ему, я вышел из подростково-юношеского периода без единой моральной травмы. Поэтому к его советам я прислушивался больше, чем к своему внутреннему голосу.

Он разбогател на риэлторских операциях. Открыл свою контору в Москве, выгодно продал, открыл в Дубаи – продал. И открыл сеть гостиниц в Сочи, там и осел.

И вот ни с того ни с сего, в разгар курортного сезона прилетел в Москву. Понятное дело, по скайпу или по телефону я бы не стал ему ничего рассказывать про Малинку. А тут мой «опекун» появился, и мы оттянулись за милую душу. В порыве откровения я ему рассказал, что готов завязать с гульками. Ведь уже не студент. А за работой некогда с девочками зажигать. Уже нужны стабильные отношения. Показал фотку Малинки. Тут-то он мне и сказал про ямочки.

– Видишь ли, мой юный друг, нельзя путать эмоции с глубокими чувствами. Эмоции – это сиюминутные реакции на раздражитель. В частности, ты сделал стойку на эту девушку. Случилась химия. Но ты не уверен, что она и есть та самая единственная, ради которой стоит идти напролом. Встать против всего мира за нее. Не спорю, в литературе мы видим сплошь такие примеры. Но жизнь – это не книги. Яркая вспышка гаснет, и потом остается разочарование. Старик Подгорский тебя сразу вычеркнет из числа наследников. Можешь не сомневаться. Он уже погряз по уши в снобизме. И пригрозит отцу, что и его отпихнет от кормушки, если тот не повлияет на заблудшую овцу, то есть тебя.

И где гарантия, что твои жертвы не будут напрасны. Алина знает тебя как богатенького буратино, у которого нет проблем. Я не говорю, что она меркантильная. Ни в коем случае. Просто она привыкла, что с тобой легко, она счастлива. А будет ли она счастлива, когда ты станешь нищим? Легкости и беззаботности не будет. И пресловутая лодка любви, которая разбилась о быт, к сожалению, факт. Столкнувшись с проблемами, люди теряются и начинают обвинять друг друга. И все. И выдержать эти испытания может только настоящая, глубокая любовь. Иначе не стоит и затевать. Скажи, я тебе хоть раз что-то плохое посоветовал?

На это мне возразить было нечего. Я такой, какой есть благодаря Олегу. И каждое его слово выверено. Он знает, о чем говорит. И я понимал, что, действительно, живу эмоциями. И у Малинки это тоже могут быть эмоции. На фоне поселковых пацанов я, конечно, принц.

– Я так понимаю, у тебя уже пошаговый алгоритм готов?

– Естественно. Ты обещал приехать в конце августа. Ок. приедешь. А пока не звони. Время и неизвестность – это лучший тест на истинность. Забудет обиду и кинется в объятия?! Не будет выносить мозг и вот это все – «А уже все! А надо было раньше!» Значит, она идеальна. Настоящая любовь умеет забывать обиды. Тем более тебе сейчас надо продержаться. Старик из тебя, реально, ездовую собаку делает. Выдержи эту паузу, а заодно и со своими чувствами разберешься. Если не остынешь – форева!

Так я и поступил. Падая вечером с ног от усталости, я проваливался в сон, и мне часто снилась моя Малинка. Как она кормит меня сладкими, как она сама ягодами и как я обхватываю губами ее изящные пальчики. Она замирает, и только сердечко начинает учащенно стучать. А утром я просыпаюсь от того, что простыня, которой я накрываюсь, поднимается в определенном месте.

Я выдержал месяц. И смог вырваться на полдня в отгул уже в сентябре. Поехал в институт, куда Малинка сдала документы. Собирался сделать ей сюрприз. Однако в списке зачисленных ее не было. Принялся звонить – а абонент не абонент…

Набрал номер бабули, еще надеясь, что все обойдется.

– Ба, – после короткого приветствия, приступил к допросу. – А куда Алина поступила? Я не нашел ее в том вузе, куда документы сдавала.

– Ну я уж не знаю. Вот сегодня вечером пойду за творогом и спрошу. Ты ж меня не посвящал в свои тайны. Я так, должна сама была догадываться, что ты ее выделяешь особо. Да, она недели две назад забегала, принесла молоко и банки забрала. Спрашивала, все ли у тебя в порядке. Ну я сказала, что работаешь в поте лица. Я говорю: «Передать что-нибудь?» А она покачала головой: «Не надо».

Вечера я ждал, как на иголках. Чуть было не перепутал корреспонденцию. Тяжелое, гнетущее чувство не покидало меня. Придавило, как тот камень на душе. И не зря. Я услышал такое, от чего земля закачалась.

Вера Васильевна позвонила сама, очевидно, новость и ее прошибла.

– Максимка! А Алинка замуж вышла и уехала с мужем! Это мне Надежда сказала. Но так недовольно. Сквозь зубы. Чтоб у меня желания не было расспрашивать. И у нас никто ничего не знает. Прямо тайны Мадридского двора!

Просто удивительно, что бабуля не знала подробностей. Это с ее-то экстраординарными способностями к коммуникации. Странно, конечно. Обычно, если дочку замуж выдают, так это радость – не засиделась в девках, как Вера Васильевна говорит. Ну да чего теперь. Снявши голову, по волосам не плачут. Еще один афоризм от бабули. Не насильно ж ее выдали замуж за какого-нибудь богатого старого крота – фермера? И теперь ему операция нужна? И он отправил ее продавать свое тело?

Внутри всколыхнулась злость. Захотелось дать в морду этому неизвестному уроду. А вдруг и, правда, насильно заставили? Не девятнадцатый век, но способов надавить на человека существует множество. Чего далеко ходить?! Я далеко не робкая девчушка, живущая на птичьих правах у отчима, но вот сегодня подписал контракт с суррогатной матерью. Добровольно. Никто с пистолетом не стоял над душой. Но обстоятельства таковы, что лучше под них прогнуться, чем потерять результат нескольких лет работы.

Обсасывая мысль о насильственном замужестве, я, кажется, пытался снять с Малинки свое обвинение в коварстве. И не только. Хоть прошло много лет, но в уголке души мне не хотелось верить, что я ошибся в ней. Просто так сложились обстоятельства… Или нет? Но лезть в чужую семью я не собираюсь. У меня своя семья, а там ребенок. У нее своя, и у меня скоро будет ребенок. От нее. Черт!

Бонд ткнулся холодным носом мне в руку, отвлекая от тяжких мыслей.

– Ну давай. Давай играть! – соглашаюсь с псом. – А мячик-то мы не взяли!

«И кто виноват?» – читаю безмолвный вопрос в глазах Бонда.

Да сам виноват. Если бы не женился на Стеллке, уехали б с Малинкой в Сочи. Я работал бы управляющим