— Ах… да, конечно. — При воспоминании о стычке на узкой деревенской улочке Лаура почувствовала, что заливается краской. — Должна признать, что я вела себя очень грубо.

— «Грубо» — не то слово, солнышко, — протянул Джесс с явным удовлетворением. — Ведь на самом деле Агата была уже готова сообщить о твоем, пардон, о вашем «безобразном поведении» вашей суровой тетушке и потребовать хорошенько выдрать маленькую козочку.

— Мне было тогда, по-моему, не больше десяти лет. В этом возрасте дети принимают все очень близко к сердцу. — Как ни странно, Лаура всерьез хотела оправдаться. — Когда я увидела, что некая потасканная гусыня сюсюкает с чистеньким, доверчивым ягненком и тискает его, то совершенно безотчетно начала спасать малыша от грехопадения. Вы же знаете, что кормящая овца реагирует на чужой запах…

— Очень романтично! Но благородный порыв облекся не в самую тактичную форму. Можно было просто попросить поставить барашка на землю, прежде чем он не пропах парфюмерией до такой же степени, как сама пышечка Эйрон.

— От нее разило просто невыносимо, — пожала плечами Лаура, и не думая сдаваться. — Всегда терпеть не могла духов с тяжелым мускусным оттенком. Ощущение было такое, что ей не мешает хорошенько вымыться, и я уверена, что ягненку этот запах тоже был очень неприятен.

— Да уж, только ослабли объятия, он рванул прочь, как ошпаренный, — миролюбиво согласился Джесс. — К несчастью, смываясь от «грехопадения», недотепа умудрился выдрать половину пуговиц на блузке Агаты. Видели бы вы личико мисс Эйрон! Боюсь, что мой идиотский смех по этому поводу она восприняла совершенно неправильно.

— Поэтому она и дала вам отставку? — с любопытством спросила Лаура, вспоминая свой давний триумф, когда вульгарно наштукатуренная Агата навсегда сошла со сцены. — Что ж, если вас интересует мое мнение, вы немного потеряли. Кто станет водиться с девушкой без чувства юмора, столь вульгарной вблизи, если на то пошло?

— Ну, а сумасбродный юнец, который хочет пофорсить перед сверстниками, появляясь в обществе сдобной пышечки?.. — вопросительно поднял брови Джесс.

— У-ф-ф! — Она презрительно отмахнулась. — У вас было довольно трофеев, чтобы впечатлить кого угодно. Одна глупая, жеманная девица, которая не придумала ничего лучше, чем разгуливать на высоких каблуках по проселкам, едва ли добавила бы что-то существенное к вашей репутации удачливого охотника.

— Так вы ревновали. Лора? — мягко спросил он, прищуренными глазами впиваясь в ее лицо, на котором был написан откровенный вызов. — Вам хотелось быть на ее месте?

— Это в десять-то лет? — возмущенно воскликнула она. — Если хотите знать, я подумала тогда, что вы не умнее Агаты. Это вам нужно было настоять, чтобы она ни в коем случае не брала ягненка на руки. Кстати, почему вы сами не предупредили ее?

— Но у меня тогда были планы насчет аппетитной Эйрон, и в них не входило злить ее скотоводческими нравоучениями.

Лаура пожала плечами.

— Если ваш смех так задел ее в той ситуации, то планы могли стать еще большим оскорблением, — возразила она. — Об этом юный синьор не подумал?

— Возможно… — не вполне уверенно произнес он. — Но ее вывело из себя вовсе не мое веселье. Главной причиной ссоры стал мой отказ тут же отправиться к тетушке Пэркью и потребовать для тебя незамедлительной и крепкой взбучки.

— Милая тетушка Пэркью! — Лаура улыбнулась при мысли, как бы отреагировал Джесс, узнав, что на самом деле тетя Пэркью была не ее родственницей, а всего лишь вышедшей на пенсию старенькой няней отца, которую попросили пожить с девочкой в летнем домике и присматривать за ней в долгие летние каникулы после учебы в пансионе. — К ней прекрасно подходила пословица насчет собаки, что рычит страшнее, чем кусается. Поверьте, ее грозный вид был весьма обманчив. Думаю, она бы поняла меня, узнав, что я выступила против жестокого обращения с меньшими братьями.

— Но, отнюдь не оправдывая при этом невежливого тона, которым все это было сказано, так ведь?

— Разве это важно теперь, когда столько воды утекло?

— Пожалуй, — кивнул Джесс. — Допустим, за вами просто есть небольшой должок, Лора.

Она заливисто рассмеялась.

— Меня зовут Лаура. Хотя разница только в произношении.

— Вас привлекает итальянское благозвучие?

— Меня нарекли так от рождения, но другие дети смеялись надо мной из-за этого, — неохотно сообщила она. По правде, обвинение касалось не ее сверстников из дорогого и престижного пансиона, где она училась, пока родители пропадали где-то в нефтяных эмиратах, а сорванцов, что играли в лапту на стоянке автоприцепов, а в окрестных зарослях — в прятки. — Пришлось всем говорить, что меня зовут Ло.

Тем же объяснялась и легенда о тетушке Пэркью. Ведь уже тогда ей пришлось убедиться, что Картеньо-Бауэр — слишком сомнительная фамилия для ватаги озорников из городских трущоб, которым благотворительные организации дали возможность насладиться свежим деревенским воздухом.

— Лаура… — задумчиво произнес он. — Это что же, навеяно итальянской поэзией? Сонетами Данте?

— Кто знает?.. Так захотела мама. На ее взгляд, имя звучало прелестно. Но отец когда-то разглагольствовал, что «Лаура» символизирует обреченность на бесплотную любовь.

Фоклейн был не в восторге от последнего комментария.

— Вот это да! Пожалуй, менее подходящего символа несчастной, платонической страсти мне не приходилось встречать. Нет, лично мне ближе языческая поэзия.

Он слегка наклонил голову и сделал шаг в ее сторону.

— Не сочтите за банальный комплимент, но у вас и впрямь есть сходство с греческой богиней любви, которую я видел на одной картине. Конечно, на ней не было спортивного костюма и кроссовок… Если не ошибаюсь, на ней вообще ничего не было, но волосы — в точности такие же. Достаточно распустить косичку, как у девчонки… — Он сделал выразительное движение, и Лаура инстинктивно отпрянула к двери, не собираясь подчиняться очередной барской прихоти.

— Не распускайте руки, мистер Фоклейн, — выдохнула она. — Или мне придется позвать на помощь Рута.

— Вы этого не сделаете, миссис Дэвис. — Он подошел к ней вплотную, уже безо всякого стеснения обжигая вожделеющим взглядом. — Потому, что вы существо общественное. Синьора верит в справедливость и чтит законы. Разве нет?

Ответа он не ждал, да и Лаура едва ли была способна произнести сейчас нечто связное. Отрицание звучало бы фальшиво, а признать его правоту было безумием. Она молча повернула голову, прижавшись щекой к двери. И краем глаза заметила Рута, который все еще терпеливо ждал свою миску, сидя в напряженной позе с часто-часто опадающими боками, — будто пародировал учащенное дыхание хозяйки.

— Итак, — продолжал Джесс тоном, каким пристало разговаривать с особенно тупыми детьми, — не удивляйтесь, пожалуйста, что сейчас я собираюсь потребовать первый взнос в порядке возврата старого долга. Поссорив меня с Агатой, вы нанесли мне серьезную, причем весьма не бесплотную травму.