– Съемочная площадка закрыта для зрителей.

– Меня пригласил Эндрю.

– Вероятно, ты придуман отличную наживку, раз наш выдающийся режиссер ее заглотнул.

Федерико улыбнулся, но глаза его остались серьезными.

– Ты же меня хорошо знаешь.

Нет, чуть не сказала Кристабел. Я так думала, но теперь вижу, что ошибалась.

– Как долго ты намерен здесь оставаться?

– На съемочной площадке? Пока ты не освободишься. – Федерико провел, едва касаясь, указательным пальцем по ее щеке. – Разве мое присутствие тебе мешает?

– Чего ты добиваешься? – прошипела Кристабел.

– Разве тебе не нужно повторить роль? – ушел от ответа Федерико.

Кристабел молча отошла, взяла листы с ролью и принялась повторять текст, стараясь не замечать, как Корали Дюрен предпринимает отчаянные попытки очаровать Федерико, а тот в свою очередь поощряет ее улыбкой и что-то вежливо отвечает. Кристабел тайком наблюдала за ними из-под опущенных ресниц, и пульс ее участился, когда Корали повела себя слишком уж вызывающе. Кинозвезда чувственно скользила ладонью по рукаву пиджака Федерико и призывно улыбалась, а в ее голубых глазах застыл холодный расчет.

Кристабел невидяще уставилась в сценарий, чувствуя напряженный комок где-то в животе. Какого черта Федерико действует мне на нервы и мешает работать?! – в отчаянии думала она.

– Все по своим местам! – властно крикнул Эндрю и тем самым избавил Кристабел от страданий.

Кристабел закончила сниматься ближе к вечеру, и ей было сказано, что она свободна до вторника. С помощью костюмерши она сняла свой шикарный сценический наряд и парик, смыла грим и, взглянув в зеркало, удивилась, насколько несовместим ее сценический образ с той девушкой в джинсах, в которую она преобразилась. Контраст был столь разительным, что Кристабел даже не верилось, что томная дама в роскошном платье с кринолином и она сама – одно и то же лицо.

Было уже больше пяти вечера, когда она наконец пришла на автостоянку и, вытащив из сумочки ключи, приготовилась сесть в машину.

К ней подошел Федерико.

– Хочешь незаметно улизнуть?

Кристабел промолчала, стараясь не замечать его. Она открыла дверцу, села за руль и завела мотор. Машина резко рванула с места, но колеса с визгом заскользили по гладкому асфальту, и Кристабел была вынуждена сбавить скорость.

Как только машина выехала на трассу, Кристабел снова надавила на газ, так что стрелка спидометра стала быстро отклоняться к максимуму. Только тогда Кристабел почувствовала, что напряжение постепенно отпускает ее.

Она очень быстро доехала до дома, легко взбежала по лестнице, быстро переоделась в купальник, схватила полотенце и помчалась к бассейну.

Вода приятно освежала. Кристабел несколько раз энергично пересекла бассейн из конца в конец, потом перевернулась на спину и неподвижно лежала на воде, с наслаждением расслабив тело. Теперь можно не спеша все обдумать. Незаметно ее мысли вновь вернулись к Федерико.

Прошлую ночь она спала плохо, а ближе к утру сон и вовсе пропал. Кристабел анализировала, правильно ли поступила, решив лечь с Федерико в одну кровать. Скорее всего это было неким сумасшествием, граничащим с мазохизмом. Мысль, что, находясь на расстоянии вытянутой руки, они далеки друг от друга, доставляла ей страдания.

Интересно, как Федерико отреагировал бы, если бы я прильнула к нему? – размышляла Кристабел. Его безучастность унизила бы меня. А если бы он ответил, как я повела бы себя? Скорее всего не устояла бы. Как же тогда быть с чувствами, с душой и с другими высокими материями? Просто секс теперь меня не устроит.

Нет, я все же ненормальная. Любая женщина на моем месте воспользовалась бы социальным и материальным положением мужа и жила бы в свое удовольствие. Мне было плохо, когда нас разделял океан. Теперь же, когда Федерико рядом, стало еще хуже.

Раньше у нас все было иначе, все строилось на чувствах и на эмоциях. Это трудно выразить словами. Расставания после ночи любви казались мне вечностью, я считала каждую минуту до новой встречи. Эти звонки по телефону, нежные обещания, послания в виде одной-единственной розы, молчаливый, только нам двоим понятный разговор глазами, когда вокруг полно людей. И вновь ожидание и постоянное желание близости...

Когда один не может жить без другого, любовь ли это – та, о которой обычно говорят: «Они жили в любви и умерли в один день»? Или просто чувственное влечение?

Скорее всего и то и другое. Но первая же серьезная ссора все разрушила. Теперь Кристабел ни в чем не была уверена.

– Придаемся приятным размышлениям?

Знакомый голос с чуть заметным акцентом заставил Кристабел встрепенуться. Она перевернулась и увидела высокую мужскую фигуру у самого бортика бассейна.

Федерико был в расстегнутом пиджаке, без галстука, две верхние пуговицы рубашки были также расстегнуты. Волосы его казались встрепанными.

– И долго ты здесь стоишь?

– Тебе это так важно знать?

Кристабел совсем не нравилось это непрошеное вторжение в ее уединение. Она быстро подплыла к бортику и, ловко подтянувшись на руках, села на край. Но полотенце лежало на шезлонге, и Кристабел пришлось подняться и подойти к шезлонгу.

Она заметила, что Федерико пристально следит за каждым ее движением, и стала не спеша промокать полотенцем все тело, потом занялась волосами.

– Я заказал на вечер столик на двоих в «Хромой утке».

Кристабел решила сделать вид, что не поняла.

– Тебе там понравится, – как ни в чем не бывало откликнулась она. – Говорят, там отличный шеф-повар.

– На двоих. Сегодня в семь, – уточнил Федерико.

– Я не доживу до этого времени.

– Но у тебя целый час, чтобы принять душ и собраться.

Кристабел посмотрела ему в глаза и отчеканила:

– Я никуда не пойду с тобой.

– Черт, ты испытываешь мое терпение!

– А ты – мое!

– Разве есть что-то предосудительное в том, что я приглашаю собственную жену пообедать в приятной обстановке?

– Нет, конечно. – Кристабел слащаво улыбнулась. – Но при условии, что жена этого тоже хочет. А в данном случае я не хочу!

– Но...

– Не возражай, Федерико. – Кристабел отчаянно старалась сохранять достоинство, но у нее получалось не очень убедительно. – Имей в виду, я в любом случае тебе откажу.

– Так ты предпочитаешь ужинать здесь?

– Как ты догадался? Может, до тебя заодно дойдет, что я не хочу ужинать с тобой где бы то ни было?

Кристабел почувствовала легкую дрожь и, чтобы скрыть ее, покрепче ухватилась за полотенце. Однако Федерико не так-то просто было провести. Он ехидно прищурился и проронил: