– Хм… Что-то знакомое. Так где вы учитесь?

– Нигде. Вот сама. – И улыбнулась.

– Тогда вы определенно талантливы.

– Спасибо. Я хотела сказать… – Она снова замолчала.

– Вы какая-то странная девушка. Хотя все творческие личности немного странные. Ну что ж, удачи вам. Посмотрите картины, погуляйте. Может быть, они вас вдохновят. Мне часто говорят, что мои картины вдохновляют. – И они под ручку удалились. Такие благополучные и красивые. Кира не слышала, да и не поняла бы, что Глория сказала:

– Дорогой, мне показалось, что эта странная русская на тебя очень похожа. Ты не находишь?

– Не обратил внимания, любимая. При случае посмотрю.

И случай не заставил себя ждать. Кто-то сзади потянул его за рукав.

– Снова вы? Скажите же, что вам нужно?

Кира залпом выпила только что взятый у официанта бокал и быстро произнесла:

– Вы мой отец.

«Готовился, старался. Очень красивый мальчик. Интеллигентный, умный, слишком чувствительный, очень самолюбивый и самовлюбленный к тому же. То, что надо». А то ее энергетический центр барахлит в последнее время. В Италии, конечно, полно молоденьких красавчиков, но разве их сравнить с этим. Там полное подчинение, скучно и неинтересно. А здесь, если она не ошибается, этого не будет. Можно даже заключить с журналистом договор, если сам не влюбится. Не девочка уже, скоро пятьдесят. И хоть она следит за своей фигурой, выглядит прекрасно и знает всякие приемчики (впрочем, к нему она постарается их не применять, здесь нужно все по-честному, иначе не сработает), вдруг он все-таки не любит старушек. «Надо предложить ему что-нибудь симпатичное, амбициозное, и немного побаловать, – удовлетворенно размышляла Ада, наблюдая из окна машины, стоящей у входа, как он заходит в кафе. – Пусть подождет». Еще минут двадцать она слушала музыку и думала: если у нее все получится, как изменится его жизнь, и не в лучшую сторону, но зато у нее все будет хорошо. Ей нужен кто-то сильный, молодой, умный, кто умеет сопротивляться и не идти на поводу. С кем можно поскандалить и заняться хорошим сексом. Без этого она теряет свою силу. Последний ее бойфренд сильно запил, а потом повесился, бедняга. Что с него взять, слабая душонка. Не зря, не зря она приехала сюда к друзьям развеяться. Кажется, вернется домой не с пустыми руками. А когда он ей надоест, она просто отправит его обратно.

Она подкрасила губы ярко-красной помадой и вышла из машины.

Ада застала его как раз в тот момент, когда он смотрел на телефон, сверяясь со временем. Нервничает. Это хорошо. Диму уже одолевали сомнения, что она придет. Юле пришлось наврать с три короба, куда это он отправляется в субботу вечером и так старательно собирается. На работу, конечно, куда ж еще. Просила взять ее с собой. Поссорились.

– Чао. Прости, немного опоздала, – услышал он одновременно с легким прикосновением губ к его щеке, потом пальцев, и короткий хриплый смешок. Ну, конечно, помада… Сердце зависло, но, когда она села напротив, вернулось в свой обычный ритм.

«И чего я мучился столько времени. Сколько ей, сорок? Или больше? Не люблю старушек. Глубоко посаженные темно-карие глаза. Смотрят, правда, так, что невозможно глядеть прямо в ответ. Загорелая кожа, ну да, итальянка. Красная помада, губы симпатичные. Но слишком выдающийся нос. Очень худая, невысокая, груди практически нет. Серая водолазка, почти в обтяжку, джинсы, кольца красивые. И руки. Волосы черные, длинные, заплетены в косу. Тоже ничего». – Он разглядывал ее, пока она изучала меню. А Ада специально сразу за меню взялась, пусть расслабится. И он действительно немного расслабился. Мало ли взрослых женщин вешалось на него. Эта хоть иностранка, довольно интересная, впрочем. Спать с ней (а в том, что до этого дойдет, он даже не сомневался), по крайней мере, будет не очень противно. Только что она может ему предложить взамен? И стоило ли нервничать, как подросток перед первым свиданием.

– Ты выбрал уже что-нибудь?

– Нет, тебя ждал. – Его английский был получше, чем у нее. И улыбнулся коротко, глядя в глаза, как девочкам нравилось. И прическа, какую он сделал сегодня, с ободком, им нравилась тоже. Только мог бы и не париться. Хорошо, что догадался в джинсах прийти.

– Ну, я готова заказать. А ты что будешь?

– То, что порекомендуешь ты. Я здесь в первый раз.

– Дыню с ветчиной и спагетти с белыми грибами.

– Не люблю спагетти.

– Тогда просто мясо. С кровью. Оно здесь прекрасное. И вино. Вот это. – Она назвала, но он в винах не особенно разбирался и, кроме кьянти, почти ничего не знал. Надо восполнить пробел, журналист все-таки. С выбором он согласился. Правда, подумал, что слишком оно дорогое, а за чей счет банкет, спрашивать неудобно.

– Давай мясо. И вино. Что ты, кстати, делаешь здесь, в Москве?

– Ищу таланты, – ответила она.

Ночь настала незаметно. Они много смеялись, вспоминая и подбирая слова, чтобы объясниться друг с другом. Он даже успел выучить несколько фраз по-итальянски. И не заметил, как его рука оказалась накрыта ее ладонью. Потом они поехали в какой-то бар, потом долго целовались в машине, после у нее в красивом номере, а когда утром он проснулся, увидел рядом с собой тонкие коричневые плечи с яркими красными бретельками шелковой майки. Да, не красавица, старушка, но в сексе оказалась необычайно хороша и вообще интересная женщина. С другой стороны, он и сам не мальчик. Для разнообразия вполне можно проводить с ней время, пока она здесь. Что-то шептала ему страстно по-итальянски. Или он слишком много выпил и все это ему только показалось. Включил телефон. Двенадцать пропущенных вызовов от Юли и еще пара от двух симпатичных девчонок.

– Tesoro![3]Ты проснулся? – Ада потянулась в широкой кровати. – Я в душ.

Он бегло чмокнул ее в щеку. Мда. Ей срочно требуется макияж, вечернее освещение и по паре килограммов на некоторые части тела. Но ничего, неплохой секс и открывающаяся талантам дорога компенсируют эти несовершенства.

Не только это обстоятельство стало причиной того, что он не оделся по-тихому и не сбежал из этого шелково-коврово-мраморного рая. Странная притягательность, которую источала его новая знакомая и в которой он сам еще не разобрался, не давала ему никаких шансов на стандартное «перепихнуться и забыть». Может, это сила денег, или сила личности, или статус европейской подданной. Все вместе, безусловно, создавало вокруг Ады ореол загадочности и самодостаточности. Но было что-то еще… Кстати, он ничего не помнит о том, какую дорогу предлагают талантам. Слишком много выпил вчера. А спрашивать как-то неудобно.

«Раз-два, сорная трава… – услышал он издалека мотив уже знакомой ему детской песенки. Сначала она доносилась из глубины сада, но потом стала слышна все явственнее, все ближе, и вот уже скрипнула дверь, по полу прошлепали легкие шаги, и песенка зазвучала возле самого уха, и в паузы между словами прорывалось частое и громкое дыхание. Он сразу понял, чье… Лучше и не открывать глаза. Лучше и не жить вовсе. Надо было остаться на дне той ямы и сдохнуть. Жаба допела песенку и засмеялась: