За несколько недель до этого я договорился с миссис Смит, которая жила в другом штате, что она вышлет мне чек на сто долларов для оплаты дорожных расходов моего поверенного (тогда он смог бы приехать и забрать у нее депозит). Через некоторое время я зашел в его контору, и он сообщил: «Мне нужно сто долларов, чтобы я смог забрать у миссис Смит депозит». Но к тому времени я еще не получил от нее чек. А он сказал, что говорил с миссис Смит по телефону и она сказала, что передаст чек, когда поверенный к ней приедет, поэтому сейчас ему нужны деньги. Я нехотя протянул ему сто долларов. Вернувшись с ее депозитом, он сообщил мне, что она пришлет чек по почте.

Ведя машину, я ощущал сильную неприязнь к этому человеку, потому что он нарушил договоренность. Мне казалось, что я уже никогда не получу этот чек от миссис Смит. Осознав свое чувство неприязни, я спросил себя, чего требует от меня ситуация. И тут я понял: мне не хочется звонить миссис Смит и просить у нее деньги. Вместо того чтобы просто позвонить, я сидел и испытывал неприязнь к поверенному за то, что он сделал не так.

Что в моей системе ценностей (убеждения, которые я сформулировал, будучи ребенком) не позволяло мне просить свои деньги? Беглый просмотр детских воспоминаний натолкнул меня на ответ.

Когда я был ребенком, мой дядя часто навещал нас и всегда дарил мне один доллар. Однажды мне надо было ложиться спать до того, как он приехал. Когда мой отец укрывал меня одеялом, я сказал: «Обязательно возьми у дяди Леонарда доллар для меня». Отец сильно расстроился и не одобрил мою просьбу. Он сказал, что нехорошо выпрашивать подарки. Очевидно, я неправильно истолковал его слова. Скорее всего, я усвоил, что не должен просить денег ни при каких обстоятельствах. То, что я признался себе в чувстве неприязни, помогло мне понять: я не люблю просить деньги. Я удивился тому, как четко детское воспоминание отвечает моей нынешней ситуации. И еще больше меня поразило то, что я нанял этого юриста тогда, когда судился с человеком, который не заплатил мне денег за мою работу. Это еще один пример того, как я сам наживал себе неприятности тем, что боялся попросить свои деньги.

Как только я осознал, что в моей системе убеждений есть одно, которое мне не служит, я решил преодолеть этот подсознательный страх. На сегодняшний день я стал лучшим в нашем офисе из тех, кто может позвонить должнику и добиться оплаты.

Алекс попросил Сандру не играть на фортепиано, пока он разговаривает по телефону: позвонил очень важный клиент. Но Сандра проигнорировала его просьбу и продолжала играть. Закончив разговор, Алекс подбежал к пианино, с грохотом захлопнул крышку и заорал: «Черт возьми! Почему ты никогда не делаешь то, о чем я тебя прошу?» Его жена обиделась и сказала, что она даже не поняла, что он разговаривает по телефону. Алекс ушел в свой кабинет, хлопнув при этом дверью.

Алекс успешно запугал Сандру. Однако его грубое поведение дало ей повод обидеться на Алекса и думать, какой он противный, вместо того чтобы задуматься, в чем же она была не права. Запугивая Сандру, Алекс не убедил ее уважать его желания, но все же Алекс извлек выгоду из этой ситуации. Расстроенный неудачным звонком, он накричал на Сандру. Испугавшись, она позволила ему ощутить свое могущество.

С помощью угроз вы кого угодно можете заставить делать или не делать то, что вам нужно. Однако это небольшое утешение за то, чего вы на самом деле хотите – близких отношений. Человек не может доверять вам, если он вас боится.

Фред потерял работу пять недель назад. Однажды утром он сказал жене: «Я так зол на себя! Я до сих пор не нашел работу. Что со мной случилось?» Жена решила поддержать его: «Все нормально, милый. Ты ведь пытался». Весь остаток дня он ремонтировал тостер.

Фред злился на самого себя, и это позволяло ему верить, что он пытается улучшить ситуацию. Он использовал это чувство для того, чтобы оправдать свое решение оттянуть поиск работы. Если бы он не был такого низкого мнения о своей способности найти работу, он смог бы использовать чувство злости на самого себя для исследования причин своих неудач.

Фил и Роджер играли в теннис пара на пару с еще двумя друзьями. Роджер сделал несколько неудачных ударов. Каждый раз при этом он ругал себя или ударял ракеткой о сетку. Этим он как бы говорил своему товарищу по команде: «Посмотри, как я зол на себя! Видишь, как сильно я стараюсь?» В результате Фил не осмеливался жаловаться на плохие удары Роджера.

Благодаря этой тактике другой стороне трудно требовать от вас лучшего исполнения, потому что вы и так корите себя.

Муж Марджи позвонил с работы и сказал ей, что они с шефом заедут домой пообедать. Она согласилась, хотя ей ужасно не хотелось готовить. Ей пришлось отказаться от своих планов на этот день для того, чтобы сходить в магазин, привести дом в порядок, приготовить еду.

В магазине Марджи поняла, что злится на себя: ей следовало сказать мужу, что она хотела бы, чтобы муж с шефом пообедали где-нибудь в ресторане. Как только она осознала, что могла сделать во избежание проблемы, ее злость испарилась.

Марджи злилась на себя потому, что такое происходило в ее жизни постоянно, и не только с мужем, но и с друзьями. Она часто соглашалась, когда ей этого не хотелось. Чем больше она злилась, тем решительнее она была настроена не допустить этого вновь.

Смотрите раздел «Поиски самообладания» далее в этой главе.

Восьмилетний Скотт расхныкался: «Мне скучно!» – «Ну, поиграй тогда в лего!» – предложила ему мама. «Надоело». Мать предлагала ему разные варианты до тех пор, пока малыш, наконец, не остановился на чем-то.

Скотт учился тому, что кто-то другой должен сделать его жизнь интересной. Когда он станет старше, возможно, он будет выбирать только те развлечения, которые сулят веселье без особых усилий с его стороны: телевизор или употребление наркотиков, но он упустит при этом возможность радоваться активному участию в процессе.

Сэму наскучила его работа. Он не был уверен, что профессия менеджера по продажам – дело всей его жизни. При этом Сэм не имел ни малейшего понятия, чего он на самом деле хочет.

Проанализировав ситуацию, мы выяснили, что его начальник не требовал от него серьезной ответственности. Скорее всего, начальник придерживался такой теории: «Если я позволю ему делать все, что он хочет, и не буду драть с него три шкуры, может, тогда он будет полностью выкладываться».