Давайте рассмотрим некоторые другие способы, которыми язык может влиять на наше восприятие реальности. Например, принято называть замороженные продукты «свежезамороженными». Это слово было источником пресловутых тирад известного шеф-повара Гордона Рамзи. Как он категорично выразился: «Свежезамороженный… нет такого слова: продукт или свежий, или замороженный». Но маркетологи знают, что написание слова «свежий» на упаковке изменит наше восприятие товара. Легко быть обманутым из-за того, что говорят нам слова, потому что мы придаем большое значение языку как надежной карте реальности.

Другим примером выступает работа психолога Элизабет Лофтус, которая показала, что если группа людей видит одну и ту же небольшую аварию и позже разделяется, то две картины несчастного случая могут быть изменены словами[41]. Если одних спросят: «Как быстро двигались машины, когда они врезались друг в друга?», то они сообщат о более высоких скоростях, чем те, которых спросят: «Как быстро двигались машины, когда они столкнулись друг с другом?». Простое использование слов врезались или столкнулись создает два разных восприятия одной и той же реальности.

Корень проблемы состоит в том, что многие из нас не рассматривают язык как представление реальности и путают его с самой реальностью. Эта ошибка вносит значительный вклад в страдания от того, что мы воспринимаем слова слишком серьезно. Мы, вероятно, будем разочарованы замороженными продуктами, у которых, как мы думали, свежий вкус. Если подходить к более значимым крайностям, то мы можем рассматривать это как фактор, способствующий современному феномену самоубийств среди подростков, которые возникают в результате издевательств в интернете.

Другая характеристика левого полушария мозга – это его постоянная склонность к созданию категорий. Почти у всего, что делает эта часть мозга: от языка до восприятия объектов в пространстве, категориальный характер.

Что мы подразумеваем под категорией? Категории – это просто другой тип карты реальности. Это ментальные репрезентации того, чего не существует «снаружи» в окружающем мире. Скорее, они находятся только в человеческом разуме – левой стороне мозга, если говорить точнее. Категории основаны на способности этого полушария видеть различия и создавать противоположности. Они формируются, когда вещи в мире постоянно группируются по некоторой общей особенности и затем рассматриваются как одна единица.

С точки зрения человеческой символической мысли категории очень полезны. Если бы ваш дом горел, что бы вы спасли? Детей, собак и, может быть, если останется время, некоторые украшения. Внезапно вещи, которые выглядят совершенно по-разному, группируются и рассматриваются как одно целое: все дети (не только Джереми), все собаки (не только бордер-колли), все украшения (не только серьги-клипсы). Для биолога категория млекопитающие полезна, даже если она рассматривает собак и китов как равных. Чтобы установить эти «классы эквивалентности», различия должны игнорироваться. Это похоже на нашу последнюю тему о создании карт, потому что, как и картография, категоризация пренебрегает определенными деталями. Кроме того, категоризация по своей сути распадается на части в некоторых местах. Подумайте о черном и белом цвете и о бесконечных оттенках серого между ними. Когда черный превращается в белый? При формировании категории человек берет несколько вещей и считает их одним целым, отличным и отделенным от всего остального. Конечно, все это субъективно.

Пока мы помним, что категории являются только ментальными репрезентациями (мыслями), они могут быть очень полезны; другими словами, категории существуют как «объекты» только в сознании и только в акте их восприятия. Проблемы возникают, когда мы верим, что эти «объекты» реальны.

Например, представьте, что вы пришли в университет, где я преподаю, и попросили показать его. После того, как вам демонстрируют одно здание за другим, вы начинаете разочаровываться и говорите: «Да, я видел это здание и это тоже, но где находится университет?» Мне бы пришлось указать на левую часть моей головы и сказать: «Он только здесь», потому что университет существует как категория, и таким образом он может меняться в зависимости от того, с кем вы разговариваете. Когда никто не думает о нем, его вообще не существует. То же самое можно сказать и о странах. Где находится Канада, когда ее никто не видит? Конечно, я не говорю, что земля или здания исчезают, но их разделение на категории зависит от наблюдателя и его суждений. Территория Канады опирается на произвольные линии на карте, хотя мы и создали сложную систему пересечения границ. Но существовало бы место под названием Канада, если бы никто не думал о нем?

Обратимся на мгновение внутрь себя и рассмотрим, как этот механизм категоризации может использоваться левым полушарием мозга для создания ощущения идентичности. Например, подумайте о всех способах, которыми вы можете ответить на вопрос «кто вы?». Большинство людей на моем месте ответят что-то вроде: «Я мужчина, отец, муж, профессор, автор» и так далее. Но если вы задумаетесь, то обнаружите: все эти названия лишь относят себя к той или иной категории, на самом деле не отвечая на вопрос «кто я?». Может быть, это потому, что то «Я», которое я ищу, больше походит на университет или страну Канада? Конечно, физическая сущность моего тела и мой мозг существуют, но прикрепленное к нему «Я» существует исключительно как мысль, и только когда я думаю о нем. Возможно ли, что вы не можете дать окончательный ответ на этот вопрос, потому что «Я», к которому вы обращаетесь, – это не объект?

Возможно, «Я» – это просто полезная категориальная иллюзия, выраженная языком. Но в отличие от категориальных иллюзий университета или Канады, у искренней веры в самость (превращение левополушарного интерпретатора в хозяина вместо слуги) есть непредвиденные последствия: страдание – одно из них.

Кроме того, одержимость левого полушария категориями – это хороший пример того, как левая часть мозга может завязать себя в узел. Что было первым: курица или яйцо? Если Бог создал все, кто создал Бога? Чем глубже вы погружаетесь, тем больше связываете себя дилеммой причинности с бесконечной рекурсией.

Это головоломка для левого полушария мозга: у его понимания посредством категоризации и интерпретации есть предел. Хотя мы можем быстро и легко достичь его, многие люди, включая некоторых известных психологов и западных философов, игнорируют этот факт и ищут правду в силе мышления.

Чтобы начать выходить за пределы интерпретаций, нужно как-то обойти вопрос «Как я думаю за пределами категорий?». Если кто-то попытается показать вам, как не мыслить категориями, это создаст только большее количество категорий. Возможно, было бы забавно назвать книгу «Как не мыслить категориями», что было бы одним полюсом другого категориального разделения: категориального и некатегориального мышления. Думать – значит мыслить категориями, и другого пути здесь нет. Есть, однако, и иные формы интеллекта, связанные с правой стороной мозга, и они за пределами возможностей интерпретирующего разума. Мы рассмотрим их чуть позже.