Успели к обеду, во время которого и староста, и его дочка бросали на него взгляды, каждый надеясь на что-то свое. А потом оседлали лошадей и отправились в обратный путь.

Для Игоря это было настоящее мучение. По прошлой жизни он был знаком с лошадьми, но одно дело – кататься на ней шагом и совсем другое – ехать целый день, иногда переходя в галоп. По рекомендации все той же Эвриды после скачки он всегда шел пешком, чтобы хоть как-то размять ноги. Тем не менее на второй день ему было очень плохо. Но он превозмог себя и продолжил путь. До Бригеса они добрались только на четвертый день, сразу направившись в порт.

Серега обрадовался приезду старого товарища, но когда первые восторги улеглись, посерьезнел и начал мяться, не зная, очевидно, как сообщить неприятную новость.

– Что случилось? – спросил Саша, почуяв неладное.

– Гликея ушла, – упавшим голосом произнес Сергей.

– Как ушла?

– Сказала, что нанялась на другой корабль. И это… – снова замялся Сергей, – оставила тебе письмо. В каюте лежит.

Саша пулей взлетел на корабль и ворвался в каюту. На его койке лежало запечатанное сургучом письмо. Вскрыв его, он развернул сложенный лист, вглядываясь в ровные буквы, выеденные каллиграфическим почерком.

«Капитан Ассар, я глубоко благодарна вам за все, что вы для меня сделали. Начиная от спасения из безнадежного положения в Метоне и кончая той чуткой заботой, которой вы окутали меня во время тяжелого зимнего плавания. Я неосмотрительно позволила пробудиться чувствам в своей душе по отношению к вам, еще не зная, что ваше сердце принадлежит другой. Поэтому даже после того, как вы все объяснили, мне было трудно сдерживаться. Благородство вашей души, из-за которого вы помогали мне, чужому человеку, лишь заставляло сильнее страдать от неразделенных чувств, и я не могу больше этого выносить. Мое сердце разрывается от желания быть постоянно рядом с вами и не видеть вас больше никогда в своей жизни, не имея возможности сблизиться больше. Возможно, я поступила неправильно и буду потом сожалеть о своем поступке, но мне представился шанс наняться штурманом на другой корабль, отправляющийся в Глафиар. Я отношусь с большим уважением к вам и вашему выбору. Надеюсь, вы будете счастливы с той, кто смог завоевать ваше благородное сердце, и иногда будете вспоминать своего некрасивого штурмана, когда-то готового отдать за вас жизнь. Чтобы хоть как-то компенсировать вам неудобства, связанные с моим уходом, оставляю на корабле все инструменты и комплект карт. На моем новом месте службы все это есть. И, конечно, передаю вам ружье, когда-то подаренное мне командой.

Прощайте, капитан Ассар, и пусть удача вам сопутствует во всех начинаниях.

Пятый день второго месяца.

Ваш бывший штурман Гликея».

Тяжелый комок подкатил к горлу. Горько улыбнувшись, Саша сопоставил даты и понял, что произошло это в тот же день, когда состоялся решающий разговор с Постумией. Обе женщины, к которым он что-то испытывал, покинули его одновременно. Он не считал, что его предали или бросили. По большому счету он сам был во всем виноват. Будь он внимательней к каждой из них, то мог бы удержать рядом. Но каждый шел своим путем. Просто на время они пересеклись. Тем не менее было очень больно. Пошарив в ящике шкафа, Саша нашел там бутылку коньяка, купленную по прибытии корабля в Бригес и не допитую. Он глотал благородный напиток, не ощущая вкуса, мрачно уставившись перед собой.

Когда спустя час друзья осторожно зашли в каюту, то застали его в неподвижной позе, внимательно что-то изучавшего на противоположной стенке. В ногах стояла пустая бутылка, а рядом, на койке, лежало распечатанное письмо. Быстро переглянувшись, они вышли, но вскоре вернулись, принеся пару пустых бочонков и немного еды. Усевшись перед своим капитаном, находившимся в прострации, Серега достал из-за пазухи еще две бутылки и поставил их на ящик, вытащенный из-под койки.

Саша сфокусировал глаза на них и печально ухмыльнулся. Нажраться стоило. Игорь спокойно извлек пробку из бутылки и расставил стаканы. Окинув взглядом друзей, философски изрек:

– Есть женщины, с которыми хочется выпить. Есть женщины, за которых хочется выпить. А есть женщины, из-за которых хочется выпить. В любом случае без бухла не обойтись. Вот она, причина мужского алкоголизма. – И разлил ароматный напиток по посуде. – За тебя, Сань. Если бы не ты, то я так и сидел бы в деревне и, наверно, скоро тронулся бы умом.

Естественно, двух бутылок не хватило, и друзья вскоре перешли на корабельные запасы дешевого пойла. Угомонились глубокой ночью, когда Саша уже давно отключился, безмятежно сопя на койке, а двое оставшихся продолжали копаться в сложностях человеческих взаимоотношений. Серега со свойственным ему скептицизмом изрек очередную истину:

– Самый страшный жанр – вовсе не ужасы. Бойтесь хороших и светлых историй о любви. Они заставят вас верить в то, чего нет.

У Игоря уже не было сил спорить с ним, но принимать мудрость друга на веру он напрочь не желал, поскольку в другом мире у него осталась жена, к которой он стремился всей душой. Усталость брала свое. Друзья кое-как расползлись по койкам и заснули крепким сном.

Утром все удивились той кипучей деятельности, что развил их капитан. Узнав, что ремонт корабля уже закончен, он лично облазил с Коисом каждый закуток, убедившись, что все в полном порядке. Следовало искать себе достойную и выгодную задачу. К тому же Саша не желал ни секунды оставаться без дела, стараясь заглушить горечь двойной потери.

На побережье уже начали появляться нежно-зеленые листья на деревьях, на каждом свободном клочке земли пробивалась трава, пряча зимнюю грязь. Люди снимали с себя зимние куртки, впитывая долгожданное тепло и радуясь жизни. Но капитана Ассара все это мало радовало. Он просто не обращал на подобную ерунду внимания. У него была впереди важная цель, и сейчас он был уверен, что его ничего не сможет остановить или изменить направление движения к ней.