— Наоборот, — возразил Никос. — Я очень хотел жениться на тебе. До того хотел, что чуть не свихнулся.

— Значит, я была для тебя лишь умственным помрачением?

Сейди хотелось напомнить Никосу, каким безжалостным он был с ней. Его интересовало только ее тело. А она преподнесла ему себя на тарелочке с голубой каемочкой, продолжая ждать клятв у алтаря.

— Ты определенно сводишь меня с ума. Есть будешь? — Он кивнул темноволосой головой на ее тарелку, где лежали быстро остывающие спагетти. Теперь они казались Сейди клейкими и невкусными.

— Не буду!

— Я знал, что так будет, едва ты заказала это блюдо. Я помню, как ты ненавидела перец чили.

— Тогда почему ты ничего не сказал? — спросила она, заставляя Никоса поднять руки в знак перемирия.

Как только их взгляды встретились, возникло ощущение, будто они снова на первом свидании и их отношения лишь складываются. Они только начали узнавать друг друга, все кажется им ярким и светлым, а впереди у них… слишком много лжи!

Сейди стало трудно дышать. Она разомкнула губы в попытке глотнуть воздух. На улице сверкнула молния, но Сейди едва заметила ее. Она очнулась лишь тогда, когда подпрыгнула от неожиданного раската грома.

— Никос… — Сейди почти бессознательно, на выдохе, произнесла его имя.

Оглядевшись и вернувшись к реальности, она обнаружила, что протягивает к нему руку. Рука Сейди лежала на льняной клетчатой скатерти, а пальцами она почти что касалась руки Никоса. В мгновение ока она поняла, что совершила ошибку. Мужчина, сидящий напротив нее, зажмурился. Когда он открыл глаза, она увидела его равнодушный, бессердечный, тусклый и холодный взгляд. Их визуальный контакт был нарушен. Внезапно выпрямившись, Никос взял салфетку и коснулся ею своего рта.

— Тогда пошли. Я сказал все, что хотел. Тебе нужно отправляться домой и укладывать вещи. Утром мы отправляемся в Афины.

— Отправляемся?! — Возмущение и раздражение окончательно избавили Сейди от чувственного головокружения. — Но я не дала согласия ехать! Ты не можешь вот так…

— Тебе лучше помолчать. — Никос встал. — Принимай решение, Сейди. Либо ты пакуешь чемодан и утром летишь со мной в Грецию, либо собираешь, впридачу к своим, вещи своей матери и брата и покидаешь «Терновники». Что выбираешь?

Никос намеренно упомянул мать и брата Сейди. Они останутся в особняке, но на его условиях. А условия таковы: Сейди летит с ним в Грецию и организует свадьбу для него и его новой невесты.

— Что ты выбрала? — резко напомнил он, когда она не ответила.

У нее не осталось выбора. Есть единственный способ сделать мать и брата счастливыми и беззаботными, не важно, что придется пожертвовать собственными интересами.

— Я полечу, — тихо сказала Сейди. — Похоже, у меня нет другого выбора.

— Никакого, — уверил ее Никос, с удовольствием заметив, что в его голосе нет ни триумфа, ни удовлетворения.

Все получилось именно так, как он планировал. Ничего иного ждать не приходится. Сейди стала марионеткой в его руках.

Погруженная в размышления, Сейди вздрогнула, услышав выразительный голос Никоса:

— Скоро приземляемся. Отложи это в сторону.

Он жестом указал на компьютер, на котором она работала с тех пор, как частный самолет поднялся в воздух и направился в Афины. Все внимание Сейди было сконцентрировано на дисплее.

— Кстати, что ты там с таким интересом изучаешь?

— Греческие свадебные обычаи, что же еще? — Она развернула дисплей к Никосу.

В действительности ей так и не удалось погрузиться в изучение греческих свадебных обычаев. Это занятие в очередной раз вернуло ее в прошлое, когда она была с Никосом и планировала собственную свадьбу.

— Судя по всему, тебе хочется традиционной свадьбы?

В ответ Никос равнодушно повел плечом.

— Ты спросишь мнение невесты или станешь диктовать ей свои условия?

На этот раз он уставился в ее лицо ледяным взглядом, будто хотел прочесть ее мысли. В глубине его золотистых глаз Сейди заметила нечто зловещее и мрачное.

— Ты намекаешь, что я диктовал тебе свои условия?

— Нет.

В этом Сейди упрекнуть Никоса не могла. Он действительно настоял на том, что все будет организовано так, как она пожелает. Заявил, что это ее свадьба и именно она решает, какой ей быть. В действительности все оказалось так, как хотел ее отец, — мнения Сейди никто не слушал.

А может, так получилось потому, что Никос никогда и не планировал жениться на ней? Все это время Никос использовал Сейди, чтобы отвлечь ее отца, а сам вместе с членами своей семьи готовил низвержение империи Картерет. Лишь узнав правду, она поняла, отчего он соглашался на все ее условия и не требовал организации традиционной греческой свадебной церемонии.

— Ты не диктовал мне никаких условий, потому что тебе было на все наплевать.

— Ты заблуждаешься. — Он улыбнулся, и у нее по спине побежали мурашки.

— Хотя наплевать тебе было не на все, — бросила она ему. — Я слишком хорошо знаю, до чего тебе было дело. Ты хотел затащить меня в постель, вот и все!

— Насколько я помню, мне не пришлось прилагать чересчур больших усилий. Ты практически бросилась мне на шею.

Едва взойдя на борт самолета, летящего в Грецию, Сейди погрузилась в воспоминания.

…Она не забыла и того, как Никос, решив, что она спит, спустился вниз по лестнице, чтобы ответить на звонок мобильного телефона. Но дремавшая Сейди вскоре заметила его отсутствие. До того как открыть дверь, она услышала обрывок его разговора и остановилась, чтобы послушать. То, что она услышала, разбило ее иллюзии.

«Не волнуйся, — говорил Никос с мрачным и зловещим весельем в голосе, — есть еще один способ освежевать этого кота. Как только я надену кольцо на палец его драгоценной доченьки и она станет частью семьи Константос, Картерет превратится в паиньку. Он будет делать все, что мы захотим».

— Да, тогда мне хотелось броситься тебе на шею, — произнесла Сейди и так же, как Никос, категорично повела плечом. — Не забывай, что тогда я была наивна и невинна. Мне просто не с кем было тебя сравнивать.

— Ты была неопытна, но наивна?.. Вот уж нет! — с презрением ответил Никос. — Ты отлично знала, что делаешь, и использовала свою девственность в качестве козыря.

— Не было такого!

— Разве? Так расскажи, как было на самом деле. Хочешь сказать, что ты ничуть не притворялась, будто безумно влюблена в меня?

Пока Никос полностью контролирует ситуацию, следует соблюдать осторожность. По одному ему известным причинам он внезапно расщедрился. Ее мать и Джордж, с его позволения, временно поживут в особняке. Сейди боялась, что любое ее неуместно сказанное слово заставит Никоса передумать. Вспомнив, какой радостью осветилось лицо матери, когда вчера вечером она сообщила ей радостную новость, Сейди решила держать язык за зубами.