После долгих раздумий ружье все же решили убрать в чехол в разобранном виде, приторочив его сбоку к Сашиному рюкзаку. Раз по здешним местам бродят одинокие девушки с корзинками, эдакий местный вариант Красной Шапочки, значит, здесь все же относительно безопасно. А поскольку технический уровень местного населения все же неизвестен, то лучше не смущать их стволом. Если же рассуждать о ценности ружья как предмета обороны от туземцев, то она была сомнительна. Разве что как отпугивающее средство. Но с этой точки зрения и дымовые шашки, и сигнальные ракетницы были намного эффективнее. А они-то были у каждого засунуты в боковые карманы штанов. Одежда, конечно, была на них явно неместного фасона, так что незаметно затеряться не получится. Но с другой стороны, ничего яркого, бросающегося в глаза. Хорошо, что они вчера поперлись не в гидрокостюмах. Вот это одеяние действительно могло шокировать местных. А каски еще могли навести и на мысли о принадлежности пришельцев к военному сословию. А так – ну, чудики какие-то, ну, болтают не по-местному и не понимают, соответственно, ничего. Вопрос лишь в том, откуда они тут взялись. Но ни задать его им, ни получить внятного ответа пока никто не сможет… Наверное…

В общем, подтянув все ремни и лямки, друзья взвалили рюкзаки на плечи и вышли на тропу, по которой вчера так удачно прогулялись Саша с Колей. Первым делом собирались добраться до поляны с пастухами. И если они там, то начать налаживать контакт с них. Но не успели.

Пройдя чуть больше километра, они наткнулись на встречную делегацию местных, неожиданно вынырнувшую из-за поворота тропы, огибавшей уступ скалы, и направлявшуюся явно к ним. Это было человек десять разновозрастных мужиков, все в тех же длинных рубахах. У кого-то – засаленных, грязных и рваных, у кого-то почище. В руках у каждого был топор, явно лесорубский, на длинной ручке. Но у двоих были ружья. Причем явно старинной модификации, с кремневыми замками. Это Саша и Коля, как бывалые реконструкторы, определили с первого взгляда. Вот тебе и мирные туземцы! Как хорошо, что они спрятали ружье в чехол. Толку от него против такой толпы точно не много, а вот спровоцировать оно могло.

Когда толпа приблизилась, а друзья в этот момент остановились как вкопанные, тихо переговариваясь, то стало видно, что среди туземцев две женщины. Одна с какой-то саблей, висевшей на широком поясе в ножнах, вторая с топором, который она крепко сжимала сильными натруженными руками. А сзади еще маячила та самая девчонка, которая им попалась вчера на тропе с корзинкой за плечами. Последовала короткая немая сцена, во время которой обе стороны внимательно изучали друг друга. Один из мужиков, судя по всему старший, и в самой чистой, даже расшитой узорами рубашке, что-то спросил у девчонки. Та затараторила что-то в ответ, указав пальцем на Сашу. Мужик сделал еще несколько шагов навстречу и начал говорить. Друзья, естественно, ничего не поняли. Речь его явно не была агрессивной, но и не содержала никакого подобострастия или любезности. Таким тоном обычно произносят что-то вроде «прошу следовать за мной до выяснения обстоятельств». Но ручаться за это, разумеется, было нельзя. Пауза затянулась. Ребята не знали, что делать. Местные тоже, судя по всему, были в затруднении. Тогда мужик повернулся боком и, вытянув руку вдоль тропы, куда и направлялись ребята, с видимым трудом выдавил из себя корявое «пожьалюйста».

Та-а-ак… Ситуация отчасти становилась более определенной. Во-первых, к ним не относятся явно враждебно и не собираются в ближайшее время причинять вред. А во-вторых, местным все же известны некоторые русские слова. Значит, они тут точно не первые. Ну что же, раз просят, то надо следовать рекомендациям. Вскоре все обязательно должно проясниться.

Вся процессия двинулась обратно. Три человека шли впереди, иногда негромко о чем-то переговариваясь. Затем ребята. А все остальные шли сзади, что-то бурно обсуждая. Друзья тоже обсуждали случившееся, но единодушно сходились во мнении, что в данной ситуации надо просто подождать дальнейших событий. Все остальное время молчали.

Вскоре миновали поляну с коровьим стадом. Все те же пастухи поднялись из травы, но поскольку процессия не остановилась, то просто помахали им руками. Несколько человек махнули им в ответ и что-то прокричали. Коля тоже помахал пастухам, и ему показалось, что девушка машет в ответ именно ему. Путь продолжался. Вообще ребята начали уставать. Рюкзаки, хоть и облегченные, со всем барахлом и продуктами весили килограммов по 20–25. Ничего страшного, но обычно туристы делают небольшие остановки для отдыха каждый час минут на пять или десять. А они уже топали второй час, и когда будет остановка, неизвестно. Пока терпели. К счастью, вскоре они дошли до вырубки, где были еще люди, немедленно обступившие их и с любопытством разглядывавшие. На темноволосых Колю Паперна и Сергея Валевского показывали пальцами. Среди местных блондинов они были явно оригинальными.

Старший, разговаривавший с ними, начал что-то обсуждать с лесорубами или рассказывать им. А ребята в это время сбросили рюкзаки, с наслаждением разминая уставшие плечи. Почти три часа непрерывной ходьбы с грузом изрядно вымотали их, и они радовались возможности отдохнуть. В это время старший то и дело поглядывал на них, явно что-то оценивая и продолжая переговариваться с лесорубами. Потом и сам присел на бревно, явно намереваясь отдохнуть. Поскольку расположились они рядом с телегами, то вскоре пришедшим мужикам из них достали перекусить – хлебные лепешки, пару небольших кругов сыра и морковь. Все это они запивали водой из деревянного ведра. Пока ребята думали, доставать ли им свои пожитки из рюкзаков, встреченная вчера девчонка поднесла еду и им. Все то же самое. Вымытая и слегка почищенная, готовая к употреблению морковь, лепешка размером с обычный лаваш, а вот сыр явно вкуснейший, источавший аромат свежести.

Теперь ребята рассмотрели девчонку повнимательней. Узкое вытянутое лицо с тонким носом, пожалуй, чуть тяжеловатый подбородок, близко посаженные большие серые глаза. Телосложение нормальное, стройное. Не было никакого запаха застарелого пота и грязного тела – местные явно следили за собой даже в этой глуши. Разве что ступни в пыли, но это и неудивительно – листва в лесу пыльная, и если гуляешь по ней в сандалиях, то быстро пачкаешь ноги. Даже ногти на ногах были хоть и грубо, но все же подстрижены.

Подавая ребятам еду, девчонка тоже с любопытством и уже без всякой опаски их рассматривала, заглядывала каждому в глаза. А Коле даже улыбнулась. Саша достал из кармана складной нож и начал резать мягкий белый сыр толстыми ломтями, раскладывая его на сидушке, вынутой Колей из рюкзака. Лепешку ломали руками, а морковкой хрустели целой, хотя и мелькнула мысль, что надо бы ее сначала помыть. Девчонка живо заинтересовалась и ножом, и сидушкой, сделанной из невиданного здесь материала. Но руками никуда не лезла, старалась сдерживаться.

– Может, подарить ей ножик? – спросил Коля.

– Вроде не женский подарок, – возразил Саша с набитым ртом.

– Ха! Ты видел, как та женщина на тропе держала саблю? Что-то мне подсказывает, что она очень хорошо умеет с ней обращаться.

– Все может быть, – ответил Саша. – Но это-то невинное создание ничего такого не имеет. Мне кажется, что лучше сделать такой подарок тому мужику в расшитой рубашке. Ножей у нас не так уж и много, разбрасываться по пустякам не стоит.