приняло резолюцию о прекращении полномочий стамбульского правительства.

За окнами на московский вечер мягко, крупными хлопьями, падает снег. Безрукий парень быстро переворачивает страницы книги палочкой, зажатой в зубах.

Заголовки от 7 ноября: «Приветствуем тебя, трудовой Запад: именно ты поддерживаешь Российскую республику рабочих. Приветствуем вас, немецкие молотобойцы, сокрушившие Вильгельма.[18]Разбейте теперь и кровавый трон Стиннеса!»[19]На той же странице — поздравление Ленина: «Дорогие товарищи! Горячо поздравляю вас с пятой годовщиной Октябрьской революции! Мое пожелание: чтобы в предстоящую пятилетку мы добились миром не меньшего, чем мы добились сейчас с оружием в руках. Ваш Ленин». На той же странице: «Юность, юность, торопись, спеши на смену уходящих поколений!»

Вошел наш Хасан. Сделал вид, что меня не видит. Сел за длинный стол слева от меня. Хасан — из унтер-офицеров османской армии. Попал в плен царским войскам на Кавказе, был отправлен на работы в Сибирь. В 1918 году примкнул к большевикам. В 1919-м познакомился с Мустафой Субхи. Кажется, нет такого фронта, на котором он не сражался бы против белых: он сражался и с Колчаком, и с контрреволюционными чешскими корпусами, и с Врангелем, и в турецкой роте Красной Армии, созданной Субхи, против дашнаков[20]и грузинских меньшевиков. Сейчас изучает в университете философию, но хочет быть инженером- электриком. Меня не любит, думаю, потому, что я попал в Московский университет запросто, спустя рукава, не выпустив ни единой пули по классовому врагу, по капиталистам и империалистам. А еще он не может простить мне, что я внук паши. (В 1932 году Хасан стал инженером-электриком. В 1937-м его расстреляли. После XX съезда — посмертно реабилитировали.) Я вернулся к «Правде» от 7 ноября 1922 года: «В пятую годовщину победы пролетариата сквозь стены тюрем, сквозь преграды мы шлем наш братский привет всем товарищам, закованным буржуйскими жандармами в кандалы и томящимся в застенке; всем тем, кого схватили; всем, кого сослали; всем, кого пытали и отправляли на казнь за их беззаветную преданность коммунизму!»

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 48
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?