Ментальные карты Лос-Анджелеса, нарисованные латиноамериканцами из Бойл-Хайтс

Соединенные Штаты в представлении жителей Бостона (P. Gould, R. White, 1974)

Еще одна удивительная способность, которую большинство из нас совсем не ценит, – это способность воспроизводить информацию, хранящуюся в долговременной памяти. То, каким образом мы ее извлекаем, крайне важно для продуктивной работы памяти. Давайте снова обратимся к библиотечной аналогии и представим, что у вас есть коллекция книг, ни в одной из которых нет алфавитного указателя. Вы решаете, что хотите почитать что-нибудь о лекарствах. Без возможности обратиться к указателю вам бы пришлось пролистывать целые книги, страница за страницей, пока не попадется хоть какая-нибудь информация о лекарствах. На это ушли бы дни, а то и недели. Но, воспользовавшись указателем, можно за несколько минут узнать, где находятся нужные данные.

Доступ к долговременным воспоминаниям тоже можно получить при помощи системы, похожей на алфавитный указатель. Именно благодаря ей мы извлекаем из памяти то, что нам нужно, за считаные секунды. Спросите у человека, как зовут его детей, или какой у него телефон, или кто сейчас занимает пост президента США, и, скорее всего, он ответит без особых усилий. Это означает, что у нас должен быть способ практически напрямую обращаться к значительной части той информации, что хранится в ДВП.

Когда мы стараемся что-то вспомнить, мы часто полагаемся на своеобразные подсказки. Они помогают нам проверять различные разделы долговременной памяти на предмет того, можно ли найти в них нужную информацию. Если вы хотите вспомнить попугайчика, который жил у вас дома, когда вы были ребенком, можно начать с мысли о маленьких птичках. Ваш мозг не станет вытаскивать образы лошадей, коров или американских горок – предположительно потому, что они хранятся в другом месте. Если когда-то у вас был ручной попугайчик по кличке Джимми (как у меня), воспоминания о Джимми можно извлечь, подумав для начала о том, как его звали. (Думая о Джимми, я вспоминаю, как однажды он улетел, и я, восьмилетний ребенок, проплакала всю ночь. На следующий день наш сосед увидел его в дупле какого-то дерева и принес назад.) Если вы и вовсе не смогли вспомнить, какой именно у вас был питомец, можно начать с того, какие у людей вообще бывают домашние животные – собаки, кошки, канарейки, хомячки, черепашки. Вполне вероятно, что в конце концов, наткнувшись на подсказку «попугаи», вы вспомните Джимми. Так и работают подсказки.

Практически все что угодно может служить подсказкой для извлечения воспоминания. Зрительный образ. Запах. Слово. Пламя, вырывающееся из-под стоящей на плите кастрюли, может заставить вас вспомнить все, что вы знаете об огне и пожарах. А вот идущий из конфорки газ, особенно если у него нет цвета и запаха, не может стать действенной подсказкой. Дым лучше годится на эту роль, но его запах часто бывает трудноуловим, особенно если вы спите, поэтому это тоже не самая лучшая подсказка. А вот пронзительный звук пожарной сигнализации сразу посылает вашему мозгу сигнал об опасности.

Подсказки, необходимые для извлечения воспоминаний, играют важную роль в судопроизводстве, хотя обычно в этом контексте их называют по-другому. Если свидетели не могут вспомнить какие-то важные детали, им задают вопросы или зачитывают краткое изложение дела. Теоретически может использоваться все, что способно освежить память свидетеля. Бывало, что судебные работники ударялись в лирику, заявляя, что для этого может сгодиться «песня, или чье-то лицо, или газетная статья» (дело «Джуитт против США», 1926), или «скрип дверных петель, напеваемая кем-то мелодия, запах морских водорослей, старая фотография, вкус мускатного ореха, прикосновение к куску холстины» (дело «Фанелли против компании U. S. Gypsum», 1944).

В литературном мире восхищение вызывает все, что может пробудить воспоминания. Марсель Пруст великолепно описал это в романе «По направлению к Свану»:

В книге Анатоля Франса «Остров пингвинов» есть чрезвычайно интересная глава под названием «Алькский дракон». В ней рассказывается о драконе, наводившем ужас на пингвинский народ, который мирно жил на острове Алька. Однажды пропала прекрасная дева Орброза. Поначалу никто не беспокоился, потому что ее и раньше часто увозили страстно влюбленные в нее мужчины. Но она все не возвращалась, и жители Пингвинии начали бояться, что ее проглотил дракон. Потом пропал мальчик-сирота и несколько домашних животных, что окончательно убедило всех в существовании дракона. Деревенские старейшины наконец собрались на совет, чтобы решить, как поступить в этих ужасных обстоятельствах. Они созвали всех пингвинов, которые видели дракона в ту роковую ночь, и спросили их:

– Заметили ли вы, каков он видом и что у него за повадки?

И все по очереди отвечали:

– У него львиные когти, орлиные крылья и змеиный хвост.

– На спине у него щетинистый гребень.

– Весь он покрыт желтой чешуей.

– Взгляд его зачаровывает и поражает как молния. Из пасти его извергается пламя.

– Он заражает воздух своим дыханием.

– У него голова драконья, когти львиные, хвост как у рыбы.

Но одна жительница Аниса, слывшая женщиной положительной и разумной, – та самая, у которой дракон похитил трех кур, – сообщила следующее:

– С виду он совсем как человек. Я даже обозналась и подумала было, что это мой муженек, так что сказала ему: «Иди ты спать, дурачина!»