– Не пойму, что происходит, – пробормотала она. – Всю ночь проворочалась. Мне нужно высыпаться. Чтобы заниматься любимой работой. Я принимаю снотворное, чтобы мозг отключался. Оно всегда помогало. Просто как свет выключался. Обычно… А сегодня утром не могла проснуться до девяти часов… Хотя всегда встаю в шесть. Всегда.

– Ты просто сильно устала, – решила Марии.

Но Кэсси ее мнение проигнорировала:

– И что, по-вашему, первым делом пришло мне в голову?

– Что-то более близкое к нашей грешной земле, чем обычно? – спросила Джина.

Кэсси сокрушенно вздохнула:

– Это был он. Качок наш. – Она посмотрела на подруг, ожидая ответа. – Не пойму, что со мной происходит.

Подружки несколько секунд молчали, словно ожидая услышать от нее еще что-то для прояснения ситуации. А потом, одна за другой, заулыбались.

Кэсси насупилась:

– Что же это?

Подружки Кэсси обменивались выразительными взглядами.

– Ничего смешного в этом не вижу.

– Конечно, конечно. – Риз с трудом подавляла смех. – Влюбиться по уши – что тут смешного?

Кэсси воззрилась на Риз:

– Как ты можешь такое говорить?!

– Фыр-фыр, – вставила Марии, проигнорировав протест Кэсси. – Наша девочка стала взрослой, – хихикнула она.

– Подумать только, – добавила Риз. – А мы голосовали за тебя как за чемпионку среди невлюбляшек.

Кэсси скрестила руки на груди и ждала, когда они угомонятся.

– Это не любовь, – заявила она, когда последняя улыбка погасла под ее испепеляющим взглядом. – Если ты, Риз, смотришь на мир сквозь розовые очки, то я еще не разучилась управлять своими чувствами. И ни в какое шаманство такого рода не верю. Причина в его феромонах – и только. Этот мужчина невероятным образом пахнет… От него голова кружится, – пояснила она, не открывая глаз. Веки Кэсси поднялись, и она увидела, что подруги смотрят на нее с недоумением, растерянностью, замешательством. Она откашлялась и выпрямилась. – Так или иначе… очевидно, я физиологически запрограммирована млеть именно от этого запаха. Просто… биохимия. И ничего больше.

Подошел официант, и беседа прервалась, пока он ставил перед Кэсси ее завтрак. После его ухода она посмотрела на Джину:

– Наверняка для этого есть какое-то другое слово, а не «любовь». Когда тело направляет все мысли.

Джина кивнула:

– Угу. Сексуальная озабоченность.

Кэсси затрясла головой:

Нет!

Она же – ученый! И никакая не «озабоченная».

Джина еще раз кивнула:

– Изголодалась по этому самому.

Кэсси не поняла толком, что имеется в виду, но что-то похожее она слышала в одном телешоу.

– Ничего подобного.

– Либидо? – предложила свой вариант Риз.

Кэсси замялась. Это слово ей понравилось больше. Оно звучало по-научному – как аргумент в споре с фрейдизмом. Это можно исследовать – область мозга, ответственную за либидо.

– Да, – согласилась Джина. – Это ее либидо дало о себе знать.

– О’кей, согласна. Но раньше мое либидо никак себя не проявляло, так почему же теперь?

– Все очень просто. Когда у тебя в последний раз был секс?

Кэсси призадумалась. В день рождения Лена.

– Семь месяцев назад.

У Джины расширились глаза:

– Семь месяцев?

Подруги переглянулись, услышав признание Кэсси.

– Тогда это точно твое либидо.

– А кто твой парень? – спросила Марии.

– Его зовут Лен. Тоже астроном из нашего универа. Мы пять лет вместе работаем по одной программе. Часто с ним спали.

– Каждые семь месяцев?

– По-всякому.

Подруги явно не верили Кэсси.

– Если он был не в тонусе. И он сразу начинал лучше соображать.

– О’кей… – Джина покачала головой. – А в тот последний раз – все было… ну, ты понимаешь… хорошо?

Кэсси пожала плечами:

– Приемлемо.

Джина обменялась взглядами с Риз.

– Джина вот что имеет в виду, – продолжила Риз. – Достигла ли ты… ну… оргазма?

– О нет. – Она часто обсуждала вопросы секса с подругами, когда они жили вместе. Ей нарассказывали столько, что ни на каких лекциях не услышишь. – У меня никогда не было оргазма.

Все умирали со смеху, даже ложки отложили, одной Кэсси было не до веселья. Наконец, после минутной паузы Марии спросила:

– Что? Совсем никогда?

– Нет, – покачала головой Кэсси.

– Даже сама себе его не делала? – спросила Риз.

– Или хоть вибратором? – вставила словечко Джина.

Кэсси по очереди обвела подруг взглядом:

– Никакой мастурбацией не занималась и с вибратором дела не имела.

Последовала еще одна пауза, которую прервала Джина:

– Но это же противоестественно. Жить без секса – это бывает, но почему бы не доставить самой себе немного удовольствия, Кассиопея? Просто для здоровья. Чему я тебя учила?

Кэсси положила на стол ложку:

– Мне было и так хорошо. Некоторым людям секс не нужен. И я – из их числа.

– Ничего не «хорошо», – возразила Риз. – Не знаю этого Лена, с которым ты занималась сексом… очень, очень не часто… но он все делал неправильно.

– Нет, его вины в этом нет.

– О! А по-моему – есть, – сказала Марии.

– Правда нет. – Кэсси оглядела озабоченные лица подруг. – У моего снотворного есть побочный эффект – подавление либидо и затруднения с достижением оргазма.

Джина скривилась:

– Лучше бы я всю жизнь не спала. Тебе правда никак без этого снадобья?

Кэсси кивнула:

– Без него мой мозг не выключается, и мне не заснуть. И чувствую себя после этого скверно. Больше такого не хочу.

Джина, Риз и Марии не нашлись что сказать после этого признания.

Все же думаю, Лен мог бы чуть лучше поработать, – заметила Марии после продолжительной паузы.

– О, сначала он старался. Пару раз. Но без толку, и мне вся эта возня надоела. Во всяком случае, никакой радости она мне не доставляла, так что теперь мы о моем удовлетворении не думаем.

У Джины расширились глаза.

– Ты целовала… его? В качестве прелюдии?

Кэсси отрицательно покачала головой:

– Только когда у него не получалось. Просто чтобы ускорить дело.