1. Тяжеловооруженный конный воин. Начало XV в.

В течение XV е. большая часть средневековой Руси потеряла свою самостоятельность и оказалась в составе самого обширного в Европе того времени государства — объединенного Королевства Польского и Великого княжества Литовского. Бывшие русские княжества занимали значительную территорию этого государства, а поскольку литовцы составляли в нем абсолютное меньшинство населения, все его институты, в том числе и армия, стали испытывать значительное влияние русской военной культуры. Тем не менее оружие и доспехи, которыми пользовались в элитных подразделениях тяжелой кавалерии, были европейского происхождения. Только по конской сбруе и щиту — щиты подобного типа были распространены в Балканских странах, Венгрии и Польше — можно было отличить этого воина от итальянского конного воина-профессионала XVв.

2. Новгородский знатный конный воин. Середина XV в.

Не у многих воинов, представленных на рисунках этой книги, вооружение такого смешанного типа, как у этого новгородского боярина. Его шлем с кольчужной бармицей и легкий, но прочный чешуйчато-пластинчатый панцирь поверх кольчуги являются типично русскими. То же самое можно сказать о тяжелом подбитом мехом плаще; однако пластинчатые наручи и поножи были, по-видимому, завезены из Германии или даже Италии. Вместо традиционной на Руси конской сбруи тюрко-монгольского образца сбруя его коня скорее европейского типа.

3. Пеший воин. Конец XV в.

Характерным в облике этого полностью вооруженного пешего воина является то, что за пределами Руси могло показаться обычным скорее для воина XIV или даже XIII вв., чем XV в., — кольчуга и защитная толстая стеганая куртка. Наиболее современным кажется шлем итальянского образца, завезенный, возможно, через одно из итальянских поселений на Черном море. С другой стороны, его булава, боевой топор и большая павеза выглядят также очень по-современному.

1. Конный воин. Начало XV в.

Стоит заметить, что в течение нескольких столетий конные московиты отдавали предпочтение характерным высоким остроконечным шлемам. Шлемы такого типа, возможно, были заимствованы с Востока, однако давно стали неотъемлемым атрибутом вооружения московского всадника в глазах европейцев. Остальная часть вооружения конного лучника соответствует аналогичному вооружению его противников из Золотой Орды.

2. Тяжеловооруженный конник. Конец XV в.

К концу XV в. Московское государство стало играть доминирующую роль в отношениях с небольшими татарскими ханствами, на которые распалась Золотая Орда. На западных рубежах московская армия также создавала проблемы для Польско-Литовского государства. Москва превращалась в мощную державу, из которой вскоре на европейский простор выйдет возродившаяся Россия. Высокий остроконечный шлем этого воина дополнен оригинальной сборной кольчужной бармицей, закрывающей как заднюю часть шеи, так и лицо. Его доспехи состоят из кольчуги и пластинчато-кольчатого бахтерца, а щит полностью обит металлом.

3. Пеший воин. Начало XV в.

Как и в Золотой Орде, самым важным подразделением в армии Московского государства была конница, однако и пехота играла значительную роль даже в полевых сражениях. В ее составе воевали копейщики в тяжелых доспехах и воины, вооруженные боевыми топорами. И опять вооружение пехотинца откровенно смешанного типа, сложившегося под влиянием как Запада, так и Востока, — Руси, Европы и монгольского мира. Однако таким боевым топором и щитом вряд ли пользовались воины татарских ханств, образовавшихся после распада Золотой Орды.

1. Спешившийся стрелец. Конец XV в.

В быстро расширявшемся Московском государстве никогда не было такого большого числа замков и крепостей, как в соседних европейских странах. Тем не менее множество каменных кремлей, или городских цитаделей, постепенно возводилось на месте прежних деревянных, а еще несколько каменных или кирпичных появилось на северо-западе, западе и юго-западе страны. В этих крепостях размещались большие гарнизоны, вследствие чего значение пехоты стало постепенно возрастать. Хотя воин на этом рисунке — спешившийся стрелец, по размерам его лука можно предположить, что он предназначался для использования в пешем строю. Его шлем представляет собой шастинчато-кольчатую комбинацию, как и верхняя часть доспехов для защиты туловища. Гравированные наручи на предплечьях характерны скорее для мусульманского или русского типа вооружения, нежели для западноевропейского.

2. Спешившийся воевода. Конец XV в.

Интересно отметить, что подобные шлемы, популярные у турок-османов на Балканах и Ближнем Востоке, также были очень распространены и на Руси, несмотря на то что до столкновения русских с турками на поле битвы пройдет еще много лет. Эта разновидность шлема, называемая шишак, имела впереди наносник, или стрелку, по бокам — большие крылья, защищающие уши, и в более поздние времена — назатыльник для защиты шеи. Остальные доспехи командира, его металлический щит и сабля также очень напоминают османские. Возможно, это указывает на то, что хорошо вооруженная московская военная элита заимствовала некоторые военные традиции турок-османов, сменивших в Малой Азии православных византийцев.

3. Пищальник. Середина XV в.

Русские с охотой принимали на вооружение огнестрепьное оружие, и существует множество доказательств того, что вскоре это оружие стало производиться в Москве. У этого воина в руках тяжелая пищаль, аналоги которой к тому времени уже были широко распространены по всей Европе. Доспехи, включающие толстую стеганую куртку (тегиляй) и тяжелые сапоги, а также высокий остроконечный шлем с наушами и кольчужной бармицей, относятся к типично русскому типу вооружения.

В 1240-х гг. в Юго-Западной Руси для защиты подступов к воротам строились многоярусные каменные башни высотой до 30 м. Эти башни возводились с таким расчетом, чтобы их защитники могли стрелять по врагам, даже если тем удастся захватить всю остальную крепость. Фактически эти башни служили выполнению одной задачи: стрельбе по неприятелю с дальней дистанции. Похожие башни воздвигались в Западной Руси во 2-й половине XIII в.; упоминаются 15 таких башен, хотя их истинное количество, похоже, было намного больше даже в одном Волынском княжестве. Подобные конструкции возводились в деревнях и временно захваченных городах, предположительно, для отражения набегов монгольских отрядов. Они оказались настолько эффективными в качестве «огневых баз», что в сер. XIV в. стали появляться в княжествах Северной Руси.