был слаб до своего 'пробуждения', насколько легко было мне заболеть, упасть без чувств или прочее в этом роде. И насколько все изменилось после выхода из болота. Вернее, уже в самом болоте. Что бы там не произошло, но мое тело просто физически не было способно выкарабкаться из той трясины, в которую она попала после того, как мой дядя перестал меня удерживать. Сомневаюсь, что это получилось бы и у физически развитого человека. Трясина, как и зыбучие пески, вещь очень страшная. Но почему-то, очнулся я на поверхности. Раненый (рана, причем, тоже не простая, а нанесенная оружием, присущее людям, которые при его помощи вскрывали броню, не то что кости хилых детишек, на вроде меня), слабый, но живой. И с аномалией в голове. А потом полз. Полз по болоту, не ощущая свои ноги, глотая всякую гадость, которая любого нормального человека отравила бы гарантированно. Но нет, и тогда мне удалось выжить, продолжить путь, пережить укус змеи, после чего снова вернул свои ноги. Яд змеи меня не только не убил (в том, что змея была ядовита, я не сомневался, иначе, собственно, зачем змее было бы надобно меня кусать), но и еще оказался тем фактором, который привел к восстановлению моего здоровья. И наконец, после всего этого, после всей этой грандиозной дыры, кишащую всевозможнейшими бактериями, мелкими тварями и прочими существами, рана не только не стала причиной заражения крови или хотя бы процесса гниения. Недели проведенные в грязной воде, среди носителей каких только угодно носителей заболеваний и... ничего. То, что осталось в моем случае, это было лишь насмешкой тем неприятностям, которые могли меня ожидать. Если быть честно, то это был уже какой-то вызов костлявой. Впрочем, какой-то, думаю, даже неправильное определение. Вызов был дерзкий. И скажите после этого, что со мной все было нормально? Определенно, во всем этом был какой-то подвох, но какой?

В общем, со здоровьем дела обстояли даже очень хорошо. Быстрое восстановление, хороший сон, неплохое самочувствие. Хм.... Интересно...

По завершению лечения, и постепенному повышению тяги к неизведанному по мере выздоровления, я начал готовится в путь. Увы, но вопреки моему прагматичному желанию остаться здесь и наслаждаться тихой и спокойной жизнью, жажда движения и знаний пересилили, и преодолеть это мне не было под силу. Да и собственно, дело было не только в этом. Такая спокойная жизнь не могла мной восприниматься безопасной в принципе. Ведь то, что случилось в долине, вполне могло произойти и здесь. И причем, с гораздо большей долей вероятностью, мне вряд ли бы удалось здесь вот так вот спастись. Увы, но дед не был моим дядей, способным двигаться со скоростью ветра (хотя...), а вокруг не было ничего, что могло бы отвлечь потенциальных врагов от меня. Лучше уж двигаться вперед, искать свой путь, изучать окружающий мир и попытаться найти в нем свое место, шаткость которого не будет определяться желанием кого-то завладеть моей жизнью одним единственным ножом.

Такехиро, несмотря на кажущуюся бедность, оказался человеком запасливым. И помощь, оказанная им мне, была неоценима. Комплект одежды, видавшая гораздо более лучшие времена, плащ (такой же старый и поношенный), заплечный мешок из грубой серой ткани, небольшой сверток грубо обработанной шкуры, которую предполагалось использовать как одеяло или же средство для защиты от дождя - всем этим старик поделился со мной не раздумывая. Обувь осталась прежней, оставшейся еще с моей 'прошлой жизни' в долине. Представлявшие собой этакие носки с твердой подошвой, изготовленной из кожи, эти сапоги неплохо сохранились после пережитых испытаний и после долгого вычищения и вымывания от грязи, снова идеально подошли к ногам, окружив их привычным комфортом. Уж не знаю, кто их изготавливал, но мастером он был явно замечательным.

Заплечный мешок был набит максимально допустимым объемом провизии - достаточной, чтобы мне хватило на неделю при очень экономном расходовании и вполне приемлемой по массе - еще раз напоминаю про свои физические данные. В тот же мешок я спрятал и очищенный от грязи кунай - инструментом он был весьма полезным, и мог пригодиться в пути. Да и оставлять его не хотелось, если честно.

Мы попрощались друг с другом весьма тепло. Такехиро проводил меня до границы своих 'угодий' - места, за которые он обычно не заходил, после чего, пожелав мне удачи, отправился назад. Я же, собравшись с духом и уняв некоторое волнение, двинулся вперед. На восток. Туда, куда кутила свои воды эта река, вдоль которой собственно и пролегал мой маршрут. Меня не интересовали ближайшие города, заселенные дайме и их солдатами, а также притаившейся в них всевозможными криминальными элементами. Я собирался дойти до моря. И уже там решать, в какую сторону мне стоит двигаться. И что искать.

Путешествие было для меня испытанием. Слабость все же давала о себе знать, по вечерам, когда я останавливался на ночлег, как правило, меня банально говоря, вырубало. Да и днем приходилось часто останавливаться, делать большие перерывы, чтобы собраться с силами, да и просто поискать себе прикорма. Запасы еды были не вечны, их следовало беречь, поэтому мои передвижения часто оборачивались в попытки найти что-то съестное, которое можно поглотить без угрозы испортить себе что-то внутри. Не сказать, что это все проходило гладко. Пару раз я едва не стал жертвой каких-то быстрых хищных зверей, отдаленно напоминающих рысей, на которых я наткнулся, собирая ягоды. В первый раз я отделался царапиной на ноге, которую зверь чуть не цапнул 'по-настоящему'. Если бы не чистая случайность в виде падения и скатывания с крутого берега в реку, ставшее следствием реакции моего тела на страх, то моя песенка была бы в тот день спета. К счастью, тогда я остался в живых и даже здоров, правда, потерял из-за вынужденного купания часть своих продуктов, которые от попадания воды не стали лучше. Во второй же раз удалось избежать подобных рисков, правда, лишь за счет более раннего обнаружения хищника. Тогда я вскарабкался на дерево и просидел там весь день, пока не убедился, что кошка ушла (потом долго думал, как же мне удалось собственно это сделать и как оттуда слезать).

Случались и другие неприятности. Наступил на яму, прикрытую листвой, споткнулся о корень и упал в колючий кустарник, едва не был укушен змеей, подвергся даже самому, что ни на есть экзотичному нападению со стороны громадного хищного растения, которое привлекло мое внимание исходящим приятным сладким ароматом странной жидкости наподобие меда на зеленоватом листе блюдце. Тогда я чуть не оказался в смертельных