Какой же холодный голос… Высшие силы!

– Мистер Тейт, я…

– А то, как вы позволяете себе говорить с другими, непозволительно. Мистер Оти, вы представитель королевских дознавателей.

– Мистер Тейт, я просто делал свою работу. И...

– Вы уволены.

Чего?!

Дерево с оглушающим треском лопнуло под когтистой рукой фавна.

– А еще должны будете возместить ущерб, – добавил колдун, глядя на оторванную столешницу. – Ваша практика провалена, мистер Оти. Можете сдать удостоверение.

Я еще несколько мгновений стояла на месте, боясь пошевелиться.

Я, будучи эмпатом в пятом колене, не почувствовала ни одного эмоционального отголоска от этого Джереми Тейта за время всего разговора. Это вообще нормально?!

Он только что уволил практиканта! Сломал ему карьеру! И хоть бы сердце быстрее забилось.

Фавн тихо рыкнул:

– Вначале я поговорю со своим отцом, мистер Тейт.

– Как вам будет угодно. Жду ваш значок на своем столе к вечеру.

Тот, кто восемь лет отравлял мне жизнь в академии, просто ушел. Нет, ну ладно! Не просто. Он злобно что-то шипел себе под нос и обивал быстрый ритм копытами по каменному полу. Но в остальном…

Я ошарашенно повернулась к новому главному дознавателю королевства. И даже пикнуть не смогла от шока.

– Ваша карета скоро будет подана, мисс Крамер, – произнес он, а потом повернулся ко второму практиканту, который в шоке взирал на оторванную столешницу, и отдал приказ, вызвать для меня экипаж.

– Спасибо, – это все, что я смогла сказать в тот момент.

Главный дознаватель королевства лишь слегка склонил голову и направился дальше по своим главно-дознавательским делам. А я еще какое-то время пребывала в ужасе от случившегося.

Из-за меня только что уволили одного фавна из довольно известной семьи. С одной стороны, было приятно. А с другой – странно. Еще никто никогда не заступался за меня. И не решал мои проблемы. Да еще и таким кардинальным образом.

В таком же состоянии я проехала половину пути в трясущейся крохотной карете, внутренности которой были обиты черным бархатом. Потом чувство удивления отпустило, и я отмахнулась от него, как от чего-то незначительного. Посчитаю, что это высшие силы наконец дотянулись до Уена Оти. Вряд ли дело было только в грубости. Если уж глава так резко указал ему на дверь, должно быть, имелось еще множество причин. Но меня они не касались.

Впереди было еще слишком много дел, чтобы заострять внимание на одном событии.

«Замочная скважина» встретила меня тишиной и удивлением на лицах Таре и Кита.

– Ну ничего-о-о себе, – протянул фавн, увидев меня живой, здоровой и без кандалов.

– Дана, что это было? – Кит даже папку отложил в сторону.

– Вернулась? – голос оборотня раздался за спиной. – Мисс Крамер, надеюсь, вы желаете объясниться.

– Честно? – устало пробормотала я, глянув на мистера Дефа. – Не особо.

Но кому там было дело до моей честности. Не так часто в агентство приходил отряд и уводил одного из работников, перед этим сообщив, что его подозревают в убийстве.

Потому из меня вытрясли все. Вообще все. Еще немного, и оборотень бы из меня и душу вытряхнул. Но вовремя ослабил хватку.

– Люди! – фыркнул он, когда я закончила рассказ.

– А почему они заподозрили ведьму? – Кит раскачивался на стуле, запрокинув голову к потолку. – Что было такого необычного в убийстве человеческой женщины, что они решили проверить магическое создание?

– Просто решили опросить того, кто нашел тело, обычная практика, – отозвалась я, не желая даже думать о том, что кто-то из магического сообщества мог настолько оборзеть, чтобы убить человека.

Это грозило серьезными проблемами всем общинам и одиночкам.

– Так-то оно так, – согласился Кит, глянув на меня. – Но все же это странно.

– Королевские разберутся, – взмахнул руками мистер Деф. – А теперь возвращайтесь к работе. Раз у нас практикантка никого не убивала, то и время этому уделять не стоит!

– Слова начальства – закон, – вздохнул колдун, открывая позабытую папку.

– А могу я уйти пораньше? – опомнилась, когда оборотень почти вышел в коридор.

– Мисс Крамер, неужели вы думаете, что я поверю в то, что ведьма решила поработать с самого утра и уже выполнила норму на сегодня?

Вместо слов я пододвинула к нему папку, в которую записала утренние показания мистера Фолька и внесла уточнение, что жду возможности встретиться с тремя подозреваемыми, которых пострадавший сам не подозревал.

Оборотень даже не взглянул на написанное, только махнул когтистой рукой:

– Идите уже. Вы все равно просрочили решение по этому делу. Или это не вы обещали сегодня положить мне на стол отчет?

Вот же…

– Сегодня еще не закончилось, – процедила я по слогам, подскочив с места. Схватила папку с делом оскорбленного гнома и шагнула к выходу.

При этом прекрасно понимая, что вряд ли успею до полуночи найти того, кто обрил уши спящему гному. Но если приближусь к разгадке еще хотя бы на шаг…

Я прокручивала у себя в голове детали этого дела, спеша по улице. Что-то во всем этом было не так. И не только в эмоциях мистера Фолька. Их еще можно было как-то объяснить, но имелось что-то еще, что не давало мне покоя. Что-то…

Замерев на месте, я обнаружила себя у крохотной лавки, на которую смотрела все восемь лет жизни в столице. Но так ни разу и не решилась в нее войти.

Так не вовремя она сейчас попалась на глаза...

Одноэтажное здание, выкрашенное в темно-синий цвет. Плоская крыша, крохотные круглые окошки. И овальная дверь из темных и вышкуренных досок.

Ведьмачья лавка, где можно получить фамильяра. А можно и навсегда расстаться с частью своей души и жизни.

– Я еще не готова, – шепот сорвался с губ до того, как я успела принять решение.

Но так ли это было на самом деле?

Городские ведьмы редко рисковали собой, чтобы разделить жизнь с фамильяром. Ведь, попытавшись призвать духа, можно услышать отказ. Можно остаться ни с чем. Нет никаких гарантий, что тот откликнется.

Но мне… мне нужен был фамильяр. Для той жизни, которую я себе выбрала…

– Ничего ведь не случится, если я просто посмотрю, – пробормотала я как в забытье. И протянула руку к двери, еще не осознавая того, что только что приняла решение.

Звон колокольчика над головой заставил меня вздрогнуть. Нахлынуло такое неприятное чувство, будто я совершаю какую-то глупость.