Она сверкнула на нас обоих горящим бешеным взглядом.

- Моему мужу интересно. Какие детали ты бы хотел знать, дорогой? Как он целовал меня, как бросил меня на стол? Каким жестким и горячим он был? Как до нелепости быстро меня это возбудило? С чего начать?

Я сжал кулаки, стиснул зубы. Я был на грани. Она дразнила меня, заводила, специально бесила и провоцировала. Знала прекрасно, что мне бы хотелось все это видеть, и бравировала. Возможно, все шло к сексу на кухне. И я даже не выставил бы Марка, чтобы не терять время. Но он снова влез, портя нашу прелюдию.

- Замолчи, Снежок. Что ты несешь? – одернул он Мари, делая шаг вперед.

Она тут же накинулась на него.

- Что я несу? Правду. Чего ты вообще приехал? Я же сказала, что мы сами разберемся. Это не твое дело, Марк, - и снова обратилась ко мне. - Что он тебе наговорил? Что принуждал меня? Бил? Гребаное вранье. Я хотела его.

Я растянул губы в саркастичной улыбке, приподнял бровь.

- Это так мило. Вы двое поразительно трогательны в желании покаяться передо мной. Даже решить не могу, смешно это или отвратительно, - проговорил я, уже больше забавляясь. - И каждый спешил, летел, чтобы выгородить другого. Потрясающе.

Я разразился издевательскими аплодисментами. Неужели Марк действительно врал? Мари боялась, что я разозлюсь? Что за чушь?

Я начал терять логику их нелепых оправданий.

- Дядь, прекращай ломать комедию. Я предупреждал, что она это скажет, - влез опять Марк.

- Не знаю, зачем ты врешь, Марк. Марьяна никогда тебе не отказывала. С чего бы ей делать это сейчас?

- Ты так хорошо меня знаешь, Алан, - запела Мари убийственно сладко. - Я старалась как могла, но от себя не убежишь. Марк не принуждал меня. Я сама его соблазнила. Если бы он не остановился, мы бы переспали.

Марьяна расправила плечи, как будто готовилась принять от меня казнь, но я не успел раскрыть рта, потому что Марк в очередной раз не сумел промолчать.

Он схватил Мари за воротник пиджака, дернул вниз, заставляя снять его. Перехватив ее руку у локтя, Марк задрал рукава блузки, сунул мне под нос. Я не мог не заметить синяки от пальцев.

- А это что, мать вашу? Тоже моя бурная фантазия? – заорал Марк.

Я разглядел еще и покраснение на запястьях, почти ссадины. Мое воображение тут же нарисовало, как он ее держал, чтобы не дергалась. Я схватил Мари за вторую руку. Картина была идентичной. Пальцы жены задрожали в моей ладони. Она подняла на меня глаза, но не успела ничего сказать или сделать. Я отпустил ее, обернулся к Марку и еще раз с размаху ударил.

- Нет, - взвизгнула Мари, повиснув на моей руке. - Пожалуйста, Алан, не надо. Хватит.

Но я играючи стряхнул ее с себя, замахнулся снова, но остановился, потому что радионяня, которая стояла на столе, разразилась плачем. Опустив кулак и племянника, я пулей вылетел из кухни, чтобы успокоить дочь.

Марьяна

Едва Алан вышел, а Марк стер кровь с лица, я накинулась на него.

- Какого дьявола ты вытворяешь?! Я же сказала, что все сама ему объясню, - ругалась я, молотя кулаками по его груди.

Конечно, эти удары были легким массажем на фоне тяжелой руки мужа, так что Марк лишь морщился, позволяя мне колотить себя.

- Угу, слышал я твои объяснения. Прекрати чудить, Снежок. Успокойся.

Он легонько встряхнул меня и усадил на стул. Я не придумала ничего лучше – горько расплакалась.

- Ни хрена подобного, - тут же строго заговорил Марк, таща меня к раковине, чтобы умыть, - потом будешь реветь. Иди к мужу и ребенку, успокой обоих.

- Не могу. Я не могу.

Я понимала, что Марк прав, но все равно не в силах была бороться с рыданиями. Чтобы успокоиться и не терять времени даром, я быстро приготовила бутылочку со смесью, хотя знала, что Алан держит все необходимое и в спальне тоже. Лишь минут через десять удалось взять себя в руки, прекратить плакать. Вытерев лицо полотенцем, я поспешила в детскую.

- Алан, что ты делаешь? – прошептала я, не веря своим глазам.

Муж пытался одновременно успокоить Алексию и вытащить из шкафа большую сумку. На полу у двери уже стояла автолюлька.

- Я уезжаю, кроха, - шепотом ответил он.

- Нет, пожалуйста, Ал. Давай поговорим.

- Наговорился уже. И наслушался.

- Милый, пожалуйста….

От нашей перепалки снова захныкала Алекс. Я протянула руки, прося отдать мне дочь. Алан не спорил. Я взяла ребенка на ручки и присела в кресло качалку. Алан купил его себе, но сам обычно баюкал Алекс стоя. А мне очень нравилось. Дочка сразу принялась за ночной перекус и очень скоро снова задремала.

Все это время Алан собирал вещи. Я только слушала, как он возится, но смотрела лишь на ребенка. Алекс была прелестной, самой лучшей. Очень похожа на Стернов. Я думала, что сразу пойму, кто ее отец, едва она родится, но нет. Как будто они оба были ее родителями. Глаза как у Марка, губы как у Алана. Гены играли причудливые шутки.

Я не хотела знать, кто из них отец. Мне было приятно думать, что они оба.

Мои глаза с трудом оторвались от дочки, когда Ал попросил:

- Давай я аккуратно…

Он действительно аккуратно забрал ее и уложил в кресло, которое уже было разложено для сна. Алекс даже не пискнула, снова крепко спала.

Я встала, решив во что бы то ни стало уговорить мужа остаться. Но он сразу положил мне палец на губы, заговорил сам:

- Я уеду в поместье, поживу несколько дней там. Нам всем нужен перерыв.

- Почему? За что? – всхлипнула я, целуя его палец. Мысли путались, я снова боролась со слезами и лепетала что-то невнятное. – Алан, я не хотела. Вернее, хотела… но… Ты злишься….

- Я злюсь на Марка, Мари. Не на тебя, - тихо отвечал муж. – Он отказался от тебя, загнал себя в угол, довел до безумия, сделал тебе больно.

- Все было не так…

- Да, кроха, знаю. Ты тоже хотела.

Он опустил руку и задрал мою юбку, тронул мокрые трусики, которые еще не просохли после жаркого рта Марка. Ал протолкнул руку, касаясь влажной плоти, погладил, заставляя пискнуть. Он зашептал мне в ухо:

- Ты вся мокрая, горячая. Вы трахались? В офисе? На столе?

Я не могла ему врать. Голос мужа не был злым. Алан просто хотел знать.

- Нет. На парковке. Капот твоего Мерседеса.

Ал усмехнулся и протолкнул два пальца в меня, а большим стал давить на клитор.

- Расскажи.

Я уткнулась лбом в его плечо и послушно заговорила:

- Он хотел, чтобы я молчала, ничего не говорила тебе, а потом я его поцеловала и…