Акела надел себе на руку браслет, и тот тут же вспыхнул, посиял так пару секунд и изменил цвет на золотистый. Нюхач перевел взгляд на меня и улыбнулся еще более радостно, чем когда увидел свечение браслета.

– Если ты обычный человек, что же ты тут делаешь? – Акела снова попытался ко мне наклониться поближе, но мою руку уже не удерживали, так что я отскочила от него и спряталась за спину Кощея. – Ты зря надеешься на его защиту.

Я увидела, как мой сосед согласно кивнул.

– Если ты хочешь мне навредить, то я могу использовать его как преграду. А если соблазнить, то вряд ли решишься, или за Кощеем закрепится звание любителя альф. – Да, я была настроена решительно. Даже голос был серьезный и не слишком писклявый. Но ссориться с Акелой не хотела. Может, в награду за доставку артефакта он согласится вытащить меня отсюда? – Ты же сам понял, что я не должна тут находиться. Помогите выбраться. Или хотя бы скажите кому важному, что я не та, за кого меня приняли.

Оба мужчины покачали головой. Кощей молчал, и заговорил Акела.

– Никто не согласится на это, инфирма. Ты же обычный житель Мусорного мира. Открытие своих способностей перед тобой – это нарушение закона. А если знать, кто ты такая, то это еще и умышленный риск добрым бытием нашего царства. – Кажется, сейчас Акела кого-то процитировал. – А я бы не стал этого делать и еще по одной, только что появившейся причине. – Качок усмехнулся и, махнув рукой на прощанье, покинул нашу комнату.

Вот тебе и благодарность.

– Кощей, а где ректор?

– Он тебе не поможет. Чтобы вытащить тебя отсюда, надо опротестовать обвинение, проанализировать с комиссией твою личность. А это отнимает много-много времени. И по итогу ректор получит другого мага на замену. А маг создаст ему гораздо больше проблем, чем ни на что не способная человечка. Вот уж вряд ли он возьмется за все это. – Было заметно, что Кощей не привык объясняться, но почему-то сейчас он был многословен. Как будто не хотел, чтобы я шла к ректору. Может, он тоже тогда обретет проблемы? Например, ему срок увеличат за раскрытие способностей перед человеком? Вряд ли (как мой сосед) он сможет отвертеться.

Кощей ушел в небольшую комнату. Я наклонилась, чтобы увидеть убранство того помещения, в котором еще не была. То, что успела заприметить, больше походило на кабинет.

И тут я поняла, что сказал Кощей, и побежала за ним:

– Подожди. Скажи, как мне отсюда выбраться?

Я уперлась руками в дверь. Внутри действительно оказался обычный кабинет. Кровати не было, где же сосед спать будет?

– Как и все. Сдай экзамены.

Дверь попытались закрыть, да так, что упирающаяся я поехала босыми ступнями по полу, хотя и напирала на дверь всем весом.

– А я смогу сдать экзамены?

– Нет, ты не сдашь ни одной магической практики.

И дверь закрылась. Я так и замерла в той позе, в которой подпирала дверь, стремясь остановить ее движение.

Мне отсюда не вырваться?

Я зашла в спальню. Было уже абсолютно наплевать, есть где Кощею спать или нет. Потому что я попала в пожизненное заключение, а он даже не хотел попытаться мне помочь. Хотя понял, что была совершена ошибка в системе.

На кровати валялись вываленные из коробки вещи. Я нашла там нужные мне бумаги, а остальное с грохотом повалила на пол. Листая учебный план, я поняла две вещи: учеба начинается завтра, и меня ждет много, очень много магических практик.

Слезы таки полились из глаз.

– Папа, но я же действительно глупая и слабая.

– Ничего, дочка, пусть ты и мисс Слезоточивый Газ. Зато быстро успокаиваешься и находишь решение. Необычное. Которое не пришло бы в голову ни одной сильной и умной.

Но сейчас я не могу найти решения, папа. И не могу остановить слезы. Так всю ночь и ревела, доведя себя до дрожи с икотой.

Когда я подскочила с кровати, кто-то кричал. Громко, истошно, предсмертно. С хрипами.

Ворвалась в гостиную. Там на диванчике спал Кощей. Прямо во вчерашней одежде. На мои толкания он щелкнул пальцами, что-то сверкнуло, но ничего не произошло. Я схватила лежащую рядом трость и применила прием «дайте мне точку опоры, и я переверну Землю, тьфу ты, Кощея». Свалившийся на пол Кощей потер глаза и сказал:

– Убью.

– Ну так скорее убивай!

– Еще никто так не торопился на тот свет, даже в пыточной. – Лежащий на животе на полу Кощей приподнялся на локтях.

– Ты не слышишь? Кто-то кричит. Иди скорее. – Я волновалась и тряслась, боясь, что кричавший уже мертв. Но понимала, что своими цыплячьими силенками ничем никому не смогу помочь.

– Куда?

– Спасать.

Кощей наконец-то перевернулся на спину и сфокусировал взгляд на мне. Его зрачки расширились, а рукой он пошевелил, чтобы на нее опереться и поближе рассмотреть мой кружевной бюстгальтер.

– Не посмотрю на твои года и врежу этой тростью так, что радикулит не спасет. Встал и пошел спасать. Кто у нас в доме мужик, а?

Последнюю фразу я сказала в интонации своей младшей сестры. Действовало безотказно. Вот и сейчас Кощей встал на ноги, а трость отобрал.

– Кого я, по-твоему, спасть должен? Звонок? – Столкнувшись с моим недоумением, пояснил: – Это оповещающий сигнал о скором начале занятий.

– А зачем такой истошный?

– Чтобы проснулись и поняли, что мы вовсе не свободные студенты. Наверно. – Кощей стоял в помятом черном костюме и саркастически ухмылялся, оглядывая меня с головы до ног.

Мне стало стыдно. И даже не столько из-за того, что свалила Кощея с дивана (это мне даже понравилось после его вчерашнего отказа мне помочь), а с того, что нахожусь тут в одном белье. Меня бы оправдало спасение чьей-то жизни, но не звонок на урок. Покраснев до кончика левого мизинца, убежала в комнату. Захлопнула дверь, оперлась на нее спиной и тяжело задышала. Хорошо хоть, что опростоволосилась не перед парнем, который мне нравится. Можно представить, что это случилось перед каким-то дедушкой, верно? Триста лет – не шутки.

Да мне даже сорокалетние кажутся стариками. И если они мне однажды начнут нравиться – это точно будет показатель, что мне уже тридцатник. А сколько лет мне должно быть, чтобы заценить трехсотлетних? Да и вообще, у меня появилась хорошая новость. Вчера грустила, что нет будильника, чтобы вовремя к занятиям проснуться. А оказывается, он и не нужен.

Успокоив себя этим, стала рыться в разбросанных на полу вещах. Я точно видела, что выдали какие-то тряпки. Надеюсь, там есть одежда и обувь. Надевать в который раз уже теперь совсем нелюбимое платье – нет, спасибо.

Все найденные вещи и тряпки оказались серого цвета. Платье больше походило на какой-то балахон, но я подвернула рукава и, оторвав от какой-то тряпки кусок, перевязала как пояс. Пойдет. Ботинки тоже были серые, с тряпичным голенищем. Схватив тряпичную сумку (угадайте цвет), засунула туда выданные тетрадки, карандаши и учебный план. Пусть я вчера с ним ознакомилась, но, может, на переменах смогу изучить получше. И уже без чувства отчаяния, ведь вчера ничего так и не придумала.