– Елене бы это понравилось. Обычно люди называют ее подавляющей.

– А как они называют тебя? Лицо Лайлы стало серьезным и чуть-чуть напряженным.

– Ну, не знаю. Тихой. Серьезной. Надежной. Книжным червем.

– Ужасно, – поддразнил он ее. Она сморщила нос.

– Нет. Я именно такая и есть. Просто все это... о господи, это звучит так скучно и непривлекательно. Как овсянка без сахара.

– Ну, не скажи. Те парни, что вьются вокруг тебя, явно неравнодушны к овсянке без сахара.

– Просто они думают, что я безопасная.

– А это не так?

– Ну, ладно, ты меня поймал. Я безопасная. Просто я не хочу, чтобы это было самой привлекательной моей чертой.

Тайлер мог бы сказать ей, что у нее много других весьма привлекательных и крайне отвлекающих черт, но это было бы «небезопасным» продолжением разговора.

– Думаю, именно поэтому я попросила тебя помочь, – продолжала она. – Я хотела показать раз и навсегда, что не намерена быть выбранной только за удобство и что хочу и сама иметь слово в выборе. Спасибо тебе за помощь. Ты... ты можешь отвезти меня теперь домой. Уверена, мои братья уже разошлись по домам.

Это именно то, что ему следовало бы сделать, – отвезти леди домой. Но Тайлер не был уверен, что братья ушли. Если бы у него была сестра, похожая на Лайлу и с таким же добрым нравом, что бы он сделал, вздумай она пойти на свидание с мужчиной, который перескакивает от женщины к женщине? Он повернулся к Лайле.

– Нет, правда, все в порядке, я уверена.

Тайлер медленно покачал головой.

– А я был уверен, что у нас свидание.

Она подняла на него эти свои синие-пресиние глаза. Усилием воли он заставил себя перевести внимание на дорогу.

– Ты же знаешь, что это не настоящее свидание. Ты просто деликатничаешь.

Он не мог не улыбнуться. Мало кто когда-либо обвинял его в деликатности. Соблюдение холодной дистанции с людьми хорошо служит ему как в бизнесе, так и в личной жизни. Ему следовало бы отдалить от себя Лайлу прямо сейчас, так как это отношения, ведущие в никуда.

– У тебя другие планы? – поинтересовался Тайлер.

Она заколебалась.

– Нет, на сегодня нет.

– Тогда куда бы ты хотела пойти?

Лайла на минуту задумалась, потом произнесла.

– Я бы хотела поехать к твоему дому. Просто посмотреть, – добавила она торопливо. – Ты упоминал, что собираешься его реставрировать, интересуешься историей, собираешься превратить его в ресторан и передать брату. Это, возможно, мой единственный шанс заглянуть внутрь перед тем, как произойдут все эти изменения.

– Ах, так вас интересует только мой дом, мисс Остин. Кажется, я начинаю чувствовать себя таким же скучным, как овсянка без сахара.

Она непринужденно рассмеялась.

– Никто никогда не назвал бы тебя скучным, Тайлер. Уверена, ты это знаешь. Загадочный? Возможно. Интригующий? Определенно. Люди не перестают перешептываться о тебе с тех пор, как ты здесь. Ты оживил весь город. Так возьмешь меня посмотреть дом?

Эта резкая смена темы застала его врасплох. Возьмет ли он ее? «О да, – подумал он, за чем последовало торопливое: – нет». Взять прекрасную невинную девушку, как Лайла, в его темный, пустой дом будет явно опрометчиво. Он всего лишь человек, в конце концов. Всего лишь мужчина, к тому же далеко не идеальный. Самым разумным было бы просто уйти от всей этой ситуации, от этого соблазна. Но воспоминание о девочке с сияющими глазами, восхищенно взирающей на его дом, но слишком застенчивой, чтобы попросить заглянуть туда, слишком напуганной его напыщенной семьей, промелькнуло в голове Тайлера.

Он попытался отогнать далекое воспоминание. Тайлер повернулся к Лайле... и обнаружил, что ее глаза без слов могут говорить с ним.

– Следующая остановка «Морской страж», – пообещал он и свернул на, дорогу, ведущую к океану.

– Ты много лет не приезжал сюда, – неожиданно сказала она. – Не скучал?

Он помолчал немного, стараясь придумать потактичнее ответ, который бы не выдал, сколько болезненных воспоминаний связывают его с этим местом.

– У меня много домов во многих городах.

– Да, но «Морской страж», он такой... ну... – Она вдруг покачала головой. – Я явно пристрастна. Мэн всегда был моим единственным домом, и мне здесь нравится. А ты привык к жизни, богатой разными событиями, которых никогда не бывает в Слоунз-Коув.

– Так, значит, ты думаешь, что сумела объяснить братьям, что им не стоит вмешиваться в твою жизнь? – спросил он, меняя тему.

– Ты был там. Что ты думаешь? Он улыбнулся.

– Думаю, оставить тебя наедине со мной было для них равносильно убийству. Бьюсь об заклад, они названивают всем своим мало-мальски стоящим холостым приятелям в радиусе ста миль. В следующие несколько недель, полагаю, надо ждать еще большего притока свежих поклонников.

– Знаю, – отозвалась она, когда он свернул на круговую подъездную аллею перед огромным белым особняком с широкими боковыми галереями, центральным фронтоном и балконом. – Но как здорово было поступить по-своему хотя бы один раз. Ее тоскливый тон задел какие-то потайные струны в нем, заставляя смутно желать... чего-то. Тайлер почувствовал порыв притянуть ее к себе.

Но он силой воли заставил себя избавиться от этого ощущения. Глупо позволять себе подобные фантазии, если через несколько недель он будет далеко отсюда и никогда больше не вспомнит о Лайле Остин. И будет рад, что не сделал ничего такого, что могло бы причинить ей боль. Все эти странные порывы не что иное, как проделки ночи – сочетание темного неба с исчезающей на нем красной полосой от заходящего солнца и этого здания, бывшего местом обитания многих поколений, но никогда ни для кого не ставшего настоящим домом.

– Мне нравится просто смотреть на этот дом. Это святилище, – сказала она, когда он помог ей выйти из машины. – Прекрасное и могучее, под стать ветру с побережья, гавань для мужчины, возвращающегося домой с моря, и убежище для женщины, дожидающейся его. Я всегда думала о нем именно так.

– Красиво, – согласился он.

Он молча стоял рядом с ней и тоже любовался зданием. Лайла подняла на него глаза, пытаясь угадать, о чем он думает. Это не давало ей покоя весь день. Он не из тех людей, чьи мысли легко прочесть. Так было и прежде, когда он был юношей. Конечно, она его почти совсем не знала. Тайлер редко появлялся здесь, лишь на несколько коротких недель каждое лето. Он не общался с местными, когда приезжал. Но она помнит день, когда, как ей казалось, они чуть не подружились. Она наконец осмелилась улыбнуться и сказать «привет» почти не заикаясь, когда он проходил мимо, вместо того чтобы покраснеть в ответ на его приветствие. Как-то так случилось, что они пошли вместе, бродили вдоль берега, взбирались на камни, пытаясь разглядеть корабли вдали. Но на следующий день он уехал. С тех пор она его не видела. Она улыбнулась ему.