Майкл пришел к выводу, что в его жизни было три раза, когда ему приходилось готовиться особо тщательно: на аукционе, в день свадьбы и когда он должен был отправиться в спальню с женой в первую брачную ночь.

С того момента, как они покинули дом Роузов – после пышного и утомительного обеда с чрезмерным числом поздравительных тостов, – Майкл вдруг ощутил неловкость. Ни он, ни Кейт не проронили ни слова, когда карета везла их в его лондонский дом. Фолконридж мог лишь предполагать, что Кейт, как и он, раздумывает о предстоящей брачной ночи. Все события прошедшего дня были только прелюдией к тому, что должно было произойти.

Все ее вещи, а также вещи служанки уже прибыли, когда супруги вошли в свой дом. Фолконридж показал ей здание – это оказалось невыразимо скучно, – объясняя назначение каждой комнаты, словно она не была способна правильно определить все сама. Он представил ее слугам, понимая, что прежде всего необходимо увеличить их количество.

Кейт заинтересовалась библиотекой.

– Я хотела бы заполнить все эти полки книгами.

– Делай что хочешь, – ответил он.

Некоторое время они читали. Майкл почти не вдумывался в текст, размышлял о том, как вести себя в первую брачную ночь. Он хорошо знал, как держать себя с любовницей, но с женой?

Что надо делать, чтобы заманить жену в кровать?

Боже, ему придется учить ее плотской стороне жизни. Рассказать о том, что ей предстоит испытать. Ведь она девственница. Знает ли она о том, что происходит между мужчиной и женщиной? Говорила ли с ней об этом ее мать? По всей видимости, нет. Сам Майкл не получал но этому поводу никаких указаний.

Любовнице достаточно было его кивка по направлению к предмету мебели, на котором он хотел ее взять. Она великолепно знала, как доставить ему удовольствие.

Но его жена… Боже, ему придется ввести ее в мир плоти, сообщить истины, которые приведут ее в смущение, – и он не знает, с чего начать. Не то чтобы он мало знаком с наукой страсти, но он всегда имел дело с женщинами, которым не требовались наставления. Насколько хрупкой окажутся чувства девственницы? Что ожидает его жена? Ожидает ли она вообще чего-либо? Хорошо ли она знает, что происходит между мужчинами и женщинами? По всей видимости, нет. Сам Майкл никаких указаний никогда не получал. Он погрузился в это с инстинктами молодого жеребца. Но достойные женщины не имеют такой роскоши, как опыт. Нет, свой первый раз они оставляют для мужей – и это правильно.

Особенно для аристократии, где не должно быть вопросов по поводу того, кто является отцом, а кто – наследником.

Майкл хотел, чтобы его жена чувствовала себя свободно. Она не должна бояться, хотя бояться было чего. Ему придется сдерживать свой запал до того, как он ее подготовит соответствующим образом. Майкл хотел, чтобы она не жалела, что он оказался в ее постели, и чтобы охотно принимала его в будущем.

Издав стон сожаления, Майкл подумал, что в первый раз в жизни он может понять, что переживала его любовница: сомнения и страх, что она может ему не угодить. В некотором отношении он сейчас был в ее положении. Его купили, чтобы обслуживать состоятельную американскую наследницу.

Подходя к двери, он затянул кушак на своем изумрудно-зеленом шелковом халате. Майкл полагал, что у него имеется ночная рубашка, так что он не испугает своим видом новобрачную, однако обнаружилось, что рубашек у него нет. Он не выносил, когда его стесняет во сне одежда или присутствие кого-то рядом. По этой причине он никогда не спал вместе с любовницей. Она знала, что нужно покинуть кровать, как только страсть остывала.

Поступить подобным образом было бы разумно и с женой. Как только дело будет сделано, оставить ее одну в постели. Майкл постарался выбросить из головы сожаления, продолжавшие его обуревать. Он ввязался в это дело с открытыми глазами, и у него нет причин сокрушаться. Все в его жизни теперь будет лучше – и он должен благодарить за это Кейт. Если не ее саму, то женитьбу на ней и деньги, которые женитьба принесла, чтобы выбраться из бедности.

Настало время вернуть дьяволу долг.

Не то чтобы он считал Кейт Роуз Тремейн дьяволом, но он определенно чувствовал себя так, словно совершил сделку с этим существом в лице ее отца.

Майкл постучал в дверь, разделявшую их спальни, и открыл ее. Газовые фонари были зажжены. Кейт сидела в шезлонге возле окна, держа на коленях книгу. На ней был пеньюар из прозрачной ткани. Ноги окутывала шаль. Майкла охватило желание, настолько сильное, что он забыл об осторожности. Его влекло к Кейт с того самого дня, как они познакомились, но он не почувствовал, что вызывает в ней такие же эмоции. Когда Майкл вошел, Кейт едва оторвала взгляд от книги.

– Я пришел пожелать доброй ночи.

– Доброй ночи. – Она отломила дольку шоколада и отправила ее в рот.

Майкл внимательно посмотрел на нее. Она либо наивнее, чем он предполагал, либо увлечена чтением. Майкл кашлянул.

– Думаю, тебе будет приятнее пожелать доброй ночи в постели.

Кейт наконец повернулась к нему, и между бровями у нее появилась едва заметная складка.

– Хочешь пожелать доброй ночи или показать мне добрую ночь?

Может, она не так наивна; как он предполагал?

– Скорее, показать.

– То есть задрать халат и устроиться у меня между ног, пыхтя, как дикий кабан, пока не удовлетворишь свою похоть? Это называется исполнить свой супружеский долг?

Американские дамы очень сильно отличаются от английских. Он и представить себе не мог, чтобы леди говорила с ним в таком тоне.

– Я намеревался действовать более тонко.

– Ты любишь меня? – спросила Кейт.

Что это, насмешка? Однако выражение ее лица оставалось совершенно серьезным. И тон был искренним.

Он перевел взгляд на поблекшие обои. Их следует переклеить. Если она разрешит потратить на это деньги. Это сделка, которую он заключил с дьяволом.

– Так я и знала, – произнесла Кейт. – Ты меня не любишь, и я тебя тоже.

Кейт отправила еще дольку шоколада в рот и вернулась к чтению книги.

– Прошу прощения? – обратился он к ней. Она посмотрела на него с презрением:

– Нет. Я не раздвину ноги для мужчины, пока он не заслужит моей любви.

– Такого мы с твоим отцом не оговаривали.

– Очень жаль. Тебе следовало оговорить все со мной.

– Ты моя жена. Ты обязана родить мне наследника. Я имею права как твой муж…

– Я полагаю, милорд, что если вы внимательно прочитаете бумаги, то увидите, что именно я управляю финансами.

– Поскольку я и в самом деле внимательно изучил эти чертовы бумаги, я отлично знаю, что в них говорится.