Агния обернулась к нему и, слегка улыбнувшись, сказала:

— Да.

— Госпожа графиня Елович-Малинская и господин барон фон Литке! — выкрикнул распорядитель.

Агния, легко вздохнув, отвернулась от огромного зеркала, перед которым только что прихорашивалась, поправляя нитку жемчуга, обвивавшую ее шею, оперлась на руку спутника и спокойно вошла в залу. Как же приятно было сознавать, что все не сводят с тебя глаз. И смотрят не осуждающе, а восхищенно. А еще более приятное чувство — та зависть, с которой все присутствовавшие в зале дамы смотрели на ее спутника. Конечно, все думали, что они с бароном родные брат и сестра. Но… Но все же зависть была. Владеть таким мужчиной, даже в качестве брата, было большой честью в глазах здешних особ.

Вольф, как и обычно, улыбался своей потрясающей улыбкой, сводя с ума и так готовых поддаться на его обаяние дам. А Агния, которой была уготована роль скромной, элегантной и респектабельной вдовы, сдержанно кивала головой знакомым и холодно рассматривала прочую публику.

Оба были одеты по самой последней моде и от них так и веяло деньгами. Но не просто деньгами. Если бы их принимали за нуворишей, то вряд ли бы они сегодня попали на раут княгини Мятлевой. Нет, их принимали за аристократов из старого остзейского рода. И посему к ним все были исключительно расположены.

— Мадам! Дорогая госпожа Елович! Милый мой Вольф! — Князь Мятлев поклонился Агнии и довольно по-свойски похлопал барона по плечу. — Надеюсь, сегодня вы составите с нами партию?

— Всенепременно. — Вольф склонился к князю и заговорщицки ему подмигнул. — И, кстати, рекомендую вам мою сестру как хорошего визави за карточным столом.

— Мадам? Неужели вы предпочтете карты танцам?

— Пожалуй, да, — со спокойным достоинством ответила Агния.

— И лишите всех возможности наслаждаться своей красотой? — Князь понизил голос.

— Полноте, сударь. — Агния мягко улыбнулась. — Вы мне льстите. Кого может интересовать общество немолодой вдовы?

— Да что вы такое говорите! Графиня! Вольф, да скажите же вы вашей сестре, что она не имеет права говорить о себе такие ужасные вещи! «Немолодая вдова»! Подумать только. Да вам же не более двадцати лет!

Агния мелодично рассмеялась и, добавив взгляду кокетства, ответила:

— Вы угадали. Но все же я вдова и должна уступить девицам.

— Мадам… Истинный мужчина никогда не предпочтет вам общество какой-нибудь… девицы. — Князь качнул головой. — Надеюсь, Вольф, вы меня простите за эту вольность? Мне уже шестьдесят, и я, надеюсь, могу позволить себе этот отеческий комплимент?

— Отеческий? Князь! — Барон усмехнулся. — Разве это был отеческий комплимент? На всякий случай замечу, что я несу полную ответственность за честь моей сестры, а я строгий брат.

Князь искренне огорчился и воскликнул:

— Мадам! Барон! Вы не в обиде?

— О нет, — сказала Агния. — Но мы отнимаем ваше внимание у других гостей…

— Я бы отдал все мое внимание вам. Так, значит, вы нынче оба будете играть?

— Полагаю, что да. Так мне будет легче присматривать за сестрой, — ответил барон.

— Какой вы, однако, собственник, — рассмеялся князь, ни на минуту не поверив этим словам.

Затем новоприбывшая пара раскланялась с князем и углубилась в залу.

— Ну, Агния, теперь смотри. — Вольф наклонился к уху своей спутницы. — Будь осторожна, не кокетничай чересчур, не обращай на себя излишнего внимания этих злобных светских старух-сплетниц, но постарайся кого-нибудь привлечь к игре. Впрочем, это не обязательно.

— Что будешь делать ты? — спросила Агния.

— Возобновлю некое знакомство. Видишь вон ту даму в травянисто-зеленом?

— Терпеть не могу зеленый цвет, — в ответ сказала она.

Вольф усмехнулся:

— Дело твое. Однако не далее как два дня назад я видел эту даму в кондитерской. Она попала в неловкую ситуацию, и я выручил ее. Она, конечно, сразу от меня сбежала, но я ей понравился.

— Ты это так сразу понял?

— Не понять этого было нельзя. Видишь, она уже увидела нас и даже покраснела. Теперь я подойду к ней и представлюсь.

— Ты уже узнал, кто она?

— Да. Это госпожа камергерша. С мужем не в ладу, но весьма денежная особа. Так что…

— Я тебя поняла.

— Я отведу тебя сейчас к княгине, она очарована тобой. Твоей, — Вольф посмотрел на спутницу, — необыкновенной скромностью и респектабельностью.

— Что же, не стану ее разочаровывать и проведу этот вечер подле нее, чтобы она могла вообразить себя королевой, окруженной фрейлинами.

Наши спутники расстались, и каждый стал действовать согласно намеченному плану.

Но что же произошло за тот год, пока наших героев не было в Петербурге целый светский сезон?

В тот самый день, когда барон сделал Агнии предложение, он объявил и ей, и Серафине, что они уезжают из Петербурга в Варшаву до конца недели. Серафина впала в совершеннейшее изумление от происходящего.

— Не может быть… Не может быть, — бормотала она, ходя по пятам за Агнией. — Это подвох. Это невозможно!

Но в то же время обе понимали, что это никакой не подвох. И даже если это бы и был подвох, то терять все одно было уже нечего.

Агния и оглянуться не успела, как оказалась стоящей у входа в модный магазин на какой-то варшавской улице. Перед ней распахнулись двери, подобострастная хозяйка принялась громко говорить по-французски, одновременно призывая служанок, восхищаясь Агнией и строя глазки ее спутнику барону. И вот уже через два часа, наряженная по последней моде, Агния ехала в открытом экипаже по улице и впервые полностью наслаждалась тем, что происходит с нею.

Вольф поселил ее в собственной квартире, которую, как оказалось, он имел в Варшаве. Всем своим знакомым он рекомендовал ее как свою сестру.

Знакомых же у Вольфа оказалось множество, и все это были весьма светские и респектабельные люди. Агния была поражена тем, что никто здесь не знал и не понимал сути ее нового знакомого. Все они верили каждому его слову, приглашали его на многочисленные балы, рауты и гуляния. Она, разумеется, везде бывала с Вольфом, который относился к ней на людях с самой трогательной братской заботой, какую способен был продемонстрировать, а способен он был на многое. Наедине же он был не так трогателен, но все же опекал ее и вместе с тем рассказывал все, что она, по его мнению, должна была знать об их будущей жизни.

Первой оказалась та история, которую он выдумал о ее происхождении и об их родстве. Агния только поражалась тому, как легко все в нее поверили. Выходило так, что она была младшей сестрой Вольфа и до последнего времени жила в Париже с папенькой. Благо Агния превосходно говорила по-французски. Недавно папенька скончался, поручив ее опеке любящего брата, который не замедлил вступить в свои права опекуна.