— А то! — Она легко спрыгнула со своего двухметрового насеста, отряхнула простую белую тунику и, слегка покачивая бедрами, направилась к замершему от такой наглости капитану.

— Так может, вы, сударыня, покажете нам, неумехам, как надо стрелять? — Слова Крута буквально сочились ядом, когда он протянул ей легкий пехотный арбалет с поясным крюком, сама возможность взвода которого столь стройной, и явно не переувлекающейся поднятиями тяжестей, барышней казалась просто смехотворной.

— Могу и показать. — Девушка явно приняла его слова за чистую монету, проигнорировав скрытый в них сарказм. Она внимательно осмотрела крюк, затем попробовала прицепить его к легкой цепочке из позолоченной меди заменявшей ей пояс и неожиданно, неуловимо быстрым движением, сдернула с ближайшего ополченца толстый ремень, к которому по уставу и должен был крепиться крюк. Надев его на себя, девушка довольно улыбнулась и начала стрельбу, причем с такой скоростью, что фон Вилхот только и успел, что ошарашено моргнуть.

— Р-раз, — тонкое тело сгибается в пояснице, цепляя крюком тетиву арбалета.

— Два, — изящная нога крепко упирается в арбалетное стремя, тело разгибается, натягивая тетиву.

— Три, — на ложе падает болт, девушка выпрямляется, ловя в прицел мишень

— Четыре, — тяжелый болт, получивший мощный удар тетивы срывается в недолгий полет, находя свое новое пристанище в набитой землей кадушке заменяющей голову чучелу-мишени, и все повторяется снова.

Десять стрел были выпущены менее чем за три минуты, и капитан лишь ошарашено переводил взгляд с хрупкой фигуры на торчащие из длинной жерди, на которую было насажено чучело, арбалетные болты. Деревянная «голова» не выдержав ударов, развалилась на части, и последние два болта были всажены в толстую сосновую жердь, игравшую роль «шеи».

А представившаяся Вернеттой невозмутимо сняла с себя пояс и вернула его ограбленному пехотинцу.

— Это невероятно! — Выдохнул пораженный капитан. Давно и тщательно изучавший боевые искусства и стрельбу в особенности фон Вилхот мог оценить продемонстрированный ему класс стрельбы. Еще бы! Ведь именно стрелковое мастерство составляло весь смысл и цель его жизни, и до сих пор он по праву считал себя лучшим стрелком Фенриана.

— Это не сложно. — Усмехнулась девушка. — Шестьдесят метров — дистанция детская! Вот на ста — пришлось бы поднапрячься.

— Это невозможно! — Холодно отвернулся от нее егерь. — Дальнобойность данного арбалета восемьдесят метров. Стрела просто не долетит! Каким бы мастером стрельбы вы не были бы, на ста метрах вы не попадете даже в стену!

— Спорим? — Улыбнулась девушка. — На желание?

Несколько мгновений фон Вилхоп колебался. Он не очень-то любил всякого рода споры, однако сейчас желание несколько осадить нахальную девчонку победило. В конце концов, он сам пристреливал этот арбалет и хорошо представлял его возможности. Сто метров дистанции лежали далеко за ними.

— Спорим! — Наконец решился он. — В случае если вы сможете всадить хотя бы пять стрел из десяти в чучело на ста метрах, то обязуюсь выполнить любое ваше желание, но если вы этого не сможете сделать, то… — Он ехидно осмотрел изящную фигурку. — Вы проведете со мной пару тройку «индивидуальных занятий» в моей квартире. — При этих словах со стороны ополченцев послышались смешки.

— Договорились, — девушка вернула капитану его же оценивающий взгляд. — Помните — ЛЮБОЕ желание.

— Клянусь честью! — Фон Вилхот усмехнулся и широким жестом указал на предназначенный для упражнения с луком барьер. — Прошу к рубежу! — В рифму произнес он.

Вереена злорадно усмехнулась. Насколько она помнила предоставленные мейсером Квирином характеристики, слову чести этого капитана можно было доверять целиком и полностью. Люди такого типа скорее повесятся, чем нарушат клятву. Тем более данную публично.

* * *

— Лэр Торне! Лэр Торне, откройте! — Настойчивый стук лакея, оторвал капитана Джарвиса Торне от самого приятного и любимого дела на свете. С сожалением взглянув на красавицу-куртизанку, старательно отрабатывающую заплаченную ей непомерную сумму, он недовольно крикнул:

— Чего там? Я занят!

— Лэр Торне! К вам опять заявился этот ростовщик! Что прикажете делать?

— Я же уже говорил! Спустите его с лестницы, Джозеф! И не смейте меня тревожить! Разве что в случае нового штурма.

— Так я потому и тревожу! У меня нет никакой возможности выполнить ваше распоряжение! Ростовщик с тремя своими подручными штурмует вашу дверь! Они неплохо вооружены! И с ними наряд городской стражи!

— Я сейчас выйду, — грустно вздохнул офицер, отстраняя от себя обнаженную прелестницу. — Прости, дорогая, но мне сейчас придется заняться финансовыми проблемами, — пробормотал он, торопливо напяливая форменную тогу и цепляя меч к поясу.

Разбирательство длилось долго. Куртизанка, оплаченное время которой истекло, давно ушла, а стороны продолжали орать друг на друга, размахивать руками и острыми предметами. В конце концов, победили закон и количество, и ростовщик ушел, цепляя к поясу пухлый кошелек, оставив своего помощника делать опись имущества, в то время как разъяренный Джарвис Торне скорым шагом направился в сторону трактира, намереваясь залить приключившееся несчастье крепким иринийским вином. Ему оставалось только радоваться так вовремя наступившей осаде, которая единственно не позволяла упечь боевого офицера в долговую тюрьму.

Темнело. Солнце давно зашло, когда Джарвис услышал позади себя легкий перестук каблучков. Ведомый естественным инстинктом любого мужчины, он обернулся и так и замер. К нему не спеша приближалась очаровательнейшая девушка в дорогом, правда несколько устаревшего фасона, платье. Предыдущая его пассия, стоившая ему немалого количества золота и во многом и явившаяся причиной сегодняшних неприятностей, не выдерживала рядом с этим неземным видением никакого сравнения, словно разукрашенная и намазюканная крестьянская баба рядом с первой красавицей Вельминта. В один миг Джарвис был покорен.

Оставалось найти предлог для знакомства. Впрочем, тот не замедлил появиться. Проходя мимо офицера, девушка внезапно оступилась, и Джарвис вовремя успел подхватить легкое тело.

— Кто вы, прекрасная незнакомка? Почему вы без охраны? Здесь может быть опасно…

Лера Террас, одна из «птенцов» Вереены, возвращаясь в лагерь, довольно улыбалась. Жаль конечно, что с того момента, как она стала вампиром, телесные радости ей больше недоступны. Впрочем, искреннее восхищение этого мальчика от того было ничуть не менее приятно. Задание она выполнила на «отлично». И её внешность, вкупе с легким ментальным воздействием, сыграла в этом ничуть не меньшую, а то и большую, роль, нежели уплаченная ею солидная сумма в золоте. Отныне Джарвис Торне был искренним и преданным сторонником Аталетты.

* * *

Гернер Трузе, председатель торговой палаты Орвалена, и «по совместительству» предводитель городского ополчения, тяжело отдуваясь, поднимался вверх по улице, на все лады проклиная свою злосчастную судьбу, а заодно — и своего торгового партнера и лучшего друга — Лауса Броме. Ведь это никто иной как Лаус, чтоб его вша заела и крысы кошелек прогрызли, выдвинул его на почетный пост предводителя ополчения год назад. Ну кто мог бы подумать, что эти сумасшедшие мятежники рискнут напасть на самый укрепленный город страны?