выдала она возмущенно и отошла от Дмитрия. – У тебя час на сборы, в семь я выхожу.

Сев на кровати, Малахов откинул одеяло. Охнув, Света быстро отвернулась, потому что молодой человек спал в одних трусах, боксерах. И его нагота смутила ее. Она быстро вышла в коридор.

– И я, видимо, тоже в семь ухожу, – пробубнил он ей вдогонку.

– Конечно, – раздался ее звонкий голосок из коридора. – Не оставлю же я тебя одного в своей квартире.

– И верно, – кивнул он уже сам себе, вставая и потягиваясь, чуть размяв плечи.

Дима знал про себя, что не вор, не бомж и не преступник какой. И в квартире Светланы ему, естественно, ничего не надо было, кроме самой прехорошенькой хозяйки. Но ведь девушка об этом не подозревала.

Он надел мужские тапки, выданные ему накануне Светой, и направился в коридор, как услышал тот же требовательный голос:

– И надень, пожалуйста, брюки.

Нахмурившись, Малахов поплелся обратно к стулу, где видела его одежда.

Неужели его вид в боксерах смущал ее? Тем более у него была отличная мускулистая фигура, в спортзале он тренировался трижды в неделю. Неужели голого мужика ни разу не видела?

Пока натягивал брюки, он невольно задумался. А если и правда у Светланы никогда не было рядом мужчины или парня? Потому и его обнаженное тело вызвало у нее испуг.

Но такая красивая и до сих пор одна? Нет, что-то здесь нечисто. Сколько, она сказала, ей лет? Двадцать? Неужели девственница? Ну, это вообще фигня какая-то.

Что с ней не так? Почему она живет одна без парня, почему ни один мужик не захотел ее до этого дня? А может, это она не захотела? Может, она того… фригидная? Или мужиков на дух не переносит? Или вообще в монастырь какой собралась? Была у Малахова одна такая дальняя знакомая, потом монашкой стала.

Все эти вопросы вихрем пронеслись в голове Дмитрия, пока он одевался.

Выйдя в коридор, он увидел, что Света стоит у зеркала и красит ресницы. Он подозрительно посмотрел на нее и спросил:

– Ты что, мужчин голых никогда не видела?

– Видела. Просто мне не нравится, когда малознакомый мужчина расхаживает по квартире в трусах.

– Уф, ну ладно, я уж испугался, – выпалил он и ласково улыбнулся.

– Чего?

– Что у тебя мужчины никогда не было до меня.

– До тебя? – опешила она, и ее глаза округлились, когда Светлана обернулась. – Хм… ты не считаешь, что еще рано говорить, что ты и я…

– Не думаю, – тут же заявил уверенно он, подходя к ней.

– Дима, тебя не касается моя личная жизнь. И, если честно, не должно волновать, что там у меня с мужчинами было или не было. Я просто разрешила тебе переночевать у меня. Жалко мне тебя стало.

– Я так и понял, но…

– И «но» у нас вряд ли получится, – отрезала на холодно, опять отворачиваясь к зеркалу.

Снова начала красить ресницы.

– Почему? Не нравлюсь тебе? Или оттого, что у меня денег и квартиры нет? – не унимался Малахов.

– При чем тут это? – бросила она недоуменно, смотря на него в зеркало.

– А почему тогда?

– Слушай, Дима, иди умываться и в туалет, я на работу из-за тебя опоздаю.

Она вновь начала умелыми движениями наносить тушь на ресницы. Сделала вид, что разговор окончен. Но Малахов и не думал выполнять ее указания насчет ванной, когда у него в голове крутилось тысяча будоражащих мыслей насчет нее.

– Так был кто-то или нет? – спросил он настойчиво, встав за спиной девушки и смотря на ее отражение в зеркале мрачным взглядом.

Она опустила руку с черной щеточкой для туши и недовольно взглянула на него в зеркало. И тут же немного смутилась, видя в отражении за своей спиной его большое тело, еще и по пояс обнаженное.

Широкоплечий, высокий, мощный молодой человек как будто невидимо давил на нее всем своим существом и энергетикой. От него исходила какая-то потаенная опасная сила. Вчера она этого как-то не заметила. А сейчас Свете стало не по себе. Одна с едва знакомым мужчиной в квартире, и он явно что-то хотел от нее. По ее спине прошлись неприятные мурашки.

– Ничего себе! Это допрос, что ли? – спросила она возмущенно, сразу переходя в наступление.

Дима не двинулся с места и только сложил руки на груди, его взор стал каким-то угрожающим. Она поняла: отступать он не собирался.

– Был муж, сейчас мы в разводе, – нервно выпалила Света. – Все? Теперь я могу дальше собираться?

Малахов глухо выдохнул и довольно оскалился ей в зеркало.

– Понятно. И давно в разводе?

– Полгода.

– Как замечательно, – произнес он грудным голосом и сильнее придвинулся к ней, почти вплотную. Чуть склонившись, шепнул на ухо: – Хорошее платьице, ты в нем похожа на голубого зайчонка.

Его голос был бархатный, хрипловатый. Света даже задрожала, когда его горячее дыхание обожгло ей кожу на шее. Он точно соблазнял ее! А ведь она просила его, чтобы он не делал этого. Но именно сейчас девушка поняла, что Дмитрий не из тех мужчин, которыми можно управлять. Он точно привык делать то, что считал нужным сам.

– Иди в ванную! – взмолилась она.

– Иду, златовласка, – шепнул он ей на ухо и вальяжной походкой направился по коридору.

Позже Света приготовила на быструю руку яичницу на двоих, несколько бутербродов и заварила кофе.

Около семи, как и планировала девушка, молодые люди вышли из квартиры.

Спускаясь в лифте, который отчего-то вдруг заработал с утра, Света спросила Малахова:

– Что будешь делать сегодня?

– Попробую поискать работу, – ответил Дима. – Михалыч обещал подкинуть несколько заказчиков, кому нужен электрик. А ты?

– Сначала в институт, надо курсовую сдать, и одна пара сегодня. Потом в издательство. Надо им статью про елку отнести, я тебе говорила.

– А потом домой?

– Нет, – улыбнулась она. – Это только до обеда дела. В два часа надо Машеньку забрать из школы, отвести домой, накормить и уроки с ней сделать.

– Какую Машеньку? – удивился он.

Они уже вышли из подъезда на снежную улицу. И Малахов вежливо придержал дверь перед девушкой.

– Девочка, ей семь лет. Я за ней присматриваю с двух до шести вечера, пока ее родителей нет. Как няня. Мне платят за это. Надо же на что-то жить.

– А, понял, – закивал Дима. – Ты на метро?

– Да, – ответила она и, бросив взгляд на наручные часы, быстро сказала: – Ой, извини, я побежала. А то сейчас поезд в десть минут уйдет, потом на автобус не успею. Пока!

Так они и расстались, внезапно и даже не договорившись о дальнейшем.