– Не спешите, милая барышня! – обещающе улыбнулся ей Алдошин. – Куда же вы собрались? Вот и товарищи ваши беспокоятся, за вами прибыли…

Положив металлоискатель на камни, Алдошин пошел к морю навстречу приближающей к берегу лодке, на ходу делая рулевому предостерегающие жесты.

Мужчина жестикуляции внял, сбросил газ, и лодка, потеряв ход, закачалась в нескольких метрах от береговой линии. Мужчина, не делая попыток выскочить на берег, прижал к груди обе руки:

– Она сама! – закричал он. – Извините, никто Милку к вам не подсылал! Коньяку хватила, дура, и отправилась знакомиться! Что, в карантин теперь ее пошлете?

– Забирайте свое сокровище и уезжайте! – не комментируя вопрос насчет карантина, распорядился Алдошин. – Ну, чисто дети малые! Говоришь вам, говоришь… Не слушаете – ну, черт с вами, покрывайтесь язвами! Или лишаями – не знаю точно! Забирайте девицу свою!

Он махнул рукой Морину, и тот, взяв скандалистку за локоть, потащил ее к лодке. Та выглядела явно испуганной и трезвела просто на глазах. Она пыталась освободить руку, упиралась и тихо просила Морина «не отдавать» ее Витьке.

– Давай-давай, барышня! Шевели «копытами»! – весело приговаривал Морин, не выпуская ее руку. – Старые друзья лучше новых, неужели не слыхала? Ишь как они тебя ждут…

– Извините! Может, ей лучше не ходить по пляжу, пусть возвращается тем путем, что и пришла сюда? – закричали с лодки.

– Какая теперь разница! – туманно возразил Алдошин. – Я ее тут не видел, понятно? А вот если вы все не переберетесь с лагерем подальше – тогда ждите гостей!

– Витька мне морду набьет! – тихо хныкала скандалистка Милка. – Ну, пожалуйста, можно мне с вами остаться, мальчики?

Но «мальчики» были неумолимы. Скандалистку препроводили к лодке и без особых церемоний буквально перекинули через черно-красный надувной понтон. Рулевой, не переставая извиняться, включил реверс и лодка попятилась от берега.

– Вот уж правду люди говорят: баба с возу, – прокомментировал вслед Алдошин, донельзя довольный тем, что избавиться от скандалистки удалось легко и без моральных потерь. – Пошли, Саня! Закончим сейчас с участком, а там и обедать пора! Думаю, что по поводу счастливого избавления и сухой закон не грех нарушить! Как полагаешь?

Однако Морин был отчего-то настроен не столь оптимистично. И не был рад даже решению шефа о «размачивании» полевого закона.

– Ты чего, Саня? – подивился Алдошин.

– Да так, – неохотно буркнул тот. – Печенкой чую, Миша: не кончились наши проблемы после выдворения этой стервехи!

– Не кручинься, отрок! – похлопал его по плечу Алдошин. – Будем преодолевать трудности по мере их появления!

Отработав участок до конца, копари направились к своей палатке. За минувшие пару часов Алдошин несколько раз глядел в бинокль в сторону беспокойных соседей-туристов. И видел, как они начали собирать палатки и таскали снаряжение к лодке. Попутно в том лагере шла и «воспитательная» работа со скандалисткой Милкой. Та участия в сборах не принимала, сидела на каком-то рюкзаке в сторонке. Алдошин отметил, что к ней пару раз подходили то подруги, то Витька-рулевой. А один раз ему показалось, что скандалистке влепили оплеуху.

У костра Алдошин, как и обещал, достал бутылку «финки», щедро наполнил две стопки и протянул одну Морину:

– Держи, напарник! Мы сегодня заслужили! Лодка с «захватчиками» отходит от берега! Ура!

– Да-да, заслужили! – мрачно кивнул Морин, не отрывая бинокль от лица. – Доставай третий стопарь, штандартенфюрер! «Захватчики» отбыли, а «штрафницу» с собой не взяли. Во-он она, по бережку к нам с мешком своим ковыляет…

– Ты что?! – Алдошин выхватил у приятеля бинокль, несколько секунд поглядел в него и выругался.

Морин был прав. Скандалистка Милка, волоча за собой рюкзак, неверными шагами шла к ним по берегу…

Майкл Берг с давних пор взял себе за правило никогда не выбрасывать ни одной бумажки с записями и пометками – будь то черновик статьи или ресторанный счет с телефонным номером нужного человека, нацарапанным впопыхах. Можно было, конечно, со временем переносить сделанные пометки в записную книжку, в память мобильного телефона, или сохранять в одном из своих компьютеров – но все это делало минувшие события какими-то неживыми и казенными. Электронный «справочник» в любом виде был, несомненно, удобнее, и Майкл не собирался отказываться от этого способа сохранения информации вообще. И нашел, как ему казалось, весьма удобный компромиссный вариант: всякий раз, возвращаясь домой, он выгребал из карманов бумажки с пометками и заносил имена и события в нечто вроде электронного каталога. Туда же отправлялись сохраненные в памяти мобильника или планшетного компьютера незнакомые номера телефонов категории «входящие».

Вот и нынче, собираясь восстановить контакт десятилетней давности, Берг открыл запароленный каталог в своем компьютере и набрал в строке поиска имя: «Осаму».

Машине потребовалось всего лишь несколько незаметных для человеческого восприятия микросекунд для того, чтобы мощный процессор машины отреагировал на нажатие клавиш, а адаптер перевел цифровой сигнал в буквенный код и переправил его на жидкокристаллический экран ноутбука, на котором тут же появились две строчки: имя человека, место встречи с ним и дата.

Да, 10 лет назад… Майкл встал, достал со стеллажа толстую папку нужного года, выудил из нее «месячную» папку и положил ее рядом с ноутбуком. Записи нужного Майклу дня поместились в тонюсеньком пластиковом «уголке». А вот и нужный клочок бумаги – торопливая, с сокращениями и опечатками запись девушки из кол-центра:

Майкл Берг, 09.14. Входящий звонок из префектуры. Информация: просьба безотлагательно позвонить по номеру…

Как же ее звали, эту девушку из кол-центра? Майкл помнил профиль ее лица, но не имя. Он не сомневался: если ему понадобится, он легко найдет и эту девицу, которая наверняка в то время была студенткой университета, давно его закончила, получила какую-то специальность, вышла замуж и, может быть, переехала вместе с мужем в другую часть страны или другую страну.

Но сегодня Бергу была нужна не эта девушка из прошлого, а совсем другой человек. Тоже из прошлого. Майкл набрал записанный номер, но перед тем, как нажать кнопку посылки вызова, чуть помедлил. 10 лет назад этому человеку из прошлого было уже 80 лет. Организация, которую он тогда представлял, всячески культивировала приверженность консерватизму, однако вряд ли могла позволить себе превратиться в хоспис для престарелых.

Так что не стоит обольщаться, сказал сам себе Берг. Не стоит: очень может быть, что телефонная электроника сейчас сообщит, что набранного номера уже не существует. И «попросит» абонента уточнить номер. Будь что будет – он все равно решил закрыть этот вопрос и коснулся пальцем зеленого квадратика на экране своего айфона.

Телефон ответил после первого же гудка. Майкл представился и, чувствуя себя по-дурацки, все-таки назвал имя из прошлого: