Его губы слегка искривились.

— А вы ожидали, что я скажу, будто стал либералом и увидел свет в конце тоннеля?

— Мне бы хотелось думать, что ваше решение было в некоторой степени продиктовано соображениями нравственности.

— Ну, допустим, были и еще причины помимо бумажной волокиты. Но, насколько я помню, для остальных членов семьи они ничего не значили.

— Какие причины? — спросила Фила, следуя за наживкой.

— Мне кажется, что сейчас неподходящее время, чтобы их обсуждать, — мягко возразил Ник. — Давайте немного поговорим о вас. Расскажите, почему вы ушли с работы. Вы работали в сфере социального обеспечения или материальной помощи или еще что-то в этом роде, насколько я понимаю?

— Я была сотрудником ОЗД, — сказала она более холодным тоном.

Он попытался расшифровать аббревиатуру, но не смог.

— ОЗД?

— Организация по защите детей.

— Детские приюты? Оскорбленные дети? Такого рода вещи?

— Да, — произнесла Фила еще более ледяным голосом. — Такого рода вещи.

— Ваша бывшая начальница говорила, что вы избегаете давать интервью корреспондентам. Что это значит?

— Был судебный процесс, касавшийся одного приюта. Мне пришлось давать свидетельские показания. После суда многие хотели взять у меня интервью.

Чем более скрытной она становилась, тем больше распалялось любопытство мужчины.

— Вы решили уйти с работы после того, как закончился суд?

— Люди, которые относятся к работе, как я, довольно часто сгорают. — Она благодарно улыбнулась официантке, которая подошла к их столику, чтобы принять заказ. — Как хорошо, — сказала она Нику. — Я умираю от голода.

Глядя на настоящий спектакль, который она устроила, заказывая цыпленка, Никодемус решил больше не возвращаться к теме ее бывшей работы.

— Я заказывал блюдо дня, — сообщил Ник официантке.

Женщина подняла глаза от блокнота.

— Это макароны с сыром, — сказала она предупреждающим тоном.

— Замечательно.

— Макароны с сыром? — в глубоком изумлении пробормотала Фила, после того как официантка удалилась.

— Так уж случилось, что я люблю макароны с сыром. Я человек с незатейливыми вкусами.

— Ну конечно. Поэтому вы ездите на «порше»и пьете виски.

— Иметь незатейливые вкусы не означает не придерживаться определенных стандартов, — кротко произнес Лайтфут. — Я пиво тоже люблю. Ну, так на чем мы остановились?

— Я не особенно помню. По-моему, вы пытались выведать историю моей жизни: чтобы, используя эту информацию, убедить меня вернуть акции. Это ваш обычный способ, не так ли? Вы коварный.

— Вы мне льстите.

Фила агрессивно дернула подбородком.

— Не думаю. Я бы не стала так уж сильно стараться, чтобы польстить любому из Лайтфутов или Каслтонов. Собственно говоря, мне кажется, нам пора выложить карты на стол.

— Почему вы решили, что у меня на руках вообще есть карты?

— Потому что вы человек такого плана, у которого в рукаве всегда припрятан туз. Ну так вот, почему бы вам не поговорить со мной начистоту, мистер Лайтфут? И что бы вы ни предложили или чем бы мне ни угрожали, будьте уверены, что получите от меня ответ начистоту.

— И ответ будет отрицательным, не так ли?

— Так. — Глаза Филы снова загорелись в предчувствии драки. Она начала было говорить дальше, но внезапно остановилась, уставившись на дверь за спиной Ника. Из ее глаз моментально исчез блеск, взгляд стал настороженным. — О, черт, — очень тихо произнесла она.

Ник с любопытством обернулся, спрашивая себя, не придется ли ему встретиться с разгневанным приятелем Филы. Но увидел плотно сложенную женщину в выцветшем, перекрашенном хлопчатобумажном платье. На вид он дал бы ей около сорока, однако редкие седеющие волосы женщины были заплетены в косы, падающие до пояса. Невыразительное лицо, абсолютно лишенное признаков зрелости или былой красоты. Отсутствие макияжа подчеркивало полную бесцветность ее кожи и губ. Одним взглядом вошедшая осмотрела весь зал и нашла Филу. После чего направилась по проходу к их столику.

— Ваша подруга? — спросил Ник, поворачиваясь обратно к Филе.

— Нет.

— Неприятности?

— Вероятно. — Она вцепилась пальцами в угол стола.

Ник не знал, чего ожидать от предстоящей встречи. Меньше всего ему хотелось оказаться участником драки двух женщин. Ему также не хотелось, чтобы Филу обидели.

— В этом случайно не замешан мужчина? — спросил он.

Фила посмотрела ему в глаза. В ее взгляде была горечь.

— В некотором роде. Ее зовут Рут Сполдинг. Можете уйти, если хотите.

— Пока не хочу. Я голоден, а вот и ваши салаты. — Он взглянул на официантку, которая приближалась к их столику с той же скоростью, что и женщина с косами. Если салатам повезет, они прибудут первыми.

Они и прибыли, точнее, салат Филы. Рут Сполдинг увидела поднос и с невнятным возгласом ярости ринулась за ним. Ока схватила с подноса одну из тарелок с зеленым салатом и швырнула ее прямо в Филу.

Нику удалось поймать на лету тяжелую тарелку до того, как она ударила мисс Фокс, но листья салага вместе с соусом и крошечными помидорами обрушились на ее яркую шелковую блузку. Фила не шевельнулась. Она просто сидела и смотрела на Рут с выражением беспомощной печали.

— Сука, лживая хитрая сука. — Теперь, когда Сполдинг орала на Филу, по ее лицу пошли отвратительные красные пятна. В глазах горела лихорадочная ненависть. — Ты солгала, черт тебя побери. Ты солгала, а они пришли и забрали детей. Дети — это все, что у нас было. А он любил этих детей. А теперь их нет. И моего мужа тоже нет. И это твоя вина, ты, гнусная, лживая шлюха!

Филу трясло, когда она начала медленно подниматься на ноги. Ник увидел, как дрожат ее руки, и встал из-за столика рядом с ней. Он с изумлением осознал, что в нем всколыхнулось непреодолимое желание защитить ее. Больше никто из посетителей ресторана не двинулся, хотя все взоры были прикованы к разыгравшейся сцене.

— Мне очень жаль, миссис Сполдинг. — Она говорила с мягким спокойствием, которое Поразило Ника. Она сделала шаг по направлению к этой крупной женщине. — Так жаль, что я не могу это выразить.

— Тебе не жаль, ты, сука, которая вторглась в нашу жизнь, — прошипела Рут сквозь зубы. — Ты сделала это специально. Ты все испортила. Все, черт тебя побери! — Ее огромная рука взметнулась вверх.

Филадельфия даже не попыталась отразить удар. Ладонь Рут с такой силой обрушилась ей на лицо, что она отступила на шаг.

— Бог мой! Довольно! — Ник пытался говорить мягко. Конечно, если бы так повел себя мужчина, Ник уже набросился бы на него. Он встал прямо перед Рут Сполдинг. Казалось, она его не замечает. Она смотрела поверх его плеча, сосредоточив все свое внимание на Филе.