— Я тут не по работе, — ответил Крысолов. Он поставил пакет на прилавок и обратился к бабушке. — Хотел бы заказать книгу. Название иностранное, но я подчеркнул немецкий перевод.

Он протянул бабушке листок, и та внимательно его изучила.

— Минуточку, сейчас посмотрю, — сказала она, еще раз взглянула на тетю Лизбет и покачала головой. Потом отошла к компьютеру, что-то набрала, сверилась с листочком и, наконец, сказала: — Это займет несколько дней. Вас устроит, если книгу доставят в середине следующей недели?

— Не вопрос, — согласился Крысолов. Он кивнул на книжку на коленях тети Лизбет: — Кажется, девочке нравится. Сколько тебе лет?

— Четыре года, два месяца, одна неделя и один день, — отчеканила тетя Лизбет.

Крысолов удивленно поднял бровь.

— А ты, оказывается, умница!

— Даже чересчур, — простонала бабушка. — Моя дочь уже вполне сносно читает.

— Ваша дочь? — мужчина перевел взгляд с Лизбет на меня. — Так это и есть твоя маленькая тетя?

Я неохотно кивнула. Как по мне, он задает слишком много вопросов. А ведь мы с ним совсем не приятели.

— Ну, хорошего вам дня! — наконец сказал он, забрал свой пакет и направился к двери.

— Погодите! — крикнула бабушка. — Вы кое-что забыли, — и помахала свертком, очевидно, выпавшим из пакета.

— О, спасибо! — Крысолов сунул сверток в пакет и вышел из магазина.

— Что там было? — спросила я.

— Порошок, — сказала бабушка. — Наверно, собрался постирать деньги.

— Что?

— Это такая неудачная шутка, — усмехнулась бабушка. — Он заказал книгу на русском. По крайней мере, не через Интернет. Такие клиенты мне нравятся. — Она посмотрела на дверь и наморщила лоб. — Где-то я его уже видела.

— Он Крысолов, — подсказала я. — Живет в нашем дворе и мечтает засыпать весь сад крысиным ядом.

Больше ничего сказать я не успела, потому что дверь магазина распахнулась и ворвалась Фло. Лицо у нее раскраснелось и, похоже, не от жары.

— Ты не поверишь! — закричала она. — Угадай, кто прилетает в следующую среду в Гамбург в одиннадцать двадцать пять?

— Допустим, Алекс, — протянула я.

Фло нетерпеливо махнула рукой.

— Это и так ясно! А кто еще?

— Мой законный супруг! — пискнула тетя Лизбет, сбросила «Калле Блумквиста» на пол и прижала руки к груди.

Я хихикнула. Супруг тети Лизбет — это младший брат Алекса Паскаль. Они поженились весной, а потом у них родились близнецы: плюшевый слон Бенджамин и серая свинка Бабетта.

— Думайте дальше, — не отступала Фло. — Кто прилетает в Гамбург тем же самолетом, что и Паскаль с Алексом?

— Даже не представляю, — я с тревогой посмотрела на Фло. А вдруг это мать Энцо? Нет, тогда глаза моей подруги не горели бы, как огни фейерверка. О-о, ну конечно же, это мужчина, а значит…

— Сол!!! — взвизгнула я.

Фло кивнула и еще сильнее покраснела. После весенних каникул другу Фло пришлось остаться на затопленной ураганом ферме его дяди в Эквадоре, и Фло по нему ужасно скучала, даже больше, чем я по Алексу.

— А разве он летит не из Кито? — уточнила я.

— Точно, — подтвердила Фло. — Но в Париже у него пересадка, и он прилетает тем же рейсом, что и Алекс с Паскалем.

Это было так классно, что я забыла обо всем на свете.

6. Летний день с черными пятнами

В том, чтобы проводить целые дни в инвалидной коляске, нет ничего интересного. Мне даже в школе не приходилось так долго сидеть на собственной пятой точке! Чувствую себя самой настоящей камбалой! И когда тренер по лечебной гимнастике в пятницу сказал, что уже с завтрашнего дня я могу начинать ходить на костылях, я чуть ли не запрыгала. Я была готова его расцеловать!

— Сначала надо переместить ногу в гипсе и костыли вперед, — сурово инструктировала меня Фло. — Потом переносишь весь вес на опору и при этом представляешь, что под больной ногой лежит помидор, который нельзя раздавить. Только потом переставляешь здоровую ногу. Все поняла?

— Теоретически — да, — пожала я плечами.

Практика оказалась гораздо сложнее. Прихрамывая, я раза три проковыляла туда-сюда по прихожей. После чего, вся мокрая от пота, плюхнулась в инвалидную коляску и с завистью уставилась на своего маленького братца, который весело булькал в противоположном конце коридора. Хорошо ему: он-то научился ползать почти сразу.

Мама принесла мне стакан «Гуараны» с кубиками льда.

— Все будет хорошо, мое сокровище, — попыталась она меня утешить. — Прошлым летом в моем отделении лежал мужчина, который сломал правую ногу, левую ногу и обе руки. Гонщик «Формулы-1», попал в аварию на самой обычной дороге. Ехал поздно ночью, и вдруг прямо перед машиной выскочила обезьяна, сбежавшая из зоопарка. Вот и приходилось утешать его три раза в день — слезы прямо ручьем текли по щекам.

— У кого? У обезьяны?

— Нет, у гонщика. Он решил, что больше никогда не сможет принять участие в состязаниях. Но с апреля он уже в полной форме.

Фло хихикнула, а я закатила глаза. Мамины безумные истории иногда кажутся совершенно нереальными.

Тем не менее, я медленно, но верно осваивалась с костылями, хоть частенько и приходилось скрипеть зубами. За субботу и воскресенье я совершила семь прогулок от комнаты к туалету и от туалета к входной двери. В понедельник я смогла преодолеть восемь ступенек, ведущих к нашей квартире. Во вторник вечером рядом со мной полз Леандро, а в среду днем я уже тряслась от нетерпения рядом со своей принаряженной тетей в терминале прибытия Гамбургского аэропорта.

— Долго еще? — попискивала она каждые три секунды.

На нас начали оборачиваться.

— Кого ты так нетерпеливо ожидаешь, юная барышня? — спросил немолодой господин со связкой воздушных шаров в руке.

— Своего мужа из Парижа, — объяснила тетя Лизбет. — Мы недавно поженились.

Она где-то нашла бабушкину кружевную занавеску и по такому торжественному случаю обмотала ею свою шею. Приодела она и близнецов: Бенджамину повязала на хобот бант, а маленькой свинке Бабетте прицепила на хвостик розочку. И пахло от них троих как от парфюмерного магазина. Похоже, тетя Лизбет обрызгала их всеми духами, какие только удалось отыскать в ванной. Мужчина рассмеялся и подарил Лизбет красный шарик из своей связки. Потом он мне подмигнул, а я поймала себя на том, что вот-вот его укушу. Помнится, Фло тоже злилась, когда была вынуждена передвигаться в инвалидной коляске, и все ей сочувствовали. Как же я ее понимаю!

Фло не спускала глаз с табло прибытия рейсов. Она тоже не могла устоять на месте и едва не оторвала мою руку. Естественно, все мы нервничали. Фло надела свою короткую джинсовую юбочку и ярко-красную футболку,