Том покачал головой. Квин покосился на лощеного молодого дельца с редеющими каштановыми волосами и блеклыми глазами за толстыми стеклами очков. Похоже, она действительно доверяет этому типу.

Николь прикусила губу, и Квин тут же вспомнил, как ее губы отдавали солью и морем во время их утреннего «водяного» поцелуя. Как выглядело ее невероятное тело, как оно прижималось к нему, теплое от его близости... В паху начало предательски напрягаться, и он заерзал в кресле, сжимая челюсти, чтобы эту помеху отключить. Ему следует сделать здесь то, что надлежит, и уехать.

– Мисс Уайтейкер, нам все равно, покупать эту недвижимость у вас или у банка. Я готов передать наше предложение прямо сейчас, но с условием, что будут выполнены определенные ремонтные работы.

– Вы уже все здание осмотрели, Квин? – вставил Норткот.

– Кое-что... – неопределенно ответил Квин. – Достаточно, чтобы понять: нужно заняться крышей и наружной отделкой, окнами и... – он глянул ей прямо в глаза, – и лифтом.

Щеки Николь потемнели от прилива крови, и что-то неприятно сжало его сердце. Черт. Он не собирался обидеть или смутить ее.

– А если я не смогу... если я этого всего не сделаю? – тихо спросила она.

Квин перевернул лист в своей папке.

– Мы готовы предложить вам гораздо более низкую цену, учитывающую наши будущие расходы по сносу.

Том наклонился вперед:

– Сниженная цена не покроет вашего долга, Николь.

Квин с решительным видом захлопнул папку: психологический прием, который он уже применил успешно бесчисленное множество раз.

– Приведите все перечисленное выше в порядок, и мы заплатим достаточно, чтобы покрыть ваш заем. Конечно, никто нам не мешает предоставить банку забрать вашу развалину. – Его брови сдвинулись вместе, точно от боли, но он продолжал: – Тогда мы можем все это забыть – полностью и окончательно.

– Не понимаю. – Николь взглянула на Квина, потом повернулась к Тому. В глаза мне глядеть и то не в силах, понял Квин. Притворщица. – Зачем им ремонт, если они собираются, – она сглотнула, – снести все?

Прежде чем Норткот успел ответить, Квин небрежно пожал плечами.

– Мы хотим использовать все возможности.

Нужно продемонстрировать банку, что они постараются, чтобы заем был возвращен, но чем ниже цена, тем Дэн будет счастливее.

– А как насчет того, чего хочу я? – Дрожь в ее голосе задела его за живое.

– Вы хотите?.. – прищурился Квин.

– Чтобы «Морской ветерок» не был продан. Я не желаю, чтобы его снесли. И уж вовсе не желаю, чтобы он достался вам.

– Тогда почему вы не привели его в порядок?

Не отвечая, Николь беспокойно глянула в сторону Норткота. Что-то тут кроется неладное, подсказывало Квину чутье. Время играть жестко. И тут уж не этим двоим с ним равняться.

– Мне потребуется полностью ознакомиться с вашей бухгалтерией, со всеми документами по залогу и со страховыми полисами, – заявил он. – А также с планами расходов и выпуска по проводимой вами сейчас рекламной кампании. – На самом деле ему этого не было нужно, но он не собирался притворяться, что забыл, как из него сделали дурачка.

Николь открыла рот – правильный алый кружок. Квин мучился противоречивыми чувствами.

Она предназначена для него.

Ну да, конечно. Чего не бывает – и коровы летают. Каждый день приземляются в аэропорту Ла-Гвардиа.

– У вас нет никакого права требовать всего этого, – ответила она наконец, высокомерно задрав подбородок. – Я не дам вам никаких бумаг.

– Ну, если говорить конкретно, – Норткот поправил черепаховую оправу очков, поворачиваясь к Николь, – время для выкупа закладной уже просрочено вами, а покупатель имеет законное право все перечисленное увидеть. – Банкир хмуро покосился на Квина. – Я не думаю, что у вас была возможность по-настоящему оценить весь потенциал этого прекрасного владения. Почему бы вам не прогуляться по нему и не осмотреть во всех подробностях?

Квин украдкой глянул на Николь, перехватил ответный взгляд – беззвучная проскочившая между двоими искра. Больно. Проклятие. Как бы могло быть им хорошо вместе...

– Вам непременно надо все здесь обойти, – настаивал Норткот. – Мы тем временем соберем документы, которые вы спрашиваете. Все, кроме тех, которые касаются рекламной кампании. Этим занималась Николь одна. Ее собственное творение.

Последние слова угодили Квину в больное место. Ну почему? Тратить свое время, деньги, силы – и все для того, чтобы выставить его, Квина, идиотом?

Николь прихлопнула ладонями крышку стола.

– Подожди, Том. С какой это стати он считает, что может требовать мою закладную, и...

– Все эти бумаги, согласно закону, скопированы и предоставлены для обозрения публике, – вмешался Квин, прерывая ее. – Я могу попросту явиться в городскую администрацию и потребовать их – или же вы можете немного упростить это дело. В последнем случае, – мягко добавил он, – я скорее от вас отстану и вы сможете взять деньги. И сбежать.

Она резко повернула к нему голову, в глазах запылал огонь.

– Вы совсем не знаете меня.

– Мне и не нужно знать вас, чтобы вести с вами дела, мисс Уайтейкер.

Норткот поднялся на ноги и прокашлялся.

– Но вам следует знать информацию, относящуюся к делам недвижимости, и тут-то Николь понадобится. – Моментальная улыбка блеснула, не затронув его глаз. – Она поведет вас на крышу, на пляж – в общем, куда захотите.

– А что насчет лифта?

Норткот засмеялся.

– О, ей случалось забираться на него и пытаться самой привести в порядок проводку. Правильно, Ник?

Она тихо, почти неслышно вздохнула.

– Только в крайних случаях.

Том повернулся, чтобы уйти, и она начала было протестовать, но банкир предостерегающе поднял руку:

– Поверьте мне, Ник. Разве я когда давал вам плохой совет?

Квин усмехнулся. Банки всегда заботятся о собственных интересах. Так насколько же эти двое близки?

– Том, ну пожалуйста.

– У нас все больше гостей. Реклама уже работает. Все это может оказаться попросту ни к чему.

При напоминании о рекламе Квин ощетинился и встал.

– Я осмотрю недвижимость прямо сейчас.

Поворачиваясь, он поймал брошенный исподтишка ободряющий взгляд банкира клиенту. Что-то здесь не так.

Норткот закрыл за собой дверь, а Николь принялась собирать бумаги.

– Ладно, мистер Макграт, – произнесла она с изрядной дозой яда. – Пошли осматривать. Но я бы предпочла не заглядывать в лифт.

Он задержал взгляд на ее груди, перевел его ниже, на пышные бедра. Пусть она выбрала сегодня бесформенные тряпки, он знал, что скрывается за ними.