— Как вы догадались о содержимом пузырька?

— Я не знала всех составляющих, но такое лекарство нельзя купить в аптеке, его можно найти в психиатрических клиниках. Оно подотчетно. Я забрала пузырек и сдала его на исследование в фармацевтический центр. У меня есть заключение. Могу найти, если оно не затерялось.

— Хотелось бы его увидеть. Какие вы сделали выводы?

— Состав вызывает сильное половое возбуждение. При этом пульс может достигать ста восьмидесяти ударов в минуту. Если в это время заниматься сексом, при больном сердце вероятность его остановки слишком велика.

— Кто мог поставлять ему это зелье?

— В нашей области только одна психиатрическая больница, где можно достать основной компонент. Начинайте поиски там. Ревизия выявит недостачу. Но все дело в том, что после смерти Кайранского я не нашла в доме ничего похожего.

— Так ведь можно принести с собой и унести, добившись нужного результата.

— Такие действия квалифицируются как умышленное убийство,

— Вы меня правильно поняли.

Виктория взяла колокольчик и позвонила. В комнату вошла горничная.

— Скажите, Люся, когда вы обнаружили труп хозяина?

— В семь часов утра. Я привезла в его спальню тележку с завтраком. Хотела разбудить хозяина, но он был уже холодным.

— Это понятно, — сказал следователь. — Экспертами установлено, что смерть наступила от двенадцати до часу ночи.

— У него кто-то был в это время?

— Да. Его невеста Даша Туманова уехала в первом часу ночи. Они вместе ужинали и в одиннадцать часов ушли в спальню.

— Эта самая Даша не остается на ночь в доме? — спросил следователь Викторию.

— Никогда. Дмитрий Николаевич сильно храпит. Он как-то сказал Даше: «После свадьбы мы будем спать в разных комнатах. Будешь моей женой по вызову».

— Кто еще ее видел в тот вечер? — снова обернулся он к горничной.

— Вся прислуга. Уезжала Даша в спешке. Сбила вазу в коридоре, и та разбилась. Китайский фарфор, старинный. Выскочила во двор, села в свою машину и тут же уехала.

— Как покойный был одет, когда вы его застали мертвым?

— На нем ничего не было. Он лежал на спине, как распятый, одеяло валялось на полу.

— На запястьях трупа обнаружены кровоподтеки, — продолжал следователь. — Что бы это значило по-вашему?

Горничная покраснела и молчала.

— Говори, Люся. Ни для кого не секрет, что хозяин не держал в доме прислуг старше двадцати пяти лет и сопротивляющихся его желаниям. Ты не одна такая.

— Он любил, когда его руки привязывали к спинке кровати. Ему нравилось, когда в постели женщины брали над ним верх.

— Психическое расслабление, — добавила Виктория. — Он царь и бог в течение всего дня, а ночью можно позволить почувствовать себя слабым и беззащитным. Спасибо, Люся, ты свободна.

Девушка вышла.

— У Даши Тумановой мог быть повод для убийства?

— Ясное дело, она не по любви собиралась выходить замуж. Однако надо понимать изменчивый характер покойного. Невест у него хватало и до Даши, не считая трех жен. Он мог дать ей отставку в любой момент.

Следователь поднял брови.

— Странно. При таком раскладе она лишалась шанса выйти замуж.

— О чем ей жалеть? Информация конфиденциальная, и я не могу ее разглашать. Но если речь идет об убийстве, то я приоткрою завесу тайны. На моей памяти Кайранский десятки раз переписывал свое завещание. В последнем, ныне действующем, имя Даши стоит на третьем месте. Ей причитается двадцать процентов от общего капитала, что соответствует годовому бюджету нашего города. В любой день завещание могло быть переписанным.

— Она знала о завещании?

— Не исключено, учитывая ее особые отношения с адвокатом Кайранского. Но этот факт известен очень узкому кругу лиц. Я вам ничего не говорила.

— Уж слишком очевидна ее вина. Вам так не кажется? — спросил Свиридов.

— Никто не предполагал, что прокуратура потребует вскрытия. Все знали с смертельной болезни Кайранского.

— Мы получили анонимку. В ней говорилось о насильственной смерти Кайранского. Обратились к финансовому директору фирмы Прокофьеву. Он не исключил такой возможности. Мы запросили разрешение на вскрытие у старшего сына Кайранского Аркадия. Он не возражал. Так мы докопались до истинной причины смерти.

— Надо сказать, Туманова выбрала удобный момент. При мне она не рискнула бы пойти на крайние меры. Я была в Испании, мое возвращение планировалось на конец недели. Без моего присмотра за больным хозяином можно пойти ва-банк, на кону огромное состояние.

— Вы оказали нам неоценимую помощь, Виктория Львовна.

Их встреча состоялась в обычном тихом кафе, куда девушки давно уже забыли дорогу. Бывшая невеста олигарха Даша встретилась с лучшей подругой Юлей, нынешней любовницей наследника олигарха, старшего его сына Аркадия. Яркие, шикарно одетые красотки, сидевшие на пластмассовых стульях, выглядели странно в более чем скромном интерьере.

— Этот говнюк будет нас шантажировать до конца своих дней, — злилась Даша.

— Ты об адвокате? Не бери в голову. Он отхватит от наследства не меньше твоего, Это даже Аркаша понимает.

— Я знаю, кому сколько причитается.

— Со слов Максима. Завещание никто не видел, кроме него, Вики да нотариуса. Через полгода можно получить столько — ахнешь!

Даша насторожилась:

— Если они объединятся, могут состряпать любую фальшивку.

— Невозможно, — успокоила ее Юля. — Старик пишет завещание от руки, вторую подпись ставит финансовый директор его компании Прокофьев, заверяет нотариус фирмы. Все они — люди независимые. И главное, Максим Трубников и Виктория Мамонова — антиподы, между ними сговор невозможен.

— Зато сговор Максима с Виолеттой Луцкой возможен. У старой сучары целый склад порнухи с нашими задницами.

Юля рассмеялась:

— И что тебя пугает? Старик-то подох. Твое имя из завещания не выкинешь. Мне тоже наплевать. Аркашка ко мне присосался так, что не оторвешь. Плевать ему на мое прошлое. Он ненавидит свою жену, а дочка — вылитая мамаша. Они его презирают.

— Зря ты недооцениваешь нашу бывшую мамашку. Королевская кобра. Надо нанять Вячека, чтобы он выкрал наши архивы.

— Сутенер не пойдет против мамашки, кишка тонка, — отмахнулась Юля.

Даша подалась вперед:

— А это сколько заплатить. Я на бобах, а ты в шоколаде. Дай денег Вячеку, потом рассчитаемся.

— Его еще уговорить надо.

— С его-то жадностью? — усмехнулась Даша. Юля закурила и задумалась.